Цикл Дегона. Печать силы - Вольфганг Хольбайн

Тергард же наблюдал за происходящим с невозмутимым видом. Подождав, пока шаман подбежит к нему вплотную, тамплиер молниеносно отступил в сторону и поднял руку.

Закричав, шаман покачнулся, как будто его ударили, и впился пальцами в ткань одежды у себя на груди. Разноцветный лен начал окрашиваться в темный цвет. В красных отблесках лавы я увидел, как в руках Тергарда блеснуло лезвие ножа. Отшатнувшись, маюнде упал на колени и повалился на бок.

— Убийца, — пробормотал я. — Проклятый убийца! Это так вы храните заветы своего ордена?!

Холодно улыбнувшись, Тергард спрятал оружие и вытащил из-под белой мантии какой-то небольшой предмет. Я не смог разглядеть этот предмет, но Шеннон, увидев его, изумленно вскрикнул. Улыбка Тергарда стала шире.

— Знаете, Крейвен, — скучающим тоном произнес Тергард, — вы начинаете действовать мне на нервы. Но у меня есть хорошее средство от этого.

С этими словами он вытащил длинную блестящую иглу и воткнул ее глубоко в тот предмет, который сжимал в правой руке.

Мое сердце пронзил меч.

Упав на колени, я схватился руками за грудь и изогнулся от боли. Казалось, жидкий огонь наполнил мои легкие, а все тело превратилось в квинтэссенцию страданий. Закричав, я упал ничком и ударился лицом об острые края застывшей лавы.

Внезапно боль исчезла — так же быстро, как и возникла, — но я продолжал лежать на земле, поскольку не мог ни пошевелиться, ни привести свои мысли в порядок. Будто издалека до меня донесся голос Шеннона, но я не понимал, что он говорил. Затем я услышал какой-то глухой хлопок, и Шеннон упал на колени рядом со мной.

Тамплиер, ударивший мага мечом — не острой частью, а плашмя, — пнул его и отошел в сторону, уступая место Тергарду. Лицо магистра исказилось в кривой ухмылке. Присев рядом со мной на корточки, он протянул мне правую руку.

— Вы умный человек, Роберт, — сказал он. — И все же вы вели себя, как дурак. Все это время вы преследовали не того человека, знаете ли.

Со стоном выпрямившись, я попытался побороть оставшуюся во мне боль, которая затуманила мой взор, и взглянул на ладонь Тергарда.

Его пальцы сжимали куклу.

Маленькую, грубо сшитую куклу вуду с неумело нарисованной карикатурой на мое лицо. В соломенных волосах куклы блестела белая прядь.

— Видите? — Тергард довольно рассмеялся. — Этот глупый туземец умудрился потерять ее, и я позволил себе воспользоваться ею. Никогда нельзя упускать шанс, не правда ли?

— Вы безумец, — простонал я.

Улыбнувшись, Тергард поднял иглу и воткнул ее в голову матерчатой куклы.

Придя в сознание, я обнаружил, что лежу на спине. Мое лицо заливала кровь, а боль в голове была просто невыносимой.

Один из людей Тергарда поднял меня на ноги и заставил взглянуть на магистра. Улыбка в глазах тамплиера погасла, уступив место выражению жестокой решимости.

— Сейчас вы умрете, мистер Крейвен, — заявил он. — Мне очень жаль, но у меня нет времени, чтобы заниматься вами. Однако же я уверен, что вы оцените мои старания. Уготованная вам смерть, — он поднес куклу вуду к моему лицу, — более приемлема для сына колдуна, чем смерть от побоев такого придурка, как сержант Росфельд, верно?

— Идите… к черту, — прохрипел я.

— Боюсь, что сперва к черту придется отправиться вам, друг мой. — Тергард снова рассмеялся. — В добрый путь, Роберт Крейвен. Кто знает, может быть, мы вскоре уви…

Он запнулся, не договорив. Его глаза расширились, а лицо исказила гримаса боли. Закричав, Тергард отшатнулся и медленно осел у стены. Когда кукла вуду выпала из его руки и ударилась о землю, я чуть не потерял сознание.

— Шаман! Маюнде! — прохрипел Тергард. — Убейте его! Уничтожьте его!

Его голос захлебывался, срываясь на истерический визг.

Я с трудом оглянулся.

Шаман маюнде отполз в сторону и теперь пытался встать на ноги. Он морщился от боли, из раны на груди лилась кровь, но он все же сумел подняться и направился к краю пропасти. В руках он сжимал какой-то небольшой темный предмет.

— Застрелите его! — кричал Тергард. — Немедленно!

Зазвенела тетива. Шаман изогнулся, когда в него одновременно попали три или четыре стрелы. Он упал на колено, но опять поднялся и приблизился к пропасти. Просвистела еще одна стрела, и маюнде, покачнувшись, обернулся вокруг своей оси. Наконец, когда в него попали еще две стрелы, он упал.

Прямо в пропасть.

Я услышал плеск — труп шамана погрузился в расплавленную лаву. И в этот момент Тергард превратился в живой факел. Это произошло невероятно быстро. Пламя взвилось над одеждой и волосами тамплиера, мгновенно охватило всю его фигуру, укутав ее в мантию из огненного жара. Уже через секунду магистр ордена на моих глазах рассыпался в прах. Его тело сгорело именно так, как сгорает человеческое тело, брошенное в раскаленную лаву.

Пещера наполнилась криками и звуками борьбы: маюнде набросились на тамплиеров. Воины в белых мантиях, освободившиеся от гипнотического влияния Тергарда, практически не сопротивлялись.

Я, признаться, не следил за борьбой. Даже когда Шеннон со стоном поднялся рядом со мной и, отирая кровь с лица, вступил в бой на стороне туземцев, я продолжал стоять на коленях, рассматривая маленькую грязную куклу, выпавшую из рук Тергарда. Куклу с моим лицом и моими волосами. Но на самом деле я не видел ее. Перед моим внутренним взором стоял образ другой куклы вуду. Куклы, к голове которой были приклеены человеческие волосы, а на груди был нарисован симметричный красный крест. Я видел эту куклу лишь секунду, заметив ее в то самое мгновение, когда Тергард понял, что происходит.

Куклу вуду с лицом Тергарда.

Куклу, которую сжимал в руках шаман маюнде, падая в пропасть.

Взошло солнце. Было раннее утро, третье или четвертое с того дня, как я попал на этот тропический остров в Зондском проливе. Точно я этого сказать не мог, так как в последние дни произошло слишком многое. С моря дул прохладный бриз, неся с собой запах соленой воды. Он чувствовался даже здесь, в пятистах ярдах над уровнем моря и в полутора милях от побережья.

И все же низкое здание гарнизона, украшенное маленькими прямоугольными зубцами, перед которым я лежал в засаде, скрывалось за пеленой жара. Солнце совсем недавно выбралось из-за горизонта и, будучи пока не очень ярким, заливало остров своими теплыми лучами. Даже клочья тумана, висевшие между деревьями, словно последнее прощание уходящей ночи, казались теплыми. У меня было такое ощущение, будто все мое тело стало липким, и мне непрерывно хотелось чесаться.

От мрачных размышлений меня отвлек шорох в кустах. Подняв голову, я увидел тень, а затем и лицо Шеннона, блестевшее от пота в лучах солнца. Присмотревшись, я заметил темные круги под его глазами, свидетельствовавшие о том, что напряжение последней ночи сказалось и на нем. На нем в первую очередь. Шеннону вновь пришлось взять на себя большую часть боя, который, в сущности, предназначался мне. Не будь рядом со мной Шеннона, я наверняка был бы уже мертв. Вот уже в который раз!