Нежный свет. Невеста для архимага - Татьяна Кошкина

— Я так волнуюсь, так волнуюсь, — она едва не подпрыгивает на месте.

Не успеваю ответить, мы подходим к высоким дверям холла первого этажа. Именно там состоится наш аукцион.

— Значит так, девицы, слушаем внимательно! Согласно пожеланиям женихов, были составлены списки. Сначала идут девушки, на которых уже есть заявки. Дальше группа один — с зелеными камнями. Следом группа два — с желтыми. Я объявляю имя, вы заходите внутрь и встаете в круг света на сцене. Архимаг объявляет аукцион. Как только максимальная сумма достигнута, вы отправляетесь к своему жениху. Я объявляю следующее имя…и так далее. Все ясно?

— Да, тетушка Нимирь! — звонкий хор женских голосов.

— Отлично. Первой пойдет Зефирка, тьфу, Алена! Думаю, принц вас быстро выкупит, — напоследок усмехается круглая.

— Вера, я боюсь, — вцепляется в мою руку, и я практически довожу её до двери.

— Ничего не бойся. Нимирь права, дел на две минуты. Никто не будет соперничать с принцем, иди.

— Ты тоже далеко не уходи, звезда, — произносит Нимирь, когда дрожащая Алена скрывается за дверью. — Ты в порядке? — внезапно хмурится и подходит ближе. — У тебя температура!

— Все нормально. Это нервное, — уворачиваюсь.

— Не нравится мне это, ой, не нравится, — хмурится тетушка. Её лицо становится еще более морщинистым, чем обычно. — Еще и эти женихи. На тебя двадцать заявок, Вера.

— Что? — голос садится, как будто при ангине.

— Кто-то пустил слух, что ты наследница Шайн Флай. Так что ты идешь следующей.

* * *

— Следующая! — мой помощник Генри весело улыбается и поправляет парадную ливрею.

Значит, сегодня он открывает двери и зазывает следующую барышню внутрь. Отлично. В сопровождении этого веселого паренька идти до сцены хотя бы не страшно. Я поднимаюсь не ступенькам и замираю в круге света. Сил на улыбку нет, я с ужасом смотрю в полумрак зала. Они видят меня, я не вижу их — только светящиеся таблички.

— Номер два. Вера. Девушка с характером. Торги начинаем со ста золотых! — голос архимага откуда-то справа.

Сразу три руки взлетают вверх, а я едва не падаю. Значит, Нимирь сказала правду, они все знают, кто я такая и порвут друг друга в попытке заполучить жену из древнего рода, наполненную светом.

Ищу взглядом Ричарда, но мне сложно понять, где именно находится ведущий. Голос эхом отлетает от стен, принимает ставки все выше и выше. Включаются новые игроки. Кажется, теперь моя стоимость не в золотых, а в изумрудах.

— Десять ларцов океанических жемчужин! — из глубины зала зеленый огонек.

Голос дрожащий и неприятный. Я даже не в состоянии определить, кто это. Виделись ли мы с этим человеком раньше? Неужели Ричард продаст меня? Неужели так просто отпустит и отдаст другому?

Пульс бьет по ушам и вискам. Вспыхивающие огоньки мелькают перед глазами, когда я слышу знакомый голос:

— Островные алмазы. Пять сундуков. Эквивалент в жемчуге сто, — сияющий огонек слева. Торнтон. Лучше он, чем какой-то непонятный старикан. С ним хотя бы можно договориться, я точно знаю.

Но замуж? Ногти впиваются в ладони. Кажется, я сама сейчас порежу до крови, вслушиваясь в бесстрастный голос Ричарда.

— Торнтон с объединенных островов. Раз.

— Два. Неужели никто не перебьет ставку? Последний шанс!

Я убью Ричарда. Доберусь до его шеи и сожму так крепко, что никогда вдохнуть не сможет. Потом приложу пару раз о стену и снова придушу, а останки скормлю Шур-ран. Уши, так и быть, выдам Зиночке.

Сейчас он должен произнести: “Три!”. И согласно законам этого мира я должна буду стать женой Торнтона.

Вот только вместо заветного слова вспышка. Сияющие таблички в руках всех, кто торговался за меня, вспыхивают и искрят. Я так ясно слышу в голове холодное: “Моя…”

Что-то с громким звоном разбивается и ко мне плывет темный туман.

— Не могу, — слышу тихое и тут же громко. — Эта женщина не продается! Я заявляю на неё право архимага!

Сотня шепотков по залу. Я улыбаюсь, как безумная, и все перед глазами плывет окончательно. За секунду до падения меня ловят сильные руки. Знакомый горьковатый запах.

— Ричард, — цепляюсь за его плечи, как утопающий за спасательный круг.

— Что с ней? Она больна? — голос Торнтона справа, как будто из-под воды.

— Не знаю. Отойдите в сторону.

Бледное лицо в свете единственного софита становится еще светлее, превращаясь в восковую маску безотчетного страха. Что он увидел? Замечаю, как изменяются его глаза — на пару секунд зрачок становится пустым.

— Аукцион закончен! — кричит архимаг. — Уводите девушек в отдельное крыло. Мы все на карантине!

— Ричард, что происходит? — это уже Вельмонт. — Ты же не думаешь, что у неё…

— Ведьмовская чума. Уводите свет.

Мир перед глазами гаснет.

Черный замок много веков скрывался среди скал. Обдуваемый всеми ветрами, согретый древними термальными источниками он безмолвным стражем стоит на горной границе материка и объединенных островов. Береговая линия вечно волнующегося моря издревне принадлежала роду Шайн Дрим. Суровым, но благородным магам, у которых однажды что-то пошло не так.

С недавних пор замок в запустении, в нем обитает только десяток поддерживающих порядок слуг, но и они предпочитают жить в древне у подножия, а не в своевольном гнезде Верховного архимага, которое любит путать коридоры и уводить несчастных в подгорные темницы.

Третий выживший после чумы древний замок. Третье гнездо, самое удаленное и сильное. Оно пропитано мужской магией, а не женской. Если вы можете смотреть световую карту, то увидите, что магия темными клубами вьется вокруг одинокой каменной махины. А если не можете, то присмотритесь, в одной из башен уже три дня горит свет.

Три дня назад черная тень дракона накрыла деревню, гигантский ящер со светлой спутницей пролетели к замку.

— Хозяин вернулся, — эхом шепотки в каждом доме.

* * *

— Ричард, тебе нужен отдых…

В круглую комнату на самой вершине башни черной тенью вошел Декстер. Огляделся и поморщился. Три ряда тарелок с нетронутой едой, на столе у большого окна разбросаны книги, смятые листы с записями и колбы с разноцветными жидкостями. Древние рамы приоткрыты, оттуда глухо доносится шум моря, но его плохо слышно из-за тяжелого дыхания лежащей в постели девушки.

Длинные волосы с серебристыми прядями растрепаны, что-то прилипло ко лбу. Она шумно дышит. Рядом с ней на подушке клубочком свернулась ласка, она иногда поднимает голову и тыкает мордочкой в горячую шею.

— А ей нужна подпитка, — равнодушный ответ растрепанного бледного мужчины со впалыми щеками, заросшими колючей темной щетиной.