Преступный мир и его защитники - Н. В. Никитин (Азовец)

январе 1900 г. остался без копейки денег. Между тем у одного кредитора был исполнительный лист на него в сумме 400 рублей, для оплаты которого он и решился воспользоваться залогом нанятого им лакея. Вскоре ему было обещано хорошее место в Москве, хотя за «содействие» нужно было заплатить какому-то видному лицу 500 рублей. Он заложил все свои дорогие вещи и уехал в Первопрестольную. Однако и там его преследовали неудачи. В результате он попал в пересыльную тюрьму, а из нее — на скамью подсудимых.

Ознакомившись с обстоятельствами дела, присяжные заседатели признали В. Ф. Трахтенберга виновным в мошенничестве на сумму около 300 рублей и в растрате, но сделали ему снисхождение, найдя, что при продаже чужого пианино он действовал легкомысленно. Суд приговорил Трахтенберга к заключению в тюрьму на один месяц.

После отбытия наказания он снова судился (на этот раз уже в Москве) по обвинению в том, что ложно именовал себя князем Барятинским и в устроенном им игорном доме обыгрывал посетителей краплеными картами. Суд приговорил его к двухмесячному тюремному заключению с лишением особых прав.

Кроме того, против него было возбуждено еще одно дело — о растрате на сумму до 150 000 рублей.

СМЕРТЬ ЗА ИЗМЕНУ

Года два назад в Петербурге проживала некая Акулина Сергеева, крестьянка по происхождению. Восемнадцатилетняя женщина не отличалась разборчивостью в сердечных делах и меняла своих любовников, как перчатки. Однако последний ее роман оказался неудачным и закончился трагически.

Вечером 6 марта 1901 г. она была доставлена в Обуховскую больницу тяжело раненная в живот и, несмотря на все медицинские меры, через три дня скончалась.

— Кто вас ранил? — спросили у нее перед смертью.

— Любовник… Александр Богданов, — слабым, прерывающимся голосом ответила она.

По словам Сергеевой, он сильно ревновал ее. Прожив с ним около месяца на одной квартире, она бросила его и перебралась в другой дом. Но бывший любовник не переставал преследовать ее. 6 марта, когда она выходила из трактира «Вена», путь ей вдруг преградил Богданов.

— Что, загордилась? Ушла? — резко сказал он и, прежде чем она успела отбежать, вонзил в нее нож.

В общем, из предсмертного показания молодой женщины следовало, что Богданов был жестоким человеком с преступными наклонностями.

Однако из показаний других лиц удалось выяснить, что Александр был трудолюбивым, скромным молодым человеком, избегавшим спиртных напитков. Познакомившись с покойной Сергеевой, он очень дружно жил с ней первое время, пока она не «свихнулась». Соскучившись по прошлой, легкомысленной жизни, она мало-помалу стала снова распутничать, завела каких-то подозрительных кавалеров и порой по целым суткам пропадала из дома.

— Где ты ночевала? — тревожился Богданов, окидывая молодую женщину ревнивым взглядом.

— У матери, — коротко отвечала она.

Чувствуя, что она обманывает его, Богданов тем не менее продолжал любить беспутную женщину и даже намеревался жениться на ней.

Александр познакомился с Акулиной в театре. Случайное знакомство с бойкой молодой женщиной вскоре переросло в любовь. Кто она была, Богданов первоначально не ведал, хотя и узнал, что он является уже не первым ее любовником.

Получив предварительное воспитание в каком-то благотворительном приюте, Акулина Сергеева служила потом горничной у одного чиновника, затем работала на винном заводе, в типографии и постепенно познакомилась с «прелестями» городской цивилизации. Своих родителей она почти не навещала, но до матери нередко доходили слухи, что дочка «шибко гуляет».

Убийца-любовник был привлечен к уголовной отбетственности и в конце 1910 г. предстал перед присяжными заседателями.

Дело слушалось под председательством Н. А. Чебышева. Со стороны обвинительной власти выступал товарищ прокурора Ф. С. Зиберт. Защищал подсудимого присяжный поверенный Н. П. Карабчевский.

На суде обвиняемый объяснил, что он очень любил покойную Сергееву, несмотря на ее строптивый характер. Между тем она явно издевалась над ним, заводила частые ссоры и осыпала его грубой бранью. Любя ее, он не мог спокойно относиться к ее распутной жизни. Ему делалось очень больно, когда она оставляла его одного, собирала разных мужчин и уходила с ними гулять или кататься на тройке.

Как-то однажды он встретил Акулину на Садовой улице. Вероломная женщина шла под руку с каким-то мужчиной и держала себя в высшей степени непринужденно. Это так подействовало на Богданова, что он выхватил из кармана небольшой нож и попытался перерезать себе горло. Израненного, его поспешили отправить в ближайшую больницу.

Выздоровев, Александр упорно начал разыскивать Акулину, которую он, несмотря ни на что, продолжал любить. Он готов был простить ей все, лишь бы только она снова возвратилась к нему. Оказалось, что ее тоже положили в больницу. Богданов поспешил навестить ее.

— Чем ты больна? — стал допытываться Александр.

— Так, просто… расстроилась, — неохотно отвечала она, не желая вступать с ним ни в какие объяснения.

Когда любовница покинула Богданова, он тщетно пытался уговорить ее на совместную жизнь. Она не отказывалась брать у него деньги, но все-таки избегала возобновления любовной связи с ним. Доведенный до отчаяния, он стал искать забвения в водке.

В день преступления он, проходя случайно мимо магазина металлических изделий, под влиянием тоски купил остро отточенный финский нож. Для чего он ему понадобился, для самоубийства или кровавой расправы с изменницей, он не знал в то время.

Вечером, желая заглушить горе водкой, он зашел в трактир «Вена» и, к своему негодованию, увидел здесь Акулину, пьянствовавшую в компании мужчин. Она вызывающе посмотрела на своего бывшего любовника и презрительно отвернулась в сторону. Возмущенный Богданов бросился вон и на углу стал поджидать любовницу. Через некоторое время она вышла из трактира и, не обратив внимания на Александра, пошла быстро по улице.

— Подожди! — крикнул, нагоняя ее, молодой человек.

— Чего тебе?

— Прощай! Простись со мною!

— Что ты ко мне лезешь? — рассердилась она. — Я тебя не знаю!

Потеряв самообладание, Богданов ударил ее ножом в живот.

Первоначально он думал скрыться и поездом Николаевской железной дороги поехал к матери в Старую Руссу. Однако в вагоне им овладело раскаяние в своем жестоком поступке, и по совету какого-то старика пассажира он возвратился обратно в Петербург, чтобы отдаться в руки правосудия.

После обвинительной речи товарища прокурора слово предоставили Н. П. Карабчевскому.

«Сознательно и по своей воле убивают только изверги и сумасшедшие, как редкие исключения, — начал свою речь защитник. — Большинство же убийств — только несчастье и мука, и прежде всего несчастье и мука именно для тех, кого мы называем убийцами. Они гораздо несчастнее жертв своих. И единственный