Казак на самоходке. "Заживо не сгорели" - Валерий Дронов

Из штаба прислали три лозунга, на сцену и по бокам, в глубине портрет И.В. Сталина. Машинистка штаба Тамара и помощник начальника штаба съездили в город, выменяли за три буханки хлеба три цветка в горшочках.

Подполковник увидел и ахнул, доложил начальству. Глядим, едут на «эмке» командир 9-й казачьей пластунской Краснодарской дивизии генерал-майор П.И. Метальников с офицерами штаба, на грузовой машине везут артистов самодеятельности дивизии. Торжественное собрание открыто, выступили комдив, комполка, офицеры, сержанты, солдаты. Почтили память участников революции, Гражданской и Отечественной войн, генерал вручил награжденным ордена и медали. Торжество было великое!

Метальников доложил, что наш 1448-й отдельный артиллерийский полк 9-й пластунской дивизии награжден орденом Красного Знамени. Его от имени Верховного Совета СССР вручил член Военного Совета 60-й армии генерал-майор В.М. Оленин. Награды мы были удостоены за образцовое выполнение воинских заданий на фронтах борьбы с немецко-фашистскими захватчиками.

Затем начался концерт, первым отделением ведали дивизионщики, вторым артисты нашего полка. «На бис» спела о любви полюбившаяся певица:

Холодно, холодно на морозе петь,

Если милый не умеет,

Если милый не желает

Мои губки обогреть.

Подмигнула красивыми глазками и ушла. Как перенести такой упрек? Затем выступили наши товарищи под руководством Александра Храмченко. Откуда что взялось! Русские песни сменялись украинскими, узбекскими, казахскими, гопак лезгинкой, «яблочко» барыней. Гвоздем программы было исполнение самим Храмченко, какие это были песни! Большой любитель и ценитель пения Гуменчук говорил, что Александр имел голос – «серебряный колокольчик». Не знаю, какому месту лейтенант больше соответствовал, должности командира батареи самоходных пушек или певца консерватории, он ли один работал в то время «не по специальности». Празднование удалось, бойцы были на седьмом небе, давно так не веселились, не радовались. Часто вспоминаю тот вечер, брезентно-палаточный «Дом культуры» без окон и дверей, добрую улыбку генерала Метальникова, с которым дошли до самой Чехословакии, довольное выражение подполковника Гуменчука, вдохновенного комбата-4 Храмченко, разгоряченные лица танцоров.

Теперь, когда вижу серые, унылые физиономии молодых, бессильных организовать досуг, становится не по себе, иждивенческое настроение вызывает гнев. Неужели человеку нужно пройти через нужду и горе, чтобы уметь чувствовать счастье? Надо вырастить самому цветок, если нет возможности, выменять его на кусок хлеба, сэкономленный из своего пайка, чтобы увидеть его прелесть, почувствовать в самом себе и в товарищах радость при виде этого цветка.

«Ура, ура» слышится на позиции батареи, то бойцы, выведав у штабистов военную тайну, довольны приказом командования отправить полк в тыл, в станицу Афипскую, под Краснодар. Радость немалая, это не только служба в тылу, учеба, подготовка к боям, но и отдых, хоть в бане помоемся. Кое-кто другому радуется: девушек, солдаток будет предостаточно. Вот и станица, разместились в домах, поступает пополнение. Многое предстоит доработать, делалось и таковское, что не красило воина. Народ, жители станицы растворили в себе боевые подразделения, пришлось срочно исправлять ситуацию, обособляться.

Как уберечь бойцов от бытового разложения, от болезней и чрезвычайных происшествий? Лындали солдатики, слонялись без дела. Захлестнула волна любовных интрижек, появились самовольные отлучки. Каков выход – поставить всех в строй, запретить связь с миром? Тоже не дело. Методом борьбы с расхлябанностью стала интенсивная учеба, учебно-боевые стрельбы, занятия по тактике, по вождению машин наводчиками, заряжающими и командирами САУ, разумное использование свободного времени. Приходилось часто проводить беседы, материал был богатый – от Ледового побоища до Малой Земли. Однажды меня втянули в трудное дело, товарищи бились над разрешением вопроса: что такое любовь, верность и измена? Это жгучая проблема для солдатчины, лишенной многих атрибутов человеческого существования.

Ко мне обращается сержант Спиридонов:

– Товарищ комбат, вот Карандашев утверждает, что любви нет. Выдумали люди, чтобы врать друг другу, пока не добьются, чего хотят.

– Вы ему не верите?

– Да как поверишь, у меня дома осталась жинка, двое детей. Я их всех люблю.

– А я ему верю. Знаю, что у него нет любви. Ищет в женщине не человека с единством души, чувств, интересов, а единство тел с закрытыми глазами, и только. Нет ничего, кроме этого второго, нищий он. Не утверждаю, что любовь как в душе начинается, так и душой заканчивается. Любовь мужчины и женщины есть единство душ и тел. Без второго не может быть и первого, но считать, что второе единственное – скотство.

Наступило замешательство, никто не ожидал такой резкости, смутился и Карандашев, подает листок со стихами:

– Вот прочитал из книги:

Спасибо той, что так легко,

Не требуя, чтоб звали милой,

Другую, ту, что далеко,

Ему поспешно заменила.

Комментирую:

– Убежден, что поэт в своей жизни не встречал ни ту, ни другую.

Вступает в спор сержант Каплан, призванный в 1942 году с третьего курса пединститута:

– Послушаем умных людей. – Достает блокнот, немного призадумался, лицо изменилось.

Любовь, любовь – гласит преданье —

Союз души с душой родной,

Их съединенье, сочетанье,

И роковое их слиянье И… поединок роковой[4].

Каплан еще читает стихи Пушкина, Лермонтова.

– Ну как? – обращаюсь к Карандашеву. – Лучше твоих?

– Теперь сержант пропал. Провалит свой план, – изрекает кто-то.

Загомонили, принимаются смеяться, от хохота дребезжат стены, что за напасть? Рядовой Фатиков, давнишний друг Карандашева, рапортует:

– Он, как по-русски сказать, «производитель». Похвалялся, что есть план обгулять 101 женщину. Не дай Бог, второй фронт скоро откроют союзники. Пропал план, не успеет.

Смех и горе. Таких фронтовых донжуанов было немало, они отыскивали, рано или поздно находили ту, которая приводила в диспансер.

Завершаю:

– Верность – это большое человеческое чувство. Мы вправе ее требовать от своих жен. Ведь за них воюем, фронтовики особенно тяжело переживают измену.

В Афипской, среди людей тыла, долго не прожили, лучше не давать солдату огинаться, бездеятельность разлагающе действовала на бойцов и офицеров, вслед за тем много приходилось работать над укреплением дисциплины. Получили пополнение, надо осмыслить опыт прошедших боев, передать его новоиспеченным артиллеристам.

Опять столкнулись с тем, что новички имеют хорошую подготовку в стрельбе, в тактике, но очень слабые знания техники. Постоянно напоминал подчиненным казачью поговорку: надежно у коня стремя – цело в бою темя. Взаимодействие и взаимозаменяемость – это стержень боевой учебы, самоходку должны уметь водить и наводчик, и заряжающий, и командир, в сражениях эта истина окупилась с лихвой.