Смятение чувств - Мэри Бэлоу

– Следовательно, ты не станешь возражать, если мы на какое-то время отложим твои планы?

Ребекка покачала головой:

– Это для меня будет таким облегчением. Я боялась, что ты можешь меня не понять. Прости, Дэвид. Ты действительно сочувствуешь тем, о ком должен заботиться. Благодарю тебя.

Дэвид встал, смущенный и довольный ее похвалой.

– Наступило время чая, – заметил он. – Мы должны уже идти в гостиную? Насколько я понимаю, у нас впервые в послеполуденное время нет визитеров.

– Люди весьма вежливы, – ответила Ребекка. – Мы уже нанесли три ответных визита, но нам предстоит еще пять. Мы получили два приглашения на обед – к Шарпам и мистеру Криспину.

Дэвид обнял ее за талию, и они вышли. Она почувствовала тепло его руки, несмотря на то что была затянута в корсет. Вот уже несколько дней Дэвид позволял себе лишь подобные бесстрастные прикосновения. Фактически с той самой ужасной ночи, когда она пыталась помочь ему преодолеть кошмар. Когда они подошли к лестнице, Дэвид предложил ей руку.

У него стало гораздо легче на душе, когда он понял, что Ребекка согласилась с его решением в отношении Стэдвелла. Дэвид очень опасался, что в лучшем случае жена довольно угрюмо отнесется к его намерениям, а в худшем – ожидал вспышки гнева. Теперь стало ясно, сколь нелепы были его страхи. Он не мог представить себе Ребекку ни мрачной, ни разгневанной.

Она оказалась истинной леди. Безупречной леди – хозяйкой поместья.

Именно по этой причине Дэвид последние три ночи спал на диване в библиотеке. Хотя он и попросил у жены прощения и помирился с ней, но не мог простить себя сам, не мог доверять себе, если бы ночью оказался снова рядом с ней. Он сам виноват в том, что теперь его замучила совесть.

«Дай мне то, что ты обычно давала Джулиану». Ему до сих пор слышались эти слова, которые он произнес в ту ночь, он никак не мог отделаться от них. Они никогда не звучали в его сновидениях, но стали обычным кошмаром в часы бодрствования.

Он все еще ревновал к Джулиану. Дэвид никогда не отпустит его призрак на покой. Но после всего этого он никогда не сможет удовлетвориться только тем, что Ребекка способна ему дать. Она дает это без колебаний и не жалуясь. Даже когда он так грубо овладел ею, она не сопротивлялась и никак не выразила неудовольствия.

Но этого Дэвиду теперь было недостаточно. Он обманул себя, решив, что удовлетворится подобным минимумом. Его отец это понимал, а он, Дэвид, отказался с этим смириться. Он так сильно хотел Ребекку, что был готов взять ее на любых условиях. И конечно же, ему было надо жениться на ней, чтобы дать ей семейный очаг, обеспечить защиту и покровительство.

Дэвид был доволен тем, что между ним и Ребеккой, по-видимому, установилось гармоничное понимание обязанностей лорда и леди Стэдвелла. Это могло хоть как-то скрасить Дэвиду его довольно безрадостное существование. Но он знал, что его отношения с женой никогда не станут более близкими, более теплыми.

Если он собирается выдвинуть на первый план интересы Ребекки – а именно это уже давно стало смыслом его жизни, – то он должен обеспечить ей домашний уют и радость кипучей деятельности по возрождению Стэдвелла. И одновременно позволить ей предаваться воспоминаниям о столь совершенном, заполненном любовью первом браке. Может быть, своей конечной победой Дэвид обязан именно Джулиану. Может быть… Хотя Дэвид всегда ощущал бессильный гнев, когда думал о том, сколь неверной была любовь Джулиана.

Во время чая супруги, как всегда, беседовали, словно вежливые и не питающие недоброжелательства друг к другу незнакомцы. Разговаривая с Ребеккой, Дэвид любовался ею.

Он всегда восхищался ее безупречными манерами. Она никогда не прикасалась к спинке стула, на котором сидела, словно проглотив аршин.

Закрытый корсаж платья подчеркивал ее затянутую в корсет фигуру, тонкую талию. Дэвид считал корсеты дьявольски неудобными и совершенно ненужными штуками. Он поражался: кто мог додуматься до того, что помещенная в клетку корсета фигура способна возбуждать мужчин?

И все-таки Ребекка выглядела возбуждающе. Ей очень шла пышная юбка, ниспадающая красивыми складками. Ее золотистые волосы были, как всегда, гладко зачесаны. Дэвид вспоминал, как они рассыпаются по ее обнаженным рукам, как они пахнут. Если бы она захотела, то могла бы выглядеть не правдоподобно сладострастной. Но тогда она, конечно же, перестала бы быть Ребеккой. Дэвиду в ней всегда нравились строгость и аккуратность, пусть даже переходящие в чопорность.

Когда Дэвид был еще мальчиком, он прилагал огромные усилия, чтобы произвести впечатление на Ребекку. Но Джулиан продолжал совершать бездумные, порой даже жестокие поступки, и для Дэвида оказалось совершенно невозможным покончить со своей мальчишеской привычкой принимать всю вину на себя, чтобы его отец не выгнал Джулиана. Насколько же глупо было допускать подобную возможность! Как плохо он знал своего отца!

Но Дэвид не производил никакого впечатления на Ребекку. Вероятно, ему следовало бы с самого начала вести себя по-иному, больше думать о своей собственной репутации и будущих перспективах. Но в ту пору он был не в силах отказаться от своей привычки прикрывать Джулиана.

Они замолчали, а Дэвид не замечал этого, пока не увидел, что Ребекка покраснела, и не услышал, как ее чашка слегка задребезжала на блюдце.

– Дэвид, – вновь заговорила Ребекка, – мне следовало бы подумать об этом раньше, в твоем кабинете, когда ты спросил меня. Пожалуй, есть еще одно дело, которое требует срочного решения.

– Что именно?

– Может быть, нам следует купить новый матрац в мою комнату, – ответила она. – Я уже дала указание миссис Мэттьюз выбросить старый. Как только его заменят, я смогу перебраться в свою собственную комнату. Это будет сейчас слишком большой расход для нас?

– У тебя есть комната, – сказал он. – Хозяйская спальня.

– Но это твоя комната, – парировала она. Ребекка колебалась. – Где ты сейчас спишь? Ты уверен, что постель хорошо проветривается?

Дэвид поднялся со стула.

– Где я сплю, не имеет значения, – сказал он. – Пока что в библиотеке. Я сейчас не нуждаюсь в долгом сне. По ночам я веду себя неспокойно. И очень часто мне снятся кошмарные сны. Я попрошу миссис Мэттьюз приготовить для меня другую комнату. Может быть ты присмотришь за этим?

Ребекка тоже поднялась.

– Хорошо, – спокойно ответила она. И вновь заколебалась. – Дэвид, может быть, я сделала нечто такое, что тебе не понравилось?

Он на мгновение закрыл глаза. Вполне естественно, что она именно так восприняла ситуацию. Ей, должно быть, не нравится заниматься с ним любовью. Хотя она и отрицает, но секс, вероятно, кажется ей делом отвратительным. Она вынуждена брать себя в руки, чтобы проходить через это тяжкое для нее испытание. И все же она считает долгом подпускать Дэвида к своему телу, чтобы доставить мужу удовольствие. Вполне вероятно, что ей внушили, будто это и есть важнейшая часть ее супружеских обязанностей.