Спорим (не) влюблюсь - Кайя Сэнд

Да, морковка идеально впишется в эту атмосферу безумия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Признайся, что ты просто не разбираешься в картах!

Девушка хихикает над тем, как я верчу кусок в бумаги в руках. Была бы возможность, поджег бы прямо тут. Избавляться от свидетельств того, как я позорно не могу найти нужное место. А с оставшейся свидетельницей — Маргошей — я бы нашел как разобраться.

— Я бы предложил тебе самой попробовать.

— Но?

— Но тогда мы точно заблудимся.

— Эй!

Маргоша бьёт меня в плечо, недовольно сопя. Разворачивается спиной, что высматривая впереди. И не реагирует даже на то, что я прижимаюсь к ней со спины.

— Теперь ты обижаешься?

— Я не обижаюсь, Рома. Просто не такая глупая, какой ты меня считаешь.

— Воу, как мы пришли к этому? Я лишь сказал, что с ориентацией на местности у тебя не лучше моего. Я помню, как кто-то не мог найти триста третий кабинет в университете.

— Помнишь?

Разворачивается, суживая глаза. Нет, серьёзно, из Ада точно сбежала рыжая бестия. А я только сильнее сжимаю девушку в своих объятиях. Скольжу ладонями к животу, чтобы перехватить её ладони.

Конечно помню, как впервые встретил Маргошу. Такая забавная, с высоким хвостом, в белой блузке. Будь хоть чуточку старше, легко бы принял её за преподавательницу.

Так чудно вертела голой, что едва не врезала мне своими локонами, когда подошел ближе. С удовольствием отметил тогда, что она ищет мой же кабинет. Рыжая девочка должна была учиться со мной и я собирался воспользоваться этим.

Не помню, что мне даже говорила Лиза, с который мы познакомились на подготовительных курсах. Пару фраз, которые вылетели из головы через секунду. А вот то, какие приторно ванильные духи были у Маргоши — помню.

Вечно этот раздражающий запах она использовала по всем праздникам.

— О, смотри, — девушка кивает в сторону одного из поворотов. — Там мы ещё не были. Если честно, я уже не очень хочу на эту выставку.

— Нет уж, морковка, если мы её ищем двадцать минут, то мы туда попадём.

А ещё у меня прекрасный коварный план, на этот раз — действительно гениальный. Если этот зал никто не может найти, даже сама охрана, то никто нам не помешает.

Я даю девушке ровно пять минут полюбоваться картинами, а потом толкаю к небольшой нише, которую просто так не заметишь. Надеюсь, что нас не выгонят с позором, усаживая девушку на старый подоконник.

— Ром, это же Лувр! Штраф за сломанное окно будешь сам платить.

— Буду, без проблем. Поцелуи с тобой того стоят.

Добиваюсь желанного эффекта. Щёки девушки розовеют, что ещё сильнее подчёркивает россыпь веснушек на носу. Не преувеличивал, говоря, что с румянцем она очень красивая.

Хотя лучше любовался бы этим в отеле, а не в старом музее. Среди картин, которые, казалось, неодобрительно посматривают за такое своеволие. Конечно, нарисованы то люди прошлых веков, там даже держать девушку за руку было нельзя.

А я тут сжимаю её колени, устраиваясь между разведённых ног. Ещё и касаюсь лица и шеи, опускаюсь пальцы на бёдра, пробираюсь под край кремовой кофты. Наслаждаюсь теплом голой кожи, вывожу неясные узоры.

Сущее безобразие, но я кайфую.

— Пять секунд.

Маргоша произносит это так, словно кого-то из нас это волнует. Самая глупая идея, ограничивать наши поцелуи. Но если девушка так хочет, то я могу и поиграть.

— Пять секунд, я помню. Раз, — начинают отсчёт, прижимаясь к её губам.

На «два» Маргоша оживает, отвечая на поцелуй. Вздрагивает в моих руках, когда кусаю её и надавливаю пальцами на талию, стараясь удержать. Ощущение, что сейчас девушка опять постарается куда-то сбежать. А отпускать её я не намерен.

Три и четыре смешиваются, пролетая слишком быстро. Пальцы Маргоши в моих волосах, коленями она сжимает мои бёдра. Удерживает так же, как и я её. Тихо вздыхает, не прерывая поцелуй. И так прекрасно вздрагивает, напрягаясь всем тело.

— Пять, — шепчу в приоткрытые губы, которые блестят. — А теперь, морковка… Раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марго, Лувр

— Пять.

Голос садится, а кожу губ щиплет от долгих поцелуев. Не знаю, сколько мы уже времени вот так стоим. Точнее, стоит Исаев, а я сижу на старом подоконнике. В центре Лувра.

— Ты портишь меня, — заявляю, спрыгивая на пол.

— И почему это?

— Мы в музее, а ты… Ты…

— Ну что я, морковка? Поцеловал тебя? Это я планирую делать всегда и везде.

— У тебя всего два дня.

Напоминаю самой себе. Ночью на субботу мы отправимся домой и всё закончится. Исаев проиграет свой спор, а получу личного водителя. Ну, или его машину во временное пользование.

И, на самом деле, мне не хочется ни того, ни другого. Сама уже не понимаю, что мне нужно по окончанию поездки в Париж. Точно не Ника. Моя любовь к нему как-то медленно и незаметно угасает.

Легко любить человека на расстоянии. Но когда появляется кто-то другой, ближе, то прошлые чувства медленно растворяются. Так и со мной. И не представляю, как быть с этим дальше.

Мне нравится Исаева.

Но не тот, который интересовал по прилёту в Париж.

— Два прекрасных и долгих дня, морковка. И я собираюсь воспользоваться ими на все сто процентов.