По обе стороны фронтира - Алексей Волков

– И тебе настолько понравилось действо сие, что не терпится применить знания на практике, – не смог скрыть иронии Николай Николаевич.

– Да, – уже без особой уверенности согласился племянник. Но почти сразу произнес тверже: – Да.

Глаза полковника искрились от веселья. Он смотрел на племянника и словно спрашивал: что ты придумаешь еще?

– Я же хочу посмотреть, как живут вольные люди, – признался Андрей. – Никогда не видел, разве цыган. Интересно. Как у них? Счастливее ли человек, если он свободен? Вам же тоже было интересно, когда сюда приехали.

– Когда я сюда приехал, мне было не до индейцев, – признался Муравьев. – Тут вовсю шалили банды революционеров. Одной управлял пират, называвший себя республиканским губернатором Тешаса. Другой – человек, носящий титул командующего республиканской мексиканской армией. Не до праздного любопытства, знаешь ли. Попробуй найди, где они скрываются. Да еще людей нет. Воинские части прислали позднее, а тогда тут были или старые мексиканские части, или казаки. Добавь угрозу нападения соседей – какие тут индейцы?

Племянник внимал фразам, как музыке. Юность всегда мечтает о подвигах. Гром барабанов, пение труб, грохот орудий, клубы порохового дыма к небесам… Кажется, сама Слава слетает с небес к отважным воинам.

На то и молодость, чтобы представлять вещи в романтическом ореоле.

– Не до индейцев мне было первое время, – повторил Николай Николаевич. – Да и они же разные. Земледельцы, охотники, рыболовы. Даже языки различны, а уж образ жизни…

– Дядюшка! – просительно произнес Андрей.

– Ладно, – улыбнулся Муравьев. – Оформлю приказом. Но с одним условием.

– Согласен! – не дожидаясь продолжения, торопливо проговорил племянник.

– Полная дисциплина. Слушаться меня во всем. Никаких прогулок в одиночестве, никакой самостоятельной инициативы.

– Слушаюсь! – искренне на данный момент отозвался подпоручик.

Уж понятие дисциплины в Корпусе было вбито крепко. Хотя бы на уровне понимания ее необходимости.

Штат Веракрус

Хуан Луис Педро Кастебан курил у окна.

Вечер принес немного прохлады, и можно было бы покинуть дом, обосноваться снаружи, но, по правде говоря, Кастебан просто забыл о подобной возможности.

Если подумать, Хуан Луис имел все основания для довольства. Кем он был каких-то семь лет назад при прошлой власти? Всего лишь капитаном без перспективы получить следующий чин. И вот он давно полковник, а буквально на днях знакомый в штабе Наместника намекнул, что в далекую метрополию ушло представление на генеральство.

Карьера складывалась. Пусть назвать Кастебана молодым было уже трудно, но все-таки старым он тоже не был. Мужчина в расцвете лет – чуть больше сорока.

Во времена оны ради хоть каких-то перспектив будущий полковник был готов даже поддержать многочисленных повстанцев, если бы переворот сулил хоть какой-то успех. Хорошо, не поддержал. Напротив, вовремя выступил против, сумел отличиться, а дальше права оказалась русская поговорка. За Богом молитва, а за царем служба не пропадают. Три ордена, Золотое оружие, чины – имеются все основания для довольства. Не говоря уже о процветающей асиенде, размерами вполне достойной нынешнего положения хозяина.

Разумеется, супруга из хорошей фамилии, трое детей: двое мальчиков и дочка, причем для первых открыты все перспективы. Войдут в возраст – и добро пожаловать в Санкт-Петербург, в Корпус, а там – или сюда, или служи в метрополии. Дочь тоже будет не бесприданница. Пусть партию ей присматривать еще рано.

И полк неплох. И стоянка полка в самом Веракрусе, не в какой-нибудь откровенной дыре.

Нет, сменой власти Кастебан был полностью доволен. И много лучше всевозможных самозваных республиканских правительств, которые давным-давно пытались переманить его на свою сторону. Там еще неясно, как бы сложилось. Если вспомнить количество патентов, которые они заранее раздавали направо-налево, столько должностей бы никак не нашлось. Хоть еще две армии создавай из одних генералов, да штаты дроби до уездов, но с прежним гордым названием.

Тем больше смущал сегодняшний доклад верного Луиса, бывшего сержанта мексиканской, а ныне фельдфебеля русской армии. Человека преданного, кое-что знающего о былых связях начальника и даже способствовавшего уничтожению улик. В лице тех революционеров, которые выходили на Кастебана напрямую.

Мир изобилует случайностями, а может – Промыслом Божьим. Трое изрядно подвыпивших офицеров, двое своих и один приезжий, говорили настолько громко, что фельдфебель поневоле услышал несколько фраз. Дальше старый служака поневоле насторожился, подкрался поближе, затаился и стал подслушивать.

По всему выходило: в некоторых кругах назревает заговор. Из тех, что некогда охватывали значительную часть определенных слоев населения. Кто-то опять задумался о революции с соответствующим объявлением независимости Мексики от метрополии.

Нет ничего нового под Луной, если подумать. Опять кто-то хочет залезть наверх, и для того готов создать новое государство. Единственное – сейчас на севере страны хватает поселенцев из самых разных стран, по собственной воле ставших русскими подданными, и как они отнесутся к перемене власти, скорее всего, даже гадать не надо.

Главное же – зачем? И севернее, и южнее былым колониям удавалось отстоять независимость. Только причина была еще в том, что метрополия была или слаба, как испанская, или не имела свободных войск, как английская. Российская же армия в данный момент сильна, противостоять ей непросто.

Что же делать? Изменять присяге Кастебан не желал. Вопрос в другом – то ли немедленно доложить о готовящемся заговоре непосредственно Наместнику или кому из его ближайшего окружения, или подождать и попробовать прежде узнать подробнее.

Мало ли что болтает молодежь спьяну? Выставляются друг перед другом, мелют языками, лишь бы молоть, а утром толком даже не помнят, что ругали и к чему призывали.

Вдруг и здесь такая же картина? Перебрали и решили похвастаться перед заезжим знакомым. Или – тот перед ними, и пришлось выдумывать нечто в ответ.

Не факт, будто заговор существует. Не факт. Если же ответ положительный, данных мало. Отпереться ничего не стоит, кроме слов – никаких улик. Кто стоит во главе – неизвестно, кто входит – тоже. Сотня прапорщиков мир не переделают. Даже на одном участке.

И вообще, велика ли организация? Два человека на полк – все равно что ни одного. Но вдруг?..

Куда тянется след, Кастебан предполагать мог. По собственному предыдущему опыту. Раз не получается одолеть в честном бою, кое-кто не прочь нанести удар в спину.

Что же делать? Арестовать – преждевременно, формально как бы и не за что. Доложить или проследить?

Доложишь – и велят прежде разузнать побольше. Но и попробуешь утаить хоть на время, в случае неприятностей могут обвинить в недосмотре, и тогда прощай обещанный и желанный чин!