Метро 2033: Пифия-2. В грязи и крови - Сергей Москвин

Первый испуг у него уже прошел – это было видно по его глазам. Но громила (где только Стратег находил таких кабанов?) все-таки повернулся к стене, а больше от него ничего и не требовалось. В тот же миг Гончая врезала по его затылку рукояткой своего «макара». Охранник ткнулся головой в фанерную стенку, отделяющую гримерки актрисок от коридора, сполз по стенке вниз и устроился на полу рядом со своим напарником.

По-хорошему, обоих следовало бы связать, но Гончая ограничилась тем, что забрала у них автоматы: один повесила за спину, другой взяла в руки и, недолго думая, врезала прикладом по хлипкой дверце. Та распахнулась.

Девушка отпрянула в сторону – на всякий случай. Потом выглянула из укрытия, пробежала взглядом по углам ярко освещенной каморки и сразу обнаружила Стратега.

Из одежды на нем была только пропитавшаяся потом линялая майка с непонятными надписями и широкие мужские трусы. «Хозяин» лежал на застеленном бархатным покрывалом матрасе среди кучи подушек и с пьяной улыбкой на отечном лице глазел оттуда на двух кривляющихся на другом конце постели шлюх. Гончей стало противно до тошноты. Захотелось разбить в кровь самодовольную рожу Стратега. Но пока она со всей силы ткнула стволом автомата в его коленную чашечку.

– Посмотри на меня, тварь!

Стратег не вскочил на ноги и не взвыл от боли. Наоборот, он медленно, словно нехотя, повернулся к девушке, нахмурился, затем вытаращил глаза, а потом… потом по его щекам покатились слезы.

– Ты… – выдохнул бывший босс. – Это правда ты?

Гончая сидела перед ним с автоматом на коленях. Живая! И как всегда холодная, неприступная, гордая.

Стратег представил, как выглядит в ее глазах. Обливающийся слезами пьяный мужик в трусах и пропахшей потом и страхом майке. Жалкое зрелище, особенно по сравнению с ней. Правда, она и сама выглядела не лучшим образом. Дерьмово выглядела, если начистоту! Ресницы и брови опалены, волос вообще нет, на руках и ногах язвы или ожоги, сама – худая как смерть. Но даже в таком виде никто не назвал бы ее жалкой!

Даже после того, что случилось в Люберцах, она как-то сумела выжить! Хотя до ее появления Стратег был уверен, что это невозможно. Но она не просто выжила! Без оружия и снаряжения (даже без противогаза!), пешком, в одиночку добралась до Москвы, проникла в метро, преодолела все посты охраны, нейтрализовала телохранителей, хотя, судя по ее виду, ей пришлось нелегко. И вот она здесь – сидит и слушает его рассказ. А он говорит и не может остановиться.

– …к тому моменту в живых остались только красные и я. Док, Шериф и мой охранник, которому ты проткнула горло шилом, умерли от ран. Второй совсем обезумел от страха, выпрыгнул из кабины, когда дрезину сносило в воронку, и его затянуло в пропасть. Честно говоря, мне и самому хотелось последовать за ним. Не знаю, что меня удержало. Возможно, просто не смог подняться с пола – нашу вагонетку так сильно трясло. Тогда вообще творилось что-то невообразимое. Даже такой убежденный материалист, как Левша, после всей этой жути повредился умом. Он и раньше-то был немного не в себе, а после того раза окончательно съехал с катушек.

– Это инфразвук, – перебила Гончая. – Погибший брамин говорил, что при землетрясениях возникают звуковые волны, воздействующие на психику. Но мне кажется, это подземный монстр своим ревом сводит людей с ума.

Стратег кивнул, обнаружил, что все еще держит в руке бутылку кофейного ликера, которым недавно брызгал на извивающихся голых девок, и отхлебнул прямо из горлышка.

Потом протянул бутылку Гончей.

– Будешь?

Но сидящая напротив женщина даже не шелохнулась.

– Как вы выбрались?

– На дрезине. Двигатель не заглох, представляешь? Когда отгремело эхо взрыва, стало слышно, как он тарахтит: чух-чух-чух. Подземные толчки тогда уже прекратились, но дым из воронки все валил и валил. Только он не поднимался вверх, а расползался по земле, словно гигантская волна-цунами. Если бы она нас накрыла, всем бы пришел конец! Я сразу это понял. Да и не только я. Левша тут же схватился за рычаги и погнал в Москву.

– А моя дочь? – спросила Гончая.

– Это я ее обнаружил. Нет, правда! Если бы не я, этот урод одноглазый переехал бы ее. Она же прямо на рельсах лежала.

– Возможно, это для нее было бы лучше.

Она все-таки пошевелилась, и Стратег заметил, как по щеке у нее покатилась слеза. До этого момента он ни разу не видел ее плачущей. Гончая в слезах – это было невероятно и так же удивительно, как и ее последние слова.

– О чем ты?

– Тогда она хотя бы не мучилась, – прошептала девушка.

Она по-прежнему смотрела в сторону. Не на что-то конкретное, а просто в сторону, и слезы бежали у нее уже по обеим щекам. Вот тут до Стратега, наконец, дошло.

– Девочка погибла?! Ты в этом уверена?!

Гончая вздрогнула, словно от удара. Слезы моментально высохли, а лицо ее перекосила гримаса такой лютой ненависти, что Стратег тут же пожалел о своем вопросе. Но было уже поздно. Через секунду ствол автомата упирался ему в мошонку. Это было чертовски больно, но он не решился пошевелиться, потому что чувствовал, если сделает это, Гончая сразу нажмет на спуск.

– Это вы ее убили, – прошипела она ему в лицо. – Палач рассказал мне, как выбросил из кабины обгоревшее тело моей девочки!

Стратег отчаянно замотал головой.

– Мы расстались на Комсомольской. Я перешел с ней на Кольцо, и красные ее больше не видели!

– Так Майка жива?!

– Я не знаю, – признался он.

* * *

Прошло несколько секунд, Гончая не шевелилась. Она словно застыла.

– Пожалуйста, убери автомат, – взмолился ее бывший босс.

Ствол остался на месте – видимо, мстительница еще не решила, как поступить с мошонкой своего заклятого врага, хотя давление чуть-чуть ослабло. Стратег наконец смог нормально вздохнуть.

– Повтори, что ты сказал.

– С самого начала? – опешил он.

– С того момента, как вы подобрали Майку!

– Занесли в кабину, положили на ящик с инструментами и поехали дальше, – затараторил Стратег.

– Она сильно обгорела?

– Вообще не обгорела! Даже удивительно. Реснички, как у тебя, и челка немного. Наверное, горнолыжная куртка спасла. Их же из очень плотной ткани делали, да еще со специальной пропиткой. Девочка выглядела как живая… то есть, я хочу сказать: она и была живая! Только сознание потеряла, наверное, от удара о землю.

– Что случилось потом?

– Ничего… – начал Стратег, и это была истинная правда.

Но закончить фразу он не успел – выбитая дверь снова распахнулась, и из коридора в конуру ворвались оба его телохранителя. У Стоуна вся рожа и башка были в крови, у Кирпича – только волосы.