Трое на пути в Хель-Гейт - Евгений Кривенко

— Уже должны попадаться сопутствующие минералы, — ему приходилось перекрикивать шум буровой, — но их нет. Обычные ультраосновные породы. Это значит, либо платины нет вообще…

— Либо?.. — досадливо спросила Кэти.

Фролов погладил бородку. С ней, да еще в круглых очках напоминал интеллигента из прошлого века.

— Другой вариант скорее теоретический. Настолько мощный выброс из земных недр, что рудное тело вонзилось в окружающие породы, практически не смешиваясь с ними. Надо бурить глубже.

— Куда уж глубже, — расстроено сказал Кэти. — Ладно, продолжайте.

Ночью она свернулась в клубочек и, похоже, тихонько плакала. Как ей помочь: вся жизнь в борьбе — то с людьми, то с упрямой природой. По сравнению с нею он жил безмятежно, только сдавать экзамены…

Утром на четвертый день позвонил Толуман, он и Элиза вернулись и остановились у Рогны.

— Не залетите за мной? — попросил он. — А то мой глайдер остался в Усть-Нере.

— Ладно, — угрюмо сказала Кэти, продолжая наводить макияж.

Положила телефон, но он тут же зазвонил снова. Она неохотно поднесла его к уху.

— ЧТО?.. — Медленно опустила трубку и, продолжая смотреть в зеркало, глухо сказала: — Это Фролов. Пошел спеллерит.

Кажется, силы внезапно оставили ее. Матвей поспешно сказал: — Я позвоню Толуману, пусть берет глайдер Элизы и вылетает на прииск. Мы следом. Я принесу тебе кофе.

— Да, пожалуйста, — безжизненным голосом сказала Кэти.

Впрочем, минут через пятнадцать она пришла в себя. Когда летели, задумчиво смотрела вниз на склоны, еще сверкавшие белизной.

— В Канаде уже весна, — вздохнула она. — А тут ждешь и ждешь тепла. Хорошо Толуману, где-то погрелся на солнышке.

Голубой глайдер уже стоял у буровой. Кэти глянула на Толумана.

— Загорел, — буркнула она. — И, как водится, похудел. Словно там недокармливают. Ладно, подождем Фролова, он отлучился позавтракать, всю ночь провел на ногах.

Наконец приползла «буханка» с дневной сменой, из нее выпрыгнул геолог. — Пошли! — возбужденно сказал он.

В балке Кэти долго гладила керн с беловатой породой.

— Какое может быть содержание платины?

— Даже примерно не скажу, — пожал плечами Фролов, — нет опыта работы с платиной. Нужна лаборатория. Но это спеллерит, вне сомнений.

— С какой глубины образец?.. — Кэти с досадой осмотрелась. — Эх, нет компьютера.

Матвей глянул на ее расстроенное лицо и решился. Пусть и получит выговор за «избыточную демонстрацию» возможностей «Аргоса».

— Давай я, — сказал он. — Этот стол свободен? — Он активировал функцию моделирования у «Аргоса», и вслух сказал: — Мне нужна трехмерная проекция местности на основе рабочей карты прииска, с нами в центре. Примерно в двадцати метрах к востоку буровая, от нее вертикальная линия с заглублением на… — Он щелкнул пальцами.

Фролов глядел с удивлением. — Триста восемьдесят метров, — сказал он.

— На глубине трехсот восьмидесяти метров пересечение с рудным телом, его ширину дать условно, угол подъема семьдесят градусов к северо-западу.

Над столом возникла проекция из светящихся линий: приречная терраса, цирк с зубчатыми гребнями над ним, уходящая вниз вертикальная черта — скважина, и голубоватая полоса, косо идущая от нее вверх под один из гребней — рудное тело.

— А вот и штольня, — напряженным голосом сказала Кэти. — Они должны бы уже пересечься.

— Мы знаем лишь точку соприкосновения скважины с обогащенной породой, да еще примерный угол наклона, — возразил Фролов, с явным восхищением разглядывая проекцию. — Я предлагаю остановить проходку штольни, выработать площадку и начать с нее бурение в разные стороны. Штольня могла разминуться с рудным телом.

— Так и сделаем, — облегченно сказала Кэти. — Немедленно поговорите с бригадиром проходчиков, хорошо бы начать уже завтра.

Фролов поспешно вышел, а Кэти оглядела спутников.

— Начинается важный этап, — сказала она. — Мы пока мало думали о безопасности, но в случае с платиной обыкновенной охраны недостаточно. Толуман, милый, тебе придется слетать в Магадан и договориться с серьезным агентством. Пока нужен небольшой пост, но пусть начнут разрабатывать комплексный план безопасности. Знаешь таких?

Толуман кивнул. — Братство, конечно. Летом их сотрудники охраняют артели на золотых россыпях, но пока там делать нечего и будут рады подработать.

— Да уж, — усмехнулась Кэти, — платить будем по высшему разряду. Я перевожу тебе на расходы пятьдесят тысяч долларов, хорошо бы прислали людей как можно скорее. Сейчас полетим в Усть-Неру, оттуда возьмешь воздушное такси, заказывай прямо сейчас.

День провели в офисе, хотя у Кэти все валилось из рук. Вечером появился Толуман.

— Договорился с главой местной службы безопасности Братства. Завтра утром прилетят двое, заодно изучат обстановку. Спрашивал, почему мы не вступаем в контакт с Координатором, но я сказал, что сначала хотим получить достоверные результаты.

— И как тебе этот глава? — спросила Кэти.

— Довольно молодой, серьезный. Но я с ним уже общался после первых покушений на нас, и мне не понравилось, что дело так и зависло.

— Что-то мы беспечны, — молвила Кэти, — никак не проанализируем те попытки. А ведь теперь могут быть посерьезнее… Ладно, ты сейчас в Первомайский?

Толуман помотал головой. — Нет, валюсь с ног. Пойду, прилягу в кабинете.

Когда он ушел, Кэти обиженно глянула на Матвея: — Ни слова не сказал, как провел время с Элизой. С вами я чувствую себя Золушкой, весь праздник жизни проходит мимо меня.

* * *

Толуман

Утром заметил в цирке изменения: красно-белыми конусами была ограждена площадка для глайдеров, а ближе к штольне стоял серый глайдер с красным крестом в разомкнутом круге — символ Братства. Их приветствовали двое молодых людей в серо-стальных утепленных куртках, с такой же эмблемой на лацканах.

— Сергей! Дмитрий! — Крепкое рукопожатие с мужчинами, легкий поклон Кэти. По серпантину всползла «буханка», и мужики потащили из нее буровое оборудование. Подошел бригадир проходчиков, Романыч.

— Ну, пойдемте. Глянем, с чего начинать… Погодите со своими сверлами.

Вошли в темноту и пустоту штольни, охранники Братства чуть позади. Дошли до конца, здесь стало просторнее, пятна света от фонарей прыгали по камням.

— Не успели расчистить, — извинился Романыч.

А ведь в каменных россыпях можно спрятать что угодно. Что-то словно толкнуло Толумана, и он сунул руку в карман… Кристалл красный! И будто льдом обжигает ладонь!

— Какие-то изменения заметил со вчерашнего дня? — быстро спросил он у Романыча.