Викинги. История эпохи. 793–1066 - Клим Жуков

Процитированные саги входят среди прочих в сборник «Хеймскрингла» («Круг земной», перевод О. А. Смирницкой и М. И. Стеблина-Каменского).

И Олаф Трюггвасон, и Олав Святой (он же Олав Толстый), безусловно, далеко не единственные конунги-викинги, но их можно считать, в некотором смысле, эталонными. Они сыграли выдающуюся роль в истории, став, в частности, христианизаторами Норвегии. Такой типаж сложился (точнее, выковался) именно в процессе масштабной викингской экспансии, оказавшись ее закономерным результатом и одновременно финальной точкой в экономическом, общественном и психологическом развитии. Появление конунгов-викингов стало ярким признаком нового периода, пришедшего на смену классической эпохе викингов: периода формирования государств как в самой Скандинавии, так и в других краях (но с выраженным скандинавским участием). В качестве такого государства я уже упоминал Нормандию, однако она была далеко не единственной, о чем скажем чуть позже.

К сожалению, в распоряжении науки очень мало источников, созданных самими скандинавами и способных осветить их тогдашнюю жизнь «изнутри». Поэтому в поисках подробностей общественно-экономического положения дел современным ученым приходится опираться в основном на данные археологии и на заграничные письменные свидетельства.

Из всех скандинавских стран, как известно, быстрее всех развивалась Дания: свою роль играла близость к империи франков, делавшая гораздо короче плечо грабежа[90], плечо торговли и плечо культурного обмена. С другой стороны, эта близость во многом и ограничивала датчан в их территориальных завоеваниях. Добравшись до «буферной зоны» во Фрисландии, они бы столкнулись с необходимостью воевать с франками не на жизнь, а на смерть, что, возможно, и принесло бы им победу, но в стратегическом смысле только истощило бы их силы. Не забудем, что в те далекие времена любые образования, претендующие на роль государственных, базировались в основном на наследии древних родоплеменных традиций и правовых норм. Это значит, что любой человек, намеревавшийся управлять хоть какой-нибудь территорией, должен был быть очень сильным как в военном, так и в экономическом отношении. Не нужно долго гадать, что произошло бы, едва его силы выдохлись бы в столкновениях с франками: незамедлительно объявился бы какой-нибудь конкурент, заручившийся поддержкой многочисленных родственников, – и незадачливый правитель был бы убит, а страна снова разорвана на части. Поэтому датчане оказались, можно сказать, в уникальной ситуации, имея большие преимущества перед другими скандинавами, но гораздо меньше возможностей для колонизации. Собственно, по этой причине они регулярно нападали на английские земли: в отличие от империи франков (точнее, того, что от нее осталось, – впрочем, наследовавшие ей государства оставались весьма сильными) в Англии имелось несколько разрозненных королевств, справиться с которыми было гораздо легче. И датские короли – такие как Свейн Вилобородый, Кнуд Великий, Свен Эстридсен, – оставаясь, с одной стороны, частью варварской, языческой стихии, уже старались вести себя на международной арене как подобает приличным феодалам, вхожим в цивилизованный христианский мир. Между такими противоположными тенденциями очень тяжело удержать равновесие даже самой выдающейся личности. Данное равновесие (по крайней мере стремление к нему) и воплощали в себе конунги-викинги. Об этом свидетельствуют их поступки и образ мыслей, которые запечатлены в огромном количестве объектов материальной культуры, найденных на территории Дании и в землях, подвластных датчанам. Такие объекты датируются уже XI веком, но выражают типично викингское мировоззрение.

Так, например, несмотря на активнейшее внедрение христианства в Дании, именно в этой стране обнаруживаются замечательные образцы религиозного синкретизма – амулеты, совмещающие в себе молот Тора и крест[91]. Такой предмет являлся выражением остроумия, смекалки и чисто практического подхода к вопросам идеологии, обеспечивая своему владельцу «двойную защиту»: можно было задействовать ту или другую ипостась этого амулета в зависимости от конкретной ситуации, а точнее, в зависимости от того, какие боги являлись главными и самыми могущественными в конкретных краях. В традиционных владениях Тора и Одина амулет служил привычным молотом Тора; если же его хозяин оказывался на христианской территории, он выражал свое почтение Христу, переворачивая амулет вверх ногами – так, что тот становился максимально похожим на крест.

Последние походы, которые принято считать еще викингскими, по своей сути уже относились к новой эпохе, хотя предпринимались потомками викингов и были выдержаны в викингском стиле. Я имею в виду атаки на Англию, проведенные сначала норвежским правителем Харальдом Хардрадой (последним из конунгов-викингов), а затем – нормандским герцогом Вильгельмом, который вошел в историю как Завоеватель и стал королем Англии в 1066 году. В общем и целом эти вооруженные конфликты стали следствием международной деятельности датских конунгов, соединивших Норвегию и Данию и установивших полный контроль над Англией, но оставивших после себя множество нерешенных проблем. В частности, Харальд Хардрада атаковал Англию в 1066 году, претендуя на нее как на свою собственность, полагавшуюся ему по праву.

В 1016 году, когда отряды Кнуда Великого полностью подчинили себе Англию, несколько нормандских паломников-христиан побывали в Италии. В результате их визита стало известно, что часть Южной Италии подчинялась византийцам, причем подчинялась строго номинально, в то время как лангобардские княжества: Беневенто, Салерно, Капуя – оставались независимыми, а Сицилией владели арабы. Дальше события развивались вполне закономерно: норманны начали активно наниматься на службу к византийцам, выступая как принесшие присягу наемники, то есть те самые варяги, о которых я уже упомянул. Впрочем, в дальнейшем они охотно поддерживали не только византийцев, но и их противников.

Вслед за отдельными паломниками в Италии, как несложно догадаться, появились целые отряды норманнов. Надо сказать, что им очень ловко удавалось чередовать мирное паломничество и привычные военные действия. Вдребезги разбив арабов на Сицилии, а затем лангобардов в Южной Италии, они поделили захваченные территории точно таким же образом, как это делали поколения их предков. Интересная деталь: в конце концов они без особых усилий взяли в плен папу римского Льва IX, однако немедленно целовали ему ноги и получили его благословение, с почестями препроводили папу в Рим, где крестились и получили от него богатые дары, а также помазание на управление землями. А дальше они с полным основанием продолжили захватывать и делить между собой итальянские территории. Вот такое получилось гармоничное сочетание буйных викингских традиций и новообретенного благоговения перед христианскими святынями. Труды нормандских феодалов не пропали даром: в результате их завоеваний в Южной Италии к середине XII века образовалось объединенное королевство, включавшее в себя материковые области и остров Сицилия[92]. Однако, по сути дела, это были уже последние крупные, государственного масштаба события удивительного исторического периода – эпохи викингов.