Полумесяц разящий - Клайв Касслер

— Я понимаю, что второй запрос может показаться странным, но я хочу, чтобы вы хотя бы попытались что-то найти, — сказала Джулия.

— Можно провести поиск по компьютерной базе данных, — радостно ответила девушка. — А какова цель ваших запросов?

— Работа над биографией лорда Китченера, — ответила Джулия.

— Можно ваш читательский билет?

Джулия порылась в сумочке и достала читательский билет библиотеки. Ей уже несколько раз доводилось искать документы в библиотеке Ламбета. Девушка переписала ее данные и контактную информацию, а затем глянула на настенные часы.

— Боюсь, до закрытия мы не успеем их найти. Вы сможете посмотреть все, что мы найдем, когда библиотека откроется в понедельник.

Джулия разочарованно поглядела на девушку, зная, что библиотека будет открыта еще не менее часа.

— Что ж, хорошо. Благодарю вас, до встречи в понедельник.

Рыжеволосая девушка крепко сжимала в руке карточки с запросами, пока Джулия не вышла из библиотеки. Затем махнула рукой юноше, стоявшему за другим столиком.

— Дуглас, постой минутку за меня, хорошо? — требовательно сказала она. — Мне надо позвонить по важному делу.

Оскар Гуцман, так его звали на самом деле, но все вокруг называли его Толстяком. Чтобы понять природу этого прозвища, было достаточно раз взглянуть на него. При росте чуть выше полутора метров он весил хорошо за сто килограммов, и казалось, был в ширину таким же, как в высоту. Гладко выбритая голова и большие оттопыренные уши делали его похожим на беглеца из бродячего цирка. Но внешний вид скрывал тот факт, что Гуцман являлся одним из самых богатых людей в Израиле.

Он вырос среди уличных оборванцев и забияк Иерусалима, откапывая древние монеты из рассыпанных по склонам холмов могил вместе с мальчишками-арабами и воруя бесплатный суп из столовых в христианском квартале. Варясь в котле трех религий и культур, наполняющих Иерусалим, и пройдя уличную школу выживания, он стал успешным бизнесменом. Начав свое дело с крохотной строительной фирмы, он стал одним из крупнейших на Ближнем Востоке строителем отелей и богатейшим человеком, на короткой ноге с самыми влиятельными людьми этой части света. Превыше его стремления к богатству и успеху была лишь его любовь к древности.

Вся его жизнь изменилась в один момент, когда его младшая сестра погибла в дорожном происшествии рядом с синагогой. Как и другие люди, столь рано испытавшие горечь потери близких, он стал искать свой, личный путь к Богу. Но его путь был не духовным, а материальным. Он искал осязаемые свидетельства истинности изложенного в Библии. Чем богаче он становился, тем больше росла его коллекция антиквариата библейских времен. Увлечение перешло в страсть. Предметы его коллекции, исчислявшиеся уже сотнями тысяч, хранились на складах, размещенных в трех странах. И теперь, когда ему уже подвалило под семьдесят, Гуцман все силы и время посвящал своей единственной страсти.

Ридли Баннистер вошел в фешенебельный отель, стоявший на самом лучшем участке берега в Тель-Авиве. Вестибюль был обставлен в современном минималистском стиле, с черными кожаными креслами на выложенном ярко-белой плиткой полу. Баннистер считал этот стиль вполне функциональным, хотя и не слишком красивым. Сотрудница отеля, женщина в возрасте, поприветствовала его, когда он подошел к стойке регистрации.

— У меня встреча с мистером Гуцманом, — сказал он. — Меня зовут Баннистер.

После телефонного звонка, для подтверждения приглашения, дюжий охранник отвел его к персональному лифту и повез на верхний этаж. Как только Баннистер вышел в пентхаус, другая дверь распахнулась. За ней стоял Толстяк. У него во рту торчала большая сигара.

— Ридли, заходи, заходи, мой мальчик, — визгливым голосом сказал Гуцман.

— Хорошо выглядишь, Оскар, — ответил Баннистер, пожимая ему руку и входя в комнату.

Каждый раз, попадая в жилище Гуцмана, Баннистер не переставал восхищаться. Этот дом был больше похож на музей, чем на место жительства человека. Вдоль всех стен стояли полки и витрины, забитые керамикой и глиняными изделиями, а также множеством другого антиквариата. Гуцман повел его по коридору, отделанному древнеримской мозаикой, найденной в общественной бане в Карфагене. Они прошли под каменной аркой, найденной в Иерихоне, и вышли в гостиную, из которой открывался вид на пески пляжа Гордон Бич, лучшего в Тель-Авиве, и сверкающую гладь Средиземного моря.

Усевшись в огромное кожаное кресло, Баннистер с удивлением заметил, что в пентхаусе никого не было, кроме одинокой служанки. Когда он бывал здесь раньше, обычно здесь толпились торговцы антиквариатом, старавшиеся продать самые свежие находки самому богатому из своих клиентов.

— Жара… последнее время совершенно невыносимая, — проговорил Гуцман, хватая ртом воздух после недолгого пути от лифта, и плюхнулся в кресло рядом с Баннистером.

— Марта, пожалуйста, принеси попить холодненького, — крикнул он служанке.

Баннистер достал из кармана подвеску и положил ее в руку Гуцману.

— Это тебе подарок, Оскар. Из Тель-Арада.

Гуцман принялся разглядывать амулет, и по его лицу расползлась широкая улыбка.

— Просто прекрасно, Ридли, благодарю тебя. У меня есть похожие, из Нахаль-Бесор. Ранняя Ханаанская эпоха, насколько я знаю.

— Ты прав, как всегда. Что-то новенькое? — спросил Баннистер, показывая на небольшую стеклянную тарелку с оплавленным краем, стоящую на кофейном столике.

— Да, — ответил Гуцман, и его глаза загорелись. — Только что купил. Нашли в Бет-Сиань. Стеклянное литье, второго века, вероятно, сделана в Александрии. Погляди, какая полировка.

Баннистер взял в руки тарелку и рассмотрел повнимательнее.

— В прекрасном состоянии, — похвалил он новое приобретение Гуцмана.

Служанка Марта принесла два бокала с лимонадом и ушла обратно на кухню.

— Итак, Ридли, что нового говорят в мире легальной археологии? — с усмешкой спросил Гуцман.

— На следующий год заявлено относительно мало новых проектов. Израильский Музей финансирует раскопки в прибрежной Галилее для поиска ранних поселений, Тель-Авивский университет получил разрешение на новый исследовательский проект в Мегиддо. В основном усилия научного сообщества направлены на развитие уже существующих проектов. Как обычно, планируется ряд раскопок, финансируемых иностранными организациями, в основном — теологическими, но, как известно, они редко приносят ощутимые результаты.

— Да, но, по крайней мере, у них фантазии побольше, чем у ученых, — насмешливо сказал Гуцман.

— Я обратил внимание на две зоны раскопок, которые, думаю, заинтересуют и тебя. Первая в Бейт-Джала. Если и вправду существует гробница Вирсавии, думаю, она должна быть там, в ее родном городе, который в древности назывался Гило. Я уже составил примерный план раскопок.