Итальянец по требованию - Дарья Сойфер

– Мы бы все равно тебе ничего не запретили, – сказал тогда Павел Андреевич. – Ты взрослая и сама принимаешь решения. Но теперь… Я даже не знаю, что делать с мамой.

А мама носила скорбь, как траурную рясу. Передвигалась по квартире молча. Поджав губы, выходила из комнаты, стоило там появиться Яне. Попытки попросить прощения отскакивали от оскорбленной матери, как теннисные мячики от стены. В конце концов, у Яны и самой отпало желание отбивать снова и снова, поэтому единственным источником человеческого голоса в квартире Томилиных стал телевизор. И гнетущая атмосфера холодной войны настолько осточертела блудной дочери, что в Неаполь она взяла все свои ценные вещи и сбережения. Билеты были куплены на двадцать пятое июля в один конец: Марко не знал, как долго сумеет вытерпеть счастливую семью, Яна понятия не имела, вернется ли вообще.

Зато Марко Бурджарини был не из тех, кто сдается так просто.

– Не хочешь разговаривать? – спросил он, усаживаясь в кресле у окна поудобнее. – Отлично. Тогда говорить буду я. Кстати, хочешь конфетку? Я купил твоих любимых леденцов.

Молчание.

– Отлично. Итак, я подготовил список, – он вытащил из внутреннего кармана бумагу, сложенную в несколько раз. – Пункт один. Чем дольше ты скрывала бы меня от мамы, тем было бы хуже. Пункт два. Она бы все равно узнала. Ты призналась ей сама – все честно. А если бы она выяснила случайно? Кольцо, паспорт, знакомые… Было бы хуже. Пункт три. Ты большая девочка и можешь поступать как хочешь. И твоей маме пора это понять. Ты слишком зависишь от ее одобрения. Пункт четыре…

– Что мне сделать, чтобы ты помолчал?

– Простить меня, – улыбка, полная сожаления и надежды.

– Ты ведь даже не считаешь себя виноватым! Даже список составил: почему ты поступил правильно.

– Но…

– Ты не имел никакого права лезть в мою семью.

– Да.

– Тебя не касаются мои отношения с матерью!

– Да.

– И ты не должен был приходить, если я попросила этого не делать!

– Да.

– Прекрати сейчас же! – вспылила Яна, но вежливо-осуждающий взгляд стюардессы заставил ее понизить голос. – Это все фальшь! Просто тебя бесит, когда кто-то тобой не восхищается.

– Что?!

– Именно. Ты всегда должен быть эпицентром женских восторгов. Альфа-самец!

– Я понимаю, ты привыкла к тому, что нас никто вокруг не понимает, – шепнул он, нервно оглядываясь. – Но это же итальянские авиалинии!

– Боишься, что одна из потенциальных любовниц в тебе разочаруется?

– Сколько можно приписывать мне любовниц?! – возмутился он с видом оскорбленной невинности, и Яна чуть не задохнулась от возмущения.

– Приписывать?! – зашипела она, чтобы не привлекать внимания. – Ты думаешь, я слепая?!

Марко открыл рот, чтобы ответить, и вдруг ни с того ни с сего расхохотался.

– По-твоему, это смешно? – обиженно спросила Яна.

– Нет. Просто сейчас мы как никогда похожи на классических итальянских супругов.

– Я рада. И твоя мать будет счастлива.

– Да! Вот именно об этом я и хотел поговорить… Я понимаю, ты еще злишься, – Марко мягко накрыл ее ладонь своей. – Но моя мама должна поверить в наш брак. И будет здорово, если она увидит нас влюбленными.

Яна смотрела в его лицо, и ей казалось, что перед ней не повар, а укротитель диких животных. Дрессировщик. Этот его тон… «Тише-тише, девочка. Умница, не надо рычать. А теперь прыгни в то огненное кольцо, и я дам тебе селедочный хвост…» Все это время он извинялся только для того, чтобы Яна не выкинула фортель на глазах у его семьи. Надеялся обмануть своей обходительностью, извинениями… И теперь, когда понял, что времени в обрез, раскрыл карты. Браво, синьор циркач! Она почти поверила в искренность его сожалений.

– Не волнуйся, Марко, – медоточиво произнесла она. – Ради твоей мамы я постараюсь.

И это была чистейшая правда. О, Яна собиралась постараться! Коварная мысль закралась в ее сознание крохотной голодной гусеничкой и за время полета до Неаполя успела свить кокон, вырасти и расправить цветастые крылья. Марко даже пару раз косился на жену подозрительно: уж слишком быстро она приняла белый флаг и с готовностью благочестивой невестки ждала предстоящего знакомства с семьей. А уж аккуратное зеленое платье на мелких пуговичках как нельзя лучше подходило для этого мероприятия.

– Ты точно не сбежишь в последний момент? – настороженно спросил Марко в такси.

– Хочешь, отдам тебе паспорт в залог, – Яна невинно улыбнулась.

Сбегать она не планировала, нет. Но по ее расчетам встреча должна была пройти так, что Марко и сам предпочел бы побег. Он еще не сообщил матери о том, что женился, но рассказывал о русской девушке и готовил к тому, что приедет не один. Не сказать, чтобы синьору Паолу Бурджарини сей факт обрадовал, но почву Марко разрыхлил и удобрил. И собирался за круглым столом с маминой лазаньей торжественно представить всем свою дражайшую супругу. Полить родительский гнев историей о бурной, но чистой страсти, трогательными снимками с банкета, а потом собрать плоды свободы от вмешательства в интимную жизнь и навсегда стряхнуть обузу в лице Клаудии.

И, стоя перед дверью фамильного гнезда Бурджарини, Яна прятала улыбку и отсчитывала секунды до того момента, как весь план Марко полетит к чертям.

– Добрый день! – приветствовала их на пороге невысокая и крепко сбитая женщина в спортивном костюме.

– Привет, мам!.. – только и успел ответить Марко, прежде чем Яна ястребом бросилась на несчастную синьору с распростертыми объятиями.

– Мама!!! – крикнула Яна с тем самым выражением, с которым обычно путник, трое суток блуждавший по пустыне без еды и питья, находит оазис с фруктовыми деревьями. – Как же я мечтала о встрече с вами! Как много мой дорогой Марко о вас рассказывал! О, Мадонна! – и, стиснув женщину почти до остановки дыхания, влажно расцеловала в обе щеки. – Я ведь могу называть вас мамой?

– Яна, что ты делаешь… – прошипел сзади Марко, дергая ее за рукав.

– О, милый, прости… Ты сам хотел обнять ее! Вы не представляете! Он так скучал, так скучал! Один раз даже проснулся посреди ночи и плакал… Как младенец! – Яна схватила мужа за щеку и основательно потрепала, оставив красное пятно. – Он такой милый, когда спит, верно? Ой, ну пойдемте же скорее! Мне не терпится увидеть его детские фотографии. Любимый, ты идешь? – И она воодушевленно подняла чемодан.

– Марко, что происходит? – настороженно осведомилась синьора Паола. – Почему эта девушка называет меня мамой? Она… здорова?

– Не переживайте, я совершенно здорова. Конечно, переболела в детстве ветрянкой и краснухой, но это даже лучше: теперь у меня иммунитет! – защебетала Яна. – Мы прошли полное обследование перед тем, как порадовать вас внуками, и теперь Марко так старается, что, наверное, у него получится тройня.