Большой кусок мира - Иоанна Хмелевская

Солнце сияло вовсю, погода наладилась, и только духота предвещала новые грозы. Тереска со Шпулькой решили это время переждать в гостеприимном лесничестве, тем более что и аристократ тут задержался. Ветер дул с юга, и уже на второй день после ночных приключений, гордо подняв на мачте своё полотенце, девчонки отправились исследовать северный берег озера Снярдвы. Возвращаться пришлось на вёслах, так как на полдороге мачта сломалась. На следующий день поставили новую и опять пустились в плавание. Пирамиды из камня встречались довольно редко, и большинство из них было разрушено, что крайне раздражало Шпульку.

— И когда он, черт побери, успевает? — возмущалась она. — Мы же с него глаз не спускаем!

— Ещё как спускаем. Сейчас вот мы здесь, а он, может, роет где на другом берегу озера. Пользуется, подлец, тем, что нам надо хлеб купить.

Когда путешественницы, купив в деревенской лавчонке необходимые продукты, двинулись в обратный путь, из-за тростника выплыла знакомая лодочка с парусом. Тереска моментально её заметила, так как все время крутила головой, прикидываясь, что наслаждается видами природы. У сидевшей впереди Шпульки глаза, по-видимому, были на затылке. Отлично понимая притворство подруги, она не упускала случая отпустить на сей счёт парочку замечаний, преимущественно издевательских, но иной раз и философских.

— Ну вот, пожалуйста, и дождалась своего ненаглядного, — сказала она, тоже заметив лодочку. — Как это он умудряется плыть против ветра?

Робин с таинственным видом помахал им рукой и сделал знак плыть за ним. Девчонки двинулись следом, и через несколько минут все вместе высадились в крохотном заливчике с песчаным дном под непременной табличкой «Купаться запрещено». Но, поскольку с озера их заслоняли деревья, удалось выкупаться без помех.

— Впервые слышу, чтобы эта речушка называлась так экзотически, — заметил Робин, которого развеселил рассказ о вампирах и прочих пришельцах.

— Для нас это Ганг, и точка!

— А нельзя ли объяснить, что это вас вообще понесло ночью в лес, да ещё в грозу?

Тереска со Шпулькой неуверенно переглянулись. Поначалу они не собирались признаваться, что следят за аристократом. Ведь Робин явно не сказал им всей правды, что-то скрывал и пытался отстранить их от всей этой истории, подсунув им сказочку о мелините…

— Сказать или как? — спросила Тереска. Шпулька пожала плечами.

— Рано или поздно ты все равно ему расскажешь. VI пусть теперь попробует нас убедить, что ничего не происходит.

Робин перестал заниматься мачтой и вопросительно взглянул на подружек.

— Во-первых, этот свихнувшийся граф — настоящий искусствовед, — с триумфом заявила Тереска. — А во-вторых, откалывает странные номера — влезает в собственную комнату через окно. Той ночью как раз это проделывал, вот мы и пошли за ним посмотреть, что будет дальше. Честно говоря, увидели мы немного, но если ты станешь нас уверять, что это он просто спортом занимается…

— Ничего подобного я не скажу, — прервал её Робин и снова взялся за мачту. — Тем более что и время суток, и погода были как нельзя более подходящие. Расскажите-ка поподробнее.

Девчонки, перебивая друг друга, описали загадочные действия аристократа, добавив к этому, что удалось выведать у пана Стшалковского. Тот уверял, будто знает доцента уже очень давно. На озёрах они отдыхали порознь, а встретились случайно перед самой грозой неподалёку от лесничества. И в тот же день аристократ принялся за свою акробатику.

— И чем же он занимался в лесу?

— Не знаем. Мы отстали, а он скрылся. И что ты на это скажешь?

— Ничего. Вы никак не можете не совать свой нос и не вмешиваться куда не надо?

— Я могу, — тут же внесла ясность Шпулька. — А она — нет. В результате — и мне приходится, потому как всегда поддаюсь на её уговоры.

— Не вмешиваться, не вмешиваться! — вдруг взорвалась Тереска. — То крик поднимают, что всем на все наплевать, что природу губят, национальные богатства растранжиривают и крадут все подряд! А как до дела дошло — «не вмешиваться»! Буду вмешиваться! Я не говорю, чтобы специально бегать и выискивать всякие афёры и заговоры, но если уж само в руки плывёт, если кто-то тут явно темнит, я должна разобраться!

— Он как раз и темнит, — заявила Шпулька, толкнув подругу локтем и указывая на Робина. — Смотри, какое у него лицо.

Лицо у Робина было явно недовольное.

— Если уж вмешиваться, то с толком, — решительно заявил он — Чего вы, собственно, хотите добиться?

— Если он вдруг что-нибудь найдёт, — спокойно начала она, — мы могли бы, например, сообщить в милицию. Были бы свидетелями: знаем кто, знаем где, ему и не выкрутиться. В крайнем случае можно было бы попытаться задержать вора: продырявить ему лодку или колесо машины.

Тереска согласно кивала головой, хотя своей пламенной речью о невмешательстве она хотела сказать нечто большее.

— Ну как вы не понимаете! — возмутился Робин. — Если это порядочный человек, вы можете здорово ему навредить ни за что ни про что. А если преступник — ничего у вас не выйдет, он-то сумеет за себя постоять, а вы нарвётесь на неприятности или на что похуже. А толку чуть.

— И что же делать? — беспомощно спросила Тереска.

— Оставить его в покое. Господи! Мало вам, что ли, впечатлений? Впервые на Мазурах, такая жизнь вам в новинку. Кто-то кричит, шуршит, плещется в камышах, вы знаете кто? Что-то растёт в лесу, плавает в озере, вы ведь тоже понятия не имеете, что именно! Вот, пожалуйста…

— Перископы, — вырвалось вдруг у Шпульки, так как из тростников как раз выплыли несколько поганок.

Робин так и поперхнулся на полуслове.

— Что ты сказала?

— Перископы, — повторила разволновавшаяся Шпулька. — То есть эти, поморники… Нет, не так…

— Пингвины! — рассердилась Тереска. — Пулярки, попугаи и павлины. Мы их по-своему называем, для нас они — перископы. И точка. И нечего мне тут мозги пудрить живой природой!

Робин с тяжёлым вздохом повесил полотенце на мачту и проверил, как получилось.

— Ну, теперь получше. Можете плавать и при боковом ветре. Куда вы теперь?

— Пока никуда. А потом на Нидзкое озеро. Но это уже совсем под конец.

Тереска никак не могла разобраться в своих чувствах. С одной стороны, то, что говорил Робин, было разумным и логичным, и она охотно с ним согласилась бы. Но с другой стороны, она сердцем чуяла, что здесь кроется какая-то тайна. И с третьей — жалко было бы эту тайну бросить, даже не попытавшись её разгадать.

— Я ведь знаю, что ты знаешь, — неожиданно заявила она. — И ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь. Я понимаю, тебе хочется, чтобы мы не мешали и не лезли на рожон. Но меня это никак не устраивает. Объясни же хоть что-нибудь.

Робин внимательно посмотрел на Тереску и сказал, осторожно взвешивая слова: