Пятнадцать дней в Африке - Анатолий Сарычев

– Похоже, мы приехали! – по-русски заметил Клим, выключая мотор.

– Все-таки велик русский язык! – восхитился Родс.

– Ты лучше скажи, куда нам теперь ехать?

– Утро вечера мудренее! Но мы в Африке, и поэтому надо как можно быстрее отсюда сматываться. Пока ты ехал, любуясь джунглями, пролетело два самолета. Нет никакой гарантии, что они нас не засекли. Сообщат по рации на вертушку, и нас сразу сцапают. Надо вернуться по тропинке назад. С дороги должен быть съезд. Ты смотришь направо, а я – налево! – решил Родс.

Скутер поехал обратно. Ровно через два километра, справа под склонившимся деревом, обнаружилась примятая трава, куда они и свернули. Через триста метров в мокрой глине впереди открылась широкая тропинка, по которой они весело покатили. Через четыре километра дорожка привела их к узенькому пешеходному мостику, перекинутому через спокойную речку метров тридцать шириной.

– Внутренний голос мне подсказывает, что скоро мы прибудем в цивилизованные края, где наши вещи могут вызвать совершенно ненужные вопросы, – задумчиво сказал Клим, переехав пешеходный мостик.

– Ты абсолютно прав, белый человек. Местная полиция в маленьких городках подозрительно относится к чужим людям, особенно к белым.

– Значит, надо взять немного денег и идти на разведку, – решил Клим, вытаскивая из сумки новые шорты и рубашку.

Сняв с себя всю одежду, незаметно вытащил из пояса пять тысячедолларовых бумажек и положил их в карман рубашки. Пачку денег, реквизированных у Ван Вейса, сунул Родсу. Напарник недоуменно смотрел на голого Клима. А тот прямо с берега вместе с сумкой нырнул в речку.

В метре от противоположного берега обнаружилась коряга, под которую Клим и засунул сумку, примотав ремень за торчащий сучок. Сориентировавшись по течению, снова пронырнул речку, всего на метр отклонившись от перпендикуляра. Выбравшись на берег, Клим перебежал мостик и быстро начал одеваться, даже не утруждая себя вытиранием мокрого тела. Натянув рубашку, достал пять тысячедолларовых бумажек и три из них протянул Родсу, который недоверчиво вертел их в руках.

– Эти банкноты имеют хождение только по территории Америки, но это на всякий случай, – пояснил Клим, пряча две банкноты в закатанный рукав рубашки.

– Я никогда таких денег не видел, – удивленно сказал Родс, следуя примеру Клима.

– Даже на территории Штатов тысячедолларовые бумажки идут по полтора-два номинала, – пояснил Клим, деля толстую пачку денег на две части.

– С такими деньгами нам полиция не страшна! – уверенно заметил Родс, пряча свою половину в карман шорт.

Снова усевшись на свое безотказное транспортное средство, они поехали по тропинке, которая привела их через километр к довольно широкой накатанной грунтовой дороге.

– Куда теперь надо держать путь? – спросил Клим, останавливаясь перед дорогой.

– Налево, и только налево, как говорил мой русский друг Вася, получив стипендию! – посоветовал Родс, для верности указав направление рукой.

Свернув налево, они помчались по дороге, которая через два километра привела их к указателю: «Вила – Гура – 2 км».

– Я всегда считал, что расстояния должны указываться в милях, – обернувшись, крикнул Клим, проскакивая мимо указателя, на котором было написано: «Аэропорт – 3 км. Вокзал железнодорожный – 2 км».

«Если есть аэропорт, то можно спокойно улететь», – с облегчением подумал Клим и, увидев справа двухэтажное каменное здание в викторианском стиле, на котором было написано «Мотель», свернул к нему. Поставив свое транспортное средство около каменного крыльца, Клим выключил зажигание и решительно открыл высокую дверь.

Полная негритянка лет сорока, сидевшая за аккуратным столиком справа от входа, подняла строгое лицо и надменно взглянула на Клима, который даже в новых шортах выглядел как бродяга. Переступив грязными босыми ногами по чистому бежевому ковру, Клим робко спросил:

– Можем мы с другом снять на два дня номер?

Ударил гром, и сразу в холле потемнело. Величаво встав со своего места, дама продефилировала к выключателю и, плавно подняв руку, включила свет.

Ростом под метр восемьдесят, одетая в длинное платье с белоснежным кружевным воротничком, негритянка вызывала уважение. Прошествовав снова на свое место, подняла голову и строго посмотрела на Клима.

Родс выскочил из-за спины Клима и быстро затараторил на незнакомом языке, проглатывая гласные. Негритянка сразу заулыбалась, быстро отвечая, не забывая заинтересованно посматривать на Клима. Она что-то говорила Родсу, который, весело улыбаясь, положил десять долларов на столик, отрицательно загородясь двумя руками. Клим понял, что Родс отказывался от сдачи. Махнув рукой, негритянка вытащила из стола большой медный ключ и, протянув его через стол, вопросительно посмотрела на Клима. Родс забрал ключ и, насвистывая веселую мелодию, направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Номер оказался с ванной, гостиной и огромной спальней, в которой стояло две кровати, застеленные свежим бельем. Потянув носом, Клим уловил запах крахмала. Откинутая уголком белоснежная простыня так и манила лечь на кровать.

Первым делом Клим сбросил с себя одежду и направился в огромную, выложенную черным кафелем ванную, в которой оказалась даже горячая вода.

С наслаждением вымывшись, Клим вышел из ванной комнаты и сразу юркнул обратно. В гостиной за накрытым столом сидела суровая негритянка и весело болтала с Родсом. Родс с длинным махровым полотенцем возник на пороге ванной и заявил:

– Сейчас придет сестра Эвелин, и мы отметим наш выход из джунглей. Я сказал, что мы потерпели аварию на самолете и только вышли из леса, претерпев множество приключений, о которых тебе придется рассказать, так как рассказчик из меня никудышный, – на одном дыхании выпалил Родс, введя Клима в курс дела.

– Мадам! Вы напоминаете мне диккенсовскую героиню. Если бы он писал свои романы в Африке, то наверняка списал бы ее с вас, – заявил Клим, стоя на пороге ванной комнаты, закутавшись в махровое полотенце, наподобие римского патриция.

– Грейс сейчас принесет вам приличную одежду, так что не надевайте свое тряпье, которое пропахло джунглями, – заявила Эвелин, королевским жестом указывая на стул напротив себя.

Климу ничего не оставалось делать, как принять приглашение Эвелин, склонив в знак согласия голову. Усевшись за стол, Клим налил в квадратный стакан толстого стекла бренди из черной пузатой бутылки, стоящей справа от блюда с мясом, и, сделав маленький глоток, посмотрел на Эвелин. Женщина внимательно, не мигая, смотрела на Клима, не говоря ни слова. Молчание становилось тягостным, и Клим никак не мог понять, почему он, такой смелый, никак не может найти тему для беседы. Ничего прочесть в ее взгляде было нельзя, и поэтому Клим решил сделать еще глоток крепкого ароматного бренди.

Женщина, видя, что Клим молчит, взяла нить разговора в свои руки.