Черный властелин - Алексей Шеховцов

В палатку свою я забрался уже утром, после установки её на слоне. Конные дозоры доложили, что разбитый враг отступает по долине, навстречу войску негуса. Наша же армия не спеша отправилась вслед за отступающими. Вот будет потеха, когда негры противника встретят армию негуса нагаста. Пока что я намеревался поспать. Симран была рядом, её всё ещё трясло после ночного нападения. Использовать её как подушку в таком состоянии было бы, пожалуй, свинством, и я обнял девушку, чтобы успокоить… В общем, тем утром индианка стала для меня «настоящей секретаршей». И плевать на повязку на глазу.

Из воспоминаний раса Сэйфэ, прозванного Сокрушителем.

«…Я навсегда запомнил тот бой, хоть побывал во многих битвах и до, и после него. С самого начала похода негус нагаст, а тогда он был ещё принцем, нервничал. После первого же военного совета принц приказал нам каждый вечер тренироваться в срочном построении и отражении внезапной атаки. Воистину, наш повелитель мог видеть будущее. В ночь после разделения с армией отца Чёрного властелина на наш лагерь напало войско мятежного негуса Бекаа.

До того дня мне редко приходилось участвовать в ночных стычках, хотя в будущем мы сами взяли тактику ночного боя на вооружение. Лагерь мирно спал, настолько мирно, насколько это возможно в землях противника. Выставили мы и часовых, но всё же первым предупреждением о начавшейся схватке послужил громовой крик Чёрного властелина: «Полу-у-у-ундра», тогда мы впервые услышали боевой клич, что по сей день вселяет страх в души наших врагов.

Воины в лагере спали почти что строем. Чуть поодаль от палатки повелителя расположились воины фаланговой полусотни. Спали они под навесами, с оружием под рукой. С двух сторон от них располагались походные шатры второй полусотни. Такое размещение мы избрали в результате тренировок, назначенных властелином. Услышав клич, я мгновенно проснулся – у меня, как и у всех ветеранов войска, весьма чуткий сон. Приказ «Фаланга, к бою!» был выполнен моими воинами образцово. Лишь трое замешкались и пали от первого натиска противника, наступавшего по пятам властелина и его телохранителей. Мгновения спустя мы встали нерушимой стеной, и наши копья и пики окрасились кровью дерзких врагов. Труп за трупом перед фалангой, принимавшей своё боевое крещение, начали строиться страшные баррикады из павших врагов. Воинам на флангах было тяжелее: не в силах проломить центр, противник всё же давил на строй с боков. Но отважные и стойкие ветераны второй полусотни не дрогнули, даже потеряв многих бойцов.

Какое-то время исход схватки качался на весах. Фаланга стояла насмерть, убивая любого, кто приближался на удар копья. Но врагов было больше, и отряды прикрытия на флангах таяли, платя жизнями за монолитность центра. Прозвучавший в этот момент трубный рёв слона нашего повелителя предвестил победу. Появление гиганта за строем фаланги внесло смятение в напирающих врагов, а полетевшие вскоре зажигательные бомбы превратили смятение в панику. Почуяв страх, растущий в рядах противника, я скомандовал шаг вперёд. Потом ещё один. И ещё… Как ангелы смерти, мы прошли по телам врагов, что уже устлали землю перед нашим строем, растаптывая и умирающих, и уже уснувших вечным сном. После боя мы нашли тело вражеского командира, обезображенное огнём. Наверное, его гибель и определила поражение врага, – лишённые организованного командования, враги в страхе бежали, сломленные комбинацией ужасного зверя, огня с небес и страшной поступью копейной фаланги.

Та, давняя фаланга была ещё только прообразом несокрушимого строя, что годами спустя возродил славу всепобеждавших армий Александра Македонского. Под моим началом был лишь один ряд копейщиков-щитоносцев и два – пикинёров. С флангов нас прикрывали обычные воины, мало чем, кроме опыта, отличавшиеся от нападавших, а не специальные охранения и преследования. Позади был только один слон, а не мобильные батареи поддержки. Всему этому пока что лишь суждено было появиться. И всё же мы устояли. Мало того, мы обратили врага в позорное бегство.

Наш местный успех был лишь частью общей баталии – до нас явственно доносились звуки схватки в главном лагере. Времени передохнуть не было: принц поставил задачу идти на усиление главного войска и передал мне оперативное командование. Сам он управлял слоном – заменить его было некому. Схватка значительно проредила фланговое прикрытие, а мне пришлось уменьшить его ещё больше – оставить лагерь без охраны я не решился. Вместо этого я предпочёл рискнуть и присоединиться к главной битве со слабым прикрытием с флангов. Недостаток в числе воинов я постарался заменить – лучшие мечники и копейщики встали с флангов, включая знаменитых Берхана и Каасу – тогда они были телохранителями Чёрного властелина. «Лучше меньше да лучше», как иногда говорит наш повелитель.

Мы шли с факелами – неверный лунный свет не позволял двигаться без огней, и слон отказывался идти в темноту. Даже со светом фаланга несколько раз теряла строй из-за неровностей земли. Манёвр оправдал себя – фаланге удалось выйти в тыл нападающим. Возможно, огни сыграли злую шутку с противником, и враги приняли мой отряд за своих. За нашими спинами вспыхнул большой осветительный факел, командуя атаку, и слон трубно заревел. Мы ударили! Бойцы фаланги спонтанно подняли клич, слышанный ими до этого только раз, но уже оставивший след в сердцах. Полундра! Полундра! С каждым выкриком фаланга била по врагу, убивая раз за разом. Снова под ноги нам ложились трупы. Властелин щедро расшвыривал зажигательные бомбы, в ту ночь он был не Чёрным властелином, а Властелином пламени. И снова враг дрогнул! Не в силах сражаться на два фронта, напуганные огнём войска противника побежали. Победа принадлежала нам!..»

Секс – лучшее лекарство. После того как я вдоволь познал свою секретаршу (огонь девка! Как пополню словарный запас, узнаю, не читала ли она Камасутру), моральные терзания о массовом убийстве противника и даже тошнота при мыслях о трупах убрались восвояси. Тот юморист, что говорил «Все болезни – от недотраха», был прав. Хотя нет, он говорил, что все болезни от импотенции. Про недотрах, значит, это уже моё наблюдение. Весьма обоснованное, скажу вам. По-человечески я с бабой не спал с самого появления в Эфиопии, а разнос от духовного наставника прекратил даже поставки оральной любви истосковавшемуся по женщинам принцу. Так что, когда у нас с Симран случилось «сближение», делом я занялся обстоятельно и надолго. То, что мы были в походе, посреди целой армии, и вообще проделывали всё в палатке на спине движущегося слона, только добавляло задора.

Поспать не получилось. Вскоре после того, как мы с секретаршей кончили (по нескольку раз, чего уж скромничать), армия догнала противника. Второго боя, правда, не было – нагнали врага потому, что впереди его с распростёртыми объятиями встретило войско негуса нагаста. Ущелье-с. Зажатые между молотом и наковальней мятежники капитулировали. Полностью. Вдобавок в надежде выторговать себе послабления у победителей средний командный состав скрутил высший командный состав и преподнёс оный нам на блюдечке. Новости обо всём этом мне принесли прямо к слону.

По поводу победы следовало толкнуть речь. Я спустился с Хитрого Глаза и был перехвачен Берханом. Помявшись, он шёпотом меня спросил:

– Принц, ты наказывал свою рабыню?