Мой ангел-хранитель - Арина Вольцева

Я это поняла. Совсем недавно, но поняла. Я не знаю, по каким причинам я жила с ним. Ведь подсознательно что-то предчувствовала, иначе ответила бы «да» на самое первое предложение! Но я всегда пряталась, отыскивая причины оттянуть неизбежное: учеба, карьера, какие-то еще причины, — лишь бы дать себе еще времени!

— Это все логично! — мягко успокоил ее шеф. — Он старше тебя, поэтому априори должен быть мудрее, сильнее и тактичнее. Он был для тебя мужчиной, тем, которого ты сама себе выбрала. Просто тебе не хотелось разочаровываться в своем же выборе, возможно, поэтому ты его идеализировала. Но подсознание вернуло себе трезвость, как бы ты не пыталась сама его обмануть!

Девушка грустно кивнула.

— Было больно… Снимать розовые очки, — пояснила она, отведя взгляд.

Она с удивлением понимала, что рассказывала ему о том, о чем никому не говорила. Она не признавалась никому, даже матери, как ей действительно было больно! Да, все все понимали, но вслух она никому не говорила!

— Главное, понимать, что жизнь идет дальше, и не все такие, как он, — тихо сказал он.

Уж не на себя ли он намекает? Но выяснять этого девушка не собиралась.

— У тебя новый кулон? — спросил Влад, понимая, что она не ответит, и решив сменить тему.

— Да, — улыбнулась она и неосознанно коснулась подвески пальчиком. — Стас с Деном подарили.

— Очень красивая, — отметил шеф. — Прости, что я без подарка, — смущенно извинился он.

— Как это — без подарка⁈ — шутливо воскликнула Эля, и они в голос рассмеялись. — А как же это? — улыбнулась она шире, обводя рукой стол.

Случайно она задела его бокал и опрокинула его. Рубиновая жидкость плеснула на белоснежную рубашку, моментально распускаясь замысловатым цветком на ткани.

— Боже! — вскочила Эля. — Прости! — она схватила полотенце и кинулась к раковине.

Намочив его, она шагнула к вставшему из-за стола Владу и принялась оттирать пятно от рубашки.

— Влад, прости, я такая неуклюжая! — сказала она, чуть не плача.

— Эля, Эль, все хорошо, успокойся, — он, смеясь, пытался поймать ее руки. — Мокро же!

— Я стараюсь это оттереть, — не оставляла попыток справится с рубиновым пятном девушка.

— Этим не поможешь, — не прекращал смеяться шеф. — Щекотно!

Она удивленно подняла на него глаза. Щекотно? Это здоровый бугай веселится и говорит, что ему… щекотно?

На нее смотрели искрящиеся весельем глаза Влада, и только сейчас она поняла, что в своих попытках справиться с пятном, прижалась к нему почти вплотную, ощущая жар его мощного тела. Он держал ее руки, разведя в стороны, но не жестко, а осторожно и мягко, отчего ее грудь касалась его при каждом вздохе.

Воздух вокруг будто сгустился, она внезапно почувствовала, что все пространство наполнял сладкий запах подаренных им роз. Зрительный контакт стал еще более прочным, будто каждый старался разглядеть душу другого. Дыхание стало общим, разгоняя кровь по венам. Эля вдруг почувствовала, как ей… захотелось, чтобы он поцеловал ее. Даже губы стало слегка покалывать, и она неосознанно их разомкнула при выдохе. Его взгляд сразу же переместился на ее рот, и глаза потемнели.

Будто в замедленной съемке Эля почувствовала, как он ослабляет захват, а его руки обвиваются вокруг ее талии, осторожно прижимая ее к сильному мужскому телу. Влад снова посмотрел ей в глаза, пытаясь понять, оттолкнет она его или же нет. Время будто остановилось, его глаза жадно глядели ей в душу, он словно давал ей время передумать. И Эля неожиданно потянулась к нему сама, прикоснувшись к его губам в сладком поцелуе. Выбросив ненужное полотенце, она прижалась к нему, обнимая за шею. Лишь мгновение он позволил ей насладиться своей ошеломленностью, а потом перенял инициативу в свои руки. Влад поцеловал ее вначале осторожно, будто распознавая на вкус, но потом прижал к себе еще сильнее и обрушился на ее губы с жадными терпкими поцелуями с привкусом вина. Это было совсем непохоже на его обычно сдержанную и строгую натуру.

Прижимая девушку к себе, он будто пил каждый ее выдох, наслаждаясь ее близостью, опьяняющим тонким ароматом ее духов и тела. Руки его гладили ее спину, заставляя плавиться и прижиматься к нему еще теснее.

Страстно целуя его в ответ, она потянулась к пуговицам на его рубашке. Желание, виток за витком, закручивало горячую пружину внутри нее.

Не отпуская девушку и не прерывая поцелуй Влад шагнул вперед, прижав ее к стене. Пока она путалась тонкими пальчиками в его пуговицах, он проложил дорожку из поцелуев от ее губ по щеке, шее — до ключицы, сорвав ее судорожный вздох. Его руки были всюду, лаская, возбуждая, опаляя ее нежную кожу пожаром.

Она, наконец, расстегнула последнюю пуговичку и легко пробежала кончиками пальцев по его горячей коже, подмечая подтянутость и тренированность мышц пресса и груди. Она была права — в качалку он все же ходит.

Ласки стали смелее, тела теснее прижались друг к другу, с губ уже стали слетать тихие стоны, раскаляя обоих до предела. Голова Эли кружилась от эмоций и ощущений, подаренными его губами и руками, окружающая действительность вообще перестала волновать…

Неизвестно, как, когда и чем именно все закончилось бы, но неожиданно их прервал мучительный собачий стон, доносящийся из коридора.

Резко вынырнув из омута страсти, они испуганно посмотрели друг на друга и одновременно произнесли:

— Чарли!

Обгоняя друг друга, они бросились в коридор, где на полу распласталась собака, часто и хрипло дыша.

— Дружок, ты чего? — дрожащими руками Эля погладила резко поднимавший бок Чарли. — Эй, малыш, — позвала она.

— Чарли, братишка, — Влад так и в незастегнутой рубашке опустился перед собакой.

Пес протяжно простонал и открыл мутные глаза.

— Влад, он же не… — чуть не плача, прошептала Эля и испуганно посмотрела на мужчину.

— Надеюсь, нет, — напряженно посмотрел на нее он, не желая пугать раньше времени. — Но, Эль, он уже очень стар! Ему пятнадцать лет, а это для собаки, как ты выражаешься, седая древность! Я вообще не понимаю, как он дотянул до такого возраста!

— Прекрати, — помотала она головой, не желая слушать. — Чарли, малыш, — она уже не сдерживала слез, дрожащими руками наглаживая собаку.

Но он уже ее не слышал, отпустив верную душу в собачий рай. Лишь худенькое вытянутое на полу в коридоре тельце осталось лежать перед Элей и Владом.

— Чарли! Чарли! — рыдая крикнула Эля, стараясь потрясти собаку.

— Эль, все, успокойся, он умер, — Влад перехватил ее руки и прижал рыдающую девушку к себе. — Прекрати, моя хорошая! — он ласково поцеловал ее в висок, убирая распущенные им самим в порыве страсти волосы. — Элечка, успокойся, слышишь?

Но девушка не могла успокоиться. Чарли — то существо,