Охота на Русалку - Эльмира Нетесова

— Ну а как ей быть?

— Если и впрямь невмоготу, нужно менять место жительства. Хотя Олегу ничего не стоит разыскать ее при желании. Но я не считаю его таким, как говорите. А с каждым нормальным человеком можно договориться. Но опять же самим, не прибегая к посторонней помощи и не болтая о личном непристойности. Не надо никого позорить. И в несчастную Аленушку рисоваться не стоит. У нас с тобой тоже не все гладко шло, однако сами справились.

— А я тебе не звонила тогда, не врывалась в кабинет? — напомнила Тонька.

— Не твои визги и вопли переломили. Поверь, я люблю Лельку. Потому все наладилось. Для меня чужое мнение веса не имеет.

— Жень! Ну а как мне теперь с Олегом быть? Ну посоветуй, как старый друг, — вытирала слезы Тонька, понимая, что они не произвели на хозяев никакого впечатления.

— Как живешь, так и живи, не попрекай куском и выпивкой, ведь за одним столом сидите. А кроме всего, добавлю, что его дружба с крутыми уберегла тебя от ограблений и налога от рэкета. Говоря по совести, это тебе обошлось бы много дороже ежедневного коньяка. Не строй из себя кормилицу. Мужиков такое унижает, а с оскорблениями не мирятся и не прощают. Самой горько, когда упрекают прошлым. А ведь ты больнее бьешь, называя мужика чуть ли не иждивенцем. На другого нарвись, давно бы выбросил за дверь. И никто не осудил бы. Ну и дальше: оставайся с ним женщиной, а не ломовой лошадью. Попроси его ласково. Будут тебе и грузчики и водители! И ночью кайф сорвешь свой!

— После работы уже ни до чего!

— Антонина! Запомни, ни один мужик, даже последний алкаш и замухрышка, не простит человека, унижающего достоинства. Ты это делаешь походя. И в то же время обижаешься, когда получаешь ответный удар по соплям. А разве не сама виновата? Спровоцировала и схлопотала, все закономерно. Как и в случае с нами вы с Олегом поступили — засыпали кляузами инстанции, нас измучили проверками. Думаешь, мы не поняли, чьих рук дело? А теперь к нам за помощью? Но ведь проверив и не найдя у нас ничего, обратили внимание на написавших, так всегда поступают контролирующие органы, и, видимо, что-то нашли. Начались неприятности, склоки, раздоры в семье. Того следовало ожидать, но вы не были готовы к такому виражу и пошли на хитрость. Но я не новичок, и вы оба просчитались. Я в вашу упряжку не сунусь и Лелю не пущу. Выпутывайтесь сами. Если устоите и выдержите, все у вас получится. Коли нет, пеняйте за ошибки только на себя. Понятно?

— Жень, мы не делали вам зла!

— Не лукавь, я знаю точно!

— Может, Олег напакостил, я не в курсе.

— У вас семья. Общий бизнес. Потому не верю, что не согласовали. Да и не хочу ковыряться в прошлом. Мы вышли из той ситуации. Теперь вам предстоит пережить подобное. Но это лишь сами одолевайте. Начнешь вешать свой ларек на кого-то, влетишь в настоящую беду. Ведь не все люди порядочны, и не все решает место работы твоего мужа. Многие сочтут за честь напакостить менту. Будь осторожна, это моя последняя подсказка тебе!

Евгений насторожился, прислушался и кивком указал жене на дверь:

— Сын зовет! Поторопись, мамка…

Лелька бегом бросилась к ребенку. А когда вернулась, Антонина уже ушла.

— Так ни о чем и не договорились?

— Она получила много нужных советов. Это ей сейчас важнее. О помощи говорить смешно. Я своей семье не враг. На моем месте другие вообще закрыли б перед ней двери дома, причем навсегда.

— Да, Жень, тут ты прав. Честно говоря, во многое из услышанного не поверилось. Но это на ее совести.

— Кстати, когда прибирал в доме, из твоего халата письмо выпало. От Сергея. Ты с ним переписываешься?

— Нет. Зачем? Хотела сжечь. Да забыла.

— Почему смолчала?

— А кто он такой, чтоб о его письмах говорить? Не считаю нужным. У меня свои заботы и жизнь. В них я не хочу пускать чужих людей.

— Я хотел предложить тебе назвать сына Сергеем.

— Зачем? — удивилась Лелька.

— Имя памятное, дорогое, больше любила б сына.

— Жень, не испытывай. Я буду рада любому имени, какое ты дашь сыну, но только не Сергеем. Договорились? Наш мальчонка вырастет порядочным человеком. Никому не покалечит жизнь.

— Дай Бог, чтоб так и было. Кстати, я сегодня заехал к твоему шоферу — Ивану. Он заболел, и Юлька заказывала машины. Так вот этот наш водитель удивил меня, как никто. Живет он с женой, двумя детьми и тещей в двухкомнатной квартире. Знаешь, какой метраж? Двадцать четыре метра. И кухня — шесть. Зашел я к нему в спальню, а там жуть, не протолкнуться. Теща ноги Ивану растирает денатуратом, старшая дочь горчичники ему на грудь ставит, а младшая на ушах вокруг бегает и кричит: «Эй, макаки лупоглазые! Выродки лохматые! Если не поднимете к утру мужика-богатыря на ноги, я вам всем хвосты повырываю!»

Это она из мультика по телику запомнила. В квартире ужас — не продохнуть. Едва с денатуратом и горчичниками закончили, жена Ивана камфорным маслом натерла. Тот лежит, не артачится. Я дышать не могу, глаза слезятся. А Иван кайфует. Когда еще столько внимания ему уделят, только при следующей болезни, а и болеть некогда. Семью кормить надо, так он теперь, даже в таком состоянии, всякую теплинку ловит и бережет. Ведь вот теща ноги ему натерла, тут же шерстяные носки надела. Свитер теплый натянули, все одеяла на него! Укутали как куклу. И чаем с малиной поят. Ложка за мамку, вторая — за бабку, третья и четвертая за дочек, пятая — за Юльку, дальше за ее семью, за каждого поименно, так весь стакан выпить пришлось. Взмок, а терпит, радуется, что заботятся, значит, любят и нужен он им. Всем и каждому. Сколько у нас работает, ни на что не жаловался человек. Умел как-то обходиться своими силами. Еще и Юльке, деду Николаю помогал. А вот только сегодня увидел, как сам живет. Когда здоров, вместе с женой на полу спит в одной комнате с тещей. И представляешь, мамкой ее зовет. Когда спросил, не тесновато ли ему, ответил, что привык и ему никто не мешает. Дал на лекарства жене, та до макушки покраснела, в спасибах утопила.

— Жень, Иван и сам такой. Когда мы его взяли, я назначила месяц испытательного срока. Он с этим не сталкивался никогда и спросил: «Это вы будете проверять, уж не бухаю ли я? Так у меня семья. Мне не до выпивок. И водителем работаю давно. Без дырок и замечаний все годы. Зря меня так бортанули…»

Он добрый человек. И хотя в приюте рос, душа у него отзывчивая. Ни одну кошку иль собаку не погнал от ларька. Наоборот, объедки от раков вынесет после посетителей. Я как-то спросила его, от чего жалостливый такой, знаешь, что ответил? «Сам частенько голодал. Свое помнится. Потому других жаль…»

Леля приоткрыла дверь в спальню и увидела, как Мария укачивает на руках ее малыша. Поет ему тихонько незатейливую песню и улыбается светло и чисто. Словно своего родного внука укачивает.

— Давай Машу у себя оставим, а в ларек Другого человека найдем. Трудно в ее возрасте быть бездомной. А жить постоянно в модуле не выход. По дому она хорошо помогает. Я довольна…