Привязанность - Алеата Ромиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Побочный эффект потери этой реакции, поскольку она была связана с травматическими воспоминаниями, был тем, чего мы с Рассом пытались избежать в наших исследованиях. Вот почему мы не хотели, чтобы травматические воспоминания исчезли. Мы хотели смягчить психологическую и физиологическую реакцию организма на воспоминание, а не ограничивать способность человека чувствовать опасность.
Мысли о нашей работе убаюкали меня, Кадер прижал меня к себе.
Когда я открыла глаза, небо над нами начало светлеть. Меня разбудил не солнечный свет. Это был грохот. Мою кожу покалывало, я прислушалась.
Звук был почти тем же самым, но другим.
Я потрясла Кадера.
— Я слышу самолёт.
Глава 26
Кадер
Я вскочил. Прохладный утренний воздух на коже напомнил мне, что я спал без рубашки. Впервые на моей памяти это не было моим приоритетом. Как и тот факт, что я спал на заднем сиденье гребаного грузовика, чего я не делал все время, пока был в Индианаполисе.
Запустив пальцы в распущенные волосы, я сняла резинку. Надев ту на запястье, я прислушался к звуку, который разбудил Лорел. Моргая, я прищурился в сторону грохота и уставился вверх, вглядываясь в белизну. Вчерашнее тепло в сочетании с прохладой прошлой ночи сработали вместе, чтобы дать нам идеальное прикрытие. Мы не были спрятаны под деревьями, как я планировал; мы были спрятаны во впадине, наполненной туманом.
— Ты слышишь это? — спросила Лорел, натягивая рубашку через голову, остальная ее одежда теперь тоже была на месте.
— Да. Это не самолет.
Ее губы сложились в прямую линию, она тоже подняла лицо вверх навстречу звуку.
— Думаю, ты прав. Звучит иначе, чем вчера. — Ее глаза широко раскрылись. — Это вертолет?
После того, как я натянул рубашку через голову, прикрыв грудь, торс и руки, я потянулся к руке Лорел, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
— Да, так и есть. И он летит над моей землей. Это означает только одно. — Я не стал дожидаться ее ответа. — Он, блять, ищет нас.
Мы спрыгнули с грузовика через заднюю дверь.
— Что будем делать? — Ее взгляд метался по сторонам. — Этот туман не будет длиться вечно.
— Нет, но черт возьми. — Я поднял глаза и на мгновение улыбнулся. — Мы не могли и мечтать о лучшем прикрытии.
Жужжание становилось все ближе.
Лорел схватила меня за руку.
— Они спустятся сюда?
— Только по существенной причине. Туман — одно из худших условий для полета вертолета. Кромешная тьма лучше. Если бы они выследили нас здесь, они могли бы спуститься, но они не могут. Телефона нет. Ни одной чипованной машины. Мы невидимы. Если не…
— Если что?
— У них есть тепловизоры. — Я рассуждал как на задании, ожидая наихудшего сценария от моего врага. — Наша спасительная благодать может заключаться в более крупных млекопитающих на этом ранчо. Не только лошади, но и в дикой природе у нас есть…
— Ты рассказывал мне о больших кошках и черных медведях.
— Есть также бизоны, олени и снежные бараны. Одно только тепло не заставит опытного пилота вертолета рисковать спуститься в туман.
Ее глаза закрылись, она выдохнула и наклонилась ближе.
— Знаешь, ты продолжаешь это делать.
Я ни хрена не понимал, что делаю. Мы прятались в тумане, и теперь вертолет обыскивал землю.
— Я ничего не делаю, кроме того, что порчу тебе жизнь.
— Ты спасаешь ее, — сказала она как ни в чем не бывало. — Благодаря тебе у меня есть жизнь.
Подойдя к кузову грузовика, я поднял куртку и накинул ее на плечи Лорел. Черная кожа облегала ее миниатюрную фигуру. Снова взяв ее за руку, я осмотрел долину. Плотный туман кружился вокруг нас, пока грохот вращающихся лопастей уменьшался, удаляясь все дальше. Увеличившееся расстояние успокаивало меня, но сама идея о том, что кто-то обыскивает мою землю с помощью самолета или вертолета, заставляла нервничать.
Каждый случай, каждое нарушение, каждое новое вторжение все больше и больше напоминали Верховный Орден.
— Лорел, чуть севернее того места, где мы находимся, есть сосновый лесок, все еще во впадине. Мы можем спрятать грузовик там. Я принес еды, несколько протеиновых батончиков. Мы поедим. После этого я поеду к Джеку. Я разрываюсь между беспокойством и подозрением по отношению к нему. Что-то, черт возьми, не так, но, несмотря ни на что, я в долгу перед ним.
— Я с тобой.
Моя рука обвилась вокруг ее талии, я притянул ее ближе. Я хотел видеть её в своих объятиях. Я не был уверен там она принадлежала или нет, но чем дольше она со мной, тем меньше я заботился о правильности или неправильности.
— Все, что у меня с собой, — это один пистолет с ограниченным количеством патронов. Я смогу достать больше у Джека, а также поработать над тем, чтобы вытащить нас с ранчо и уехать. Прямо сейчас… — Я выдохнул, глядя в ее гребаные голубые глаза, полные неоправданного доверия. — …мне чертовски страшно, и мне это не нравится.
Ее маленькая рука легла мне на грудь, на рубашку.
— Я думала об этом прошлой ночью, когда засыпала.
— О плане, как вытащить нас с ранчо? Расскажи.
— Нет, — ее щеки залились румянцем. — Ты боишься.
Я выдохнул воздух.
— Я не анализирую.
— Тогда что ты, черт побери, делаешь?
— Что я делаю. Ты сказал, что не хочешь лишать меня жизни. Это то, что я делаю. Я имею дело с воспоминаниями и реакциями. Позволь мне продолжать это делать.
Облака вокруг нас сдвинулись, кружась на утреннем ветру, солнечные лучи осветили сияние белизны. Пройдет немного времени и туман рассеется.
— Поторопись, черт возьми.
— Я не верю, что твоя потеря памяти и отсутствие инстинкта самосохранения были физически или даже психологически связаны. Это маловероятно и клинически кажется невозможным.
Отпустив ее, я сделал шаг назад и обернулся. С каждым поворотом в пределах моего поля зрения я дышал, мой разум был заполнен днями, неделями и месяцами после взрыва. Руки сжались в кулаки, когда я вспомнил ужасную и мучительную боль, пока мою обугленную кожу разбирали на куски. Этих воспоминаний я не хотел, и все же с осознанием моей личности они вернулись. Это была не только
