Без права на жизнь - Александр Голодный

— Принимал лекарства?

— Лекарства почти не помогали. Странная была болезнь. Заразились почти все и сразу, через два дня некому было выносить трупы, а через неделю вошли военные с медиками лабораторий. Добили больных, взяли анализы у выживших. Через день сотня новичков тащила трупы в карьер под управлением Кента.

М-да, если это не плановая зачистка…

— Тех, давай зайдем в одно место, надо узнать твое мнение.

Стоим среди разрушающихся бетонных стен.

— Тех, что это за устройство?

На прочной железобетонной опоре что-то вроде плоской тарелки диаметром с метр, установлено с наклоном к линии горизонта.

— Ближе посмотреть нельзя?

— Есть кривая дорожка. Форс, проводи.

Пройдя по крошащимся и осыпающимся стенам, оказываемся гораздо ближе. Ага, отсюда нас тогда с Солдатом и заметили: дорога как на ладони, вон и край могильного карьера. Что же это за аппарат? Проводов нет, нижняя часть серого цвета, видна черная полоса. Нет, это не полоса. Больше похоже на залитую черным пластиком щель. Щель, получается, нацелена на дорогу.

— Форс, можешь меня аккуратно приподнять?

Так, сверху угадывается синева солнечных батарей.

— Все, Форс, спасибо.

Я не раз задавался мыслью: как на свалке учитывают умерших? Ни Крыса, ни меня специально со сканером не отправляли, хотя в нем и заложена подобная функция. Похоже, ответ на вопрос только что стоял перед глазами.

— Разобрался?

— Да, Кэп. Похоже, что это стационарный сканер, ну, учетник, только для мертвых. Сверху солнечная батарея, внутри аккумулятор, антенна направлена на дорогу. Когда тащат мертвеца, эта штука его засекает. Наверное, раз в определенный промежуток времени отправляет сигнал на базовую станцию.

— Думаю, что ты прав, Тех. Иногда там загорается красная лампочка. Его нельзя использовать для связи с волей?

— Уверен, что нет.

— Ладно, пойдем дальше.

Идем метров за триста от стены — здесь меньше мусора. Угадываю очертания камер наблюдения, колпаков со стволами автоматических огневых точек. Перед стеной ровные ряды редких столбиков. Металл и пластмасса, сверху пластина неизменной солнечной батареи.

— Не знаешь, Тех, что это за устройства?

— Догадываюсь. Они засекают подкоп на большом расстоянии по распространяющемуся в земле звуку. Учитывая ослабление звука с расстоянием, можно определить направление на подкоп.

Пауэр зло сплевывает.

— Кэп, ветра тут бывают?

— Весной, и сильные.

— Стену мусором не забрасывает?

— Кент останавливает сортировку и всех выгоняют на очистку. За два дня наводится порядок. Там на стене есть помост для охраны, при очистке выходит охранник и командует через мегафон.

Идем, идем, идем. Прошли угол стены, сейчас мы на максимальном расстоянии от ангаров. Ага, вижу терриконы старого мусора.

— Здесь тоже были ворота, заезд для машин. Потом ворота сняли, сделали стену. По газетам мы определили, что это было лет шесть назад.

— Что-нибудь хорошее попадается?

Что тут может попасться? Шесть зим. Все сгнило.

Ради интереса потрошу на ходу пару мешков. Кэп прав. Снова дорога вдоль стены. Еще угол.

Не понял?

— Кэп, а почему мы не пошли с другой стороны? Там нет прохода?

Парни явно смущены, переглядываются. Что такое?

— Знаешь, Тех… В общем, там лучше не ходить.

— Кэп, объясни внятно. Там что, еще один карьер с мертвецами?

— Если бы. Там когда-то до оккупации было село. Сейчас это очень плохое место.

— Село? Стояли дома?

— Да. Остатки стен торчат из мусора. Но рыться там нельзя. Ни один человек на свалке не пойдет туда за вещами.

— Почему?

— Там… Там люди могут сойти с ума. Они… Им кажется…

— Они видят призраков?

— Тех…

— Мы с Сеантом Техом виели их. Пиаи не стасные. Им оень плохо.

— Что?!

— Тех, это правда?

— Да. Мы с Солдатом видели призраков у карьера, когда стемнело.

— И вы… Почему с вами ничего не случилось?

— Джок, ты понимаешь, что спрашиваешь? Почему с нами что-то должно случиться?

Получаю еще одну порцию знаний о мире. Оказывается, когда выносится приговор на изоляцию от общества, над человеком совершают акт церковной казни. Представитель святого престола отлучает человека от церкви, закрывая ему дорогу к спасению и снимая защиту ангела-хранителя.

— Полная херня.

— Что?! Как ты смеешь?!

— Убавь эмоции, Джок, и подумай головой. Они считают, что отлучили тебя. А ты сам, вот сейчас, веришь в Бога? Ты сам отрекся от Спасителя? Ты продал душу нечисти?

— Я…

— Всевышний не в храме, весь мир — его творение, часть его. Ты тоже крошечная часть Создателя.

— Но у нас забрали крестики, переломили жезл…

— И что, ты от этого перестал быть верующим? Остановись, положи руку на сердце, подумай о Всевышнем, милосердном и всемогущем, почувствуй его тепло в своей груди!

Парни, как завороженные, останавливаются, кладут правую ладонь на грудь, глядят с надеждой. Так, мне только лавров проповедника не хватало.

— Друзья, я не священник и не святой. Не ждите от меня чудес. Чудо в сердце каждого из вас. Поверьте в него, и оно свершится.

— Ты точно это знаешь, Тех?

— Да. Пойдем, парни, время идет. Нам еще место искать.

Долго бродить не пришлось. Кэп несколько раз посмотрел по сторонам и уверенно свернул к мусорным терриконам. Полчаса блужданий между серых гор отходов — и вот знакомые строительные мешки. А среди них выглядывают округлые бока пластиковых баков. Где-то в городе проводился капитальный ремонт дома, и все старое водяное оборудование вывезли на свалку. Переплетение пластиковых труб, вижу несколько кранов, баки водонагревателей. Уже отлично.

— Парни, вперед, разбирать гору. Делай, как я!

Подавая пример, забираюсь наверх, оглядываюсь. Нет, похоже, куча с нужным добром одна. Начинаем копать.

Уполовинив гору, садимся отдохнуть и перекусить. Достаю из верной сумки шесть пинтовок чая и солидный пакет хлеба с ломтиками копченого бекона. Спасибо кухне, друзья-шныри позаботились. Улыбнувшись, Кэп с Джоком переглянулись, стол на листе пластика дополнился кульком с кусочками бисквита и двухпинтовкой сидра. Моем руки и обедаем.

— Тех, а почему ты сидр не пьешь?

И что мне прикажете отвечать? Что в прошлой жизни я ненавидел пиво?