Женское лицо разведки - Виталий Павлов

Леонтина Тереза Коэн, до замужества Петке, жена агента внешней разведки Морриса Коэна, завербованного в 1938 году в Испании, была по предложению мужа завербована в 1941 году в качестве агента.

С того времени она прошла полувековой путь в разведке: участвовала в качестве курьера-связника и вербовщика источников информации, осуществляла чрезвычайно ответственные и опасные операции по получению ценнейших материалов по ядерному оружию в США в 1942–1950 годы. Затем после специальной подготовки в Москве работала уже в качестве разведчицы и радистки в Англии с 1955 по 1960 год, а с 1961 по 1969 год находилась в заключении в британской тюрьме и до конца своих дней оставалась в специальном резерве.

Если попытаться найти мужчину-разведчика с таким многолетним в целом успешным, стажем разведывательной работы, то кроме известного советского разведчика Кима Филби да собственного мужа Леонтины Коэн, пережившего ее на три года и также Героя России, другие примеры мне не известны.

Писать о Леонтине Коэн мне легко и… трудно. Легко, потому что лично хорошо знал ее и ее супруга, занимался их подготовкой к выезду в Англию в 1950–1954 годы и руководил их разведывательной деятельностью на Британских островах.

И трудно! Как написать о ней? Как отразить всю гамму ее переживаний и восприятия тех многочисленных экстремальных ситуаций, с которыми ей пришлось встретиться при осуществлении разведывательных заданий самого различного характера?

Свою оценку выпавших на долю супругов Коэн драматических событий я уже однажды дал в книге «Трагедии советской разведки». Но сейчас мне хочется показать ее личную роль в дружном союзе, в котором ее индивидуальность и природные способности заметно себя проявили.

Леонтина Тереза Коэн родилась в 1913 году в семье выходца из Польши Владислава Петке, в городе Адамс штата Массачусетс, США. Рано начала трудовую деятельность, работала няней, домработницей, официанткой.

С 1927 года проживала в Нью-Йорке, работала на швейной фабрике. В 1937 году познакомилась с Моррисом Коэном, во время одного из митингов в поддержку испанской революции.

После возвращения М. Коэна из Испании, где он участвовал в боях против франкистов, они решили пожениться. Моррис к тому времени уже сотрудничал с разведкой и внес предложение привлечь и Л. Коэн в качестве источника информации: она работала на авиационном заводе, выполнявшим оборонные заказы. Легальная резидентура дала на нее положительную характеристику.

Получив согласие центра, резидентура поручила М. Коэну, кодовое имя которого было «Луис», провести с женой вербовочную беседу.

Не могу не привести выдержки из его отчета о состоявшемся у него разговоре, закончившимся согласием Леонтины, впредь «Лесли», интересные для нее оценки:

«… Мы ведь с Лоной совершенно разные люди: если она — буря, то я — неприступная скала, она — бушует, я — безмятежен. Там, где она нетерпелива, я — снисходителен и спокоен. Она спешит, я — не тороплюсь. И хотя характером я был полной ее противоположностью, для себя я твердо решил: чего бы мне не стоило, но завербовать ее я обязан…»[37]

То, как сама «Лесли» восприняла вербовку, видно из ее воспоминаний:

«Он хотел лишь привнести в мир свою каплю разумного и очень хотел, чтобы я помогала ему в этом. Он так и сказал: «Ты должна помочь мне, Лона: когда муж и жена будут заниматься одним делом, так будет надежнее и безопаснее для обоих».

Далее уже «Луис» добавляет:

«Я попросил Лону никому не рассказывать о нашем разговоре. Сказал, что, только храня строжайшую тайну, мы сохраняем жизнь не только себе, но и тем русским, которые работают в Нью-Йорке.

Удивленная моим сообщением, она тогда робко спросила: «А не страшно ли тебе?» Я ответил ей: «Да, страшно, иногда кажется, что каждый прохожий смотрит на тебя и знает, кто ты такой. А тут еще эти навязчивые мысли о том, что тебя могут в любую минуту разоблачить, арестовать…»[38]

Как видно из приведенного, «Лесли» с самого первого дня ее сотрудничества с внешней разведкой представляла себе всю опасность выбранного ею пути.

После вербовки «Лесли» поручили добывать разведывательную информацию по месту ее работы на авиационном заводе и изучить возможности получения сведений с соседнего завода по производству авиационного и огнестрельного оружия, о начатом там серийном выпуске нового авиационного пулемета.

«Лесли» успешно осваивала навыки сбора разведывательной информации по месту работы и заводила знакомства с рабочими соседнего завода в Хартфорде. Например, она подружилась с молодым специалистом с завода в Хартфорде «Френком». Развивая с ним отношения (под руководством опытного разведчика «Твена») «Лесли» сумела не только получить от «Френка» исчерпывающие сведения об интересовавшем внешнюю разведку авиационном пулемете, но и так организовала операцию, что «Френк» по частям вынес весь пулемет! После этой операции у внешней разведки появился новый источник научно-технической информации, завербованный фактически «Лесли». Так она совершила свою первую вербовку агента.

Ее разведывательные способности развивались так успешно, что, когда «Луис» был в 1942 году мобилизован в американскую армию, она смогла заменить его по связям с находившимися под его руководством несколькими источниками информации. Перед отъездом в 1943 году «Луис» завербовал «Персея» — ценного агента, источника информации по атомной бомбе. Связь с ним, работавшим в Чикаго, стала обеспечивать «Лесли».

Вскоре «Персей» был переведен на работу в строго засекреченную и максимально охраняемую лабораторию Лос-Аламос. Связь с ним резко осложнилась.

Возникла проблема получения от «Персея» ценнейшей информации. Резидентура, взвесив все свои возможности, остановила выбор на «Лесли» для поездки в Лос-Аламос. За прошедших полтора года ее сотрудничества она зарекомендовала себя только с лучшей стороны, как смелая и находчивая молодая женщина. О том, как проходила эта ответственная операция, детали которой в подробностях рассказала мне сама «Лесли», когда мы вместе совершали нелегальную поездку по Европе в 1953 году, описаны мною в книге «Операция «Снег».