И придет волчица… - Ирина Шевченко

Магистр некромантии долго не раздумывал. Сорвавшаяся с ладони струя пламени сбила с плеча мертвеца полуразложившегося зверька, и успевший закрыться неумерший злобно захрипел, почувствовав гибель частички себя, заточенной в маленьком тельце.

Но что же с ним самим делать?

С ответом на этот вопрос Салзар так и не определился. Попытаться его пленить, в надежде извлечь информацию из скудных остатков разума, или, не растрачивая энергию, уничтожить порождение Тьмы, разрушив возведенную вокруг мертвого тела защиту?

Его противник от подобных дилемм не страдал. Лишившись четырехлапой подружки, мертвец взбесился, и, хотя раздумья азгарца заняли не более трех секунд, этого оказалось достаточно, чтобы колдун собрался с силами, и обрывки неумершего дара сотворили ринувшийся вперед ледяной рой. Тысяча пчелок, звеня крылышками, в мгновение заставили воздух вокруг остыть, превратив летний вечер в зимнюю ночь, а трава под ногами некроманта покрылась хрустящей изморозью. Несколько волшебных насекомых успели подлететь к нему до того, как он установил щит, и их жала, похожие на тончайшие ледяные иглы, прорвав одежду, вошли глубоко под кожу, пытаясь заморозить бегущую по венам кровь. Хвала богам, для этого их было слишком мало. Снова пришлось прибегнуть к силе Огня, и, убрав защиту, Салзар отпустил от себя во все стороны жаркую волну. Замерзшая трава в короткий миг успела и оттаять, и просохнуть, и загореться, остывший воздух прогрелся, а рой пчел бесследно растаял, как и положено попавшим в тропический зной снежинкам.

Не дожидаясь от неумершего новых попыток, некромант ударил по нему классическим «тленом». Это заклинание использовалось против зомби и неодухотворенных умертвий, магическая формула ускоряла процесс разложения мертвой материи до нескольких секунд. Но с неумершим заклинание не сработало. Тлен пробил щит бывшего инструменталиста, но осыпался вокруг него безвредной пылью, лишь слегка попортив и без того пришедшую в негодность мантию.

Не то! Все не то! Стихийные плетения и заклинания против обычной нежити, возможно, и принесли бы плоды со временем, но времени не было. А сил подобные чары забирали немало. Вокруг того, что некогда было магистром Феастом, появилось лиловое свечение, просигналив о том, что неупокоившийся колдун готовит новую атаку, а Ворон не придумал ничего иного, как усилить свой щит. Если и дальше так пойдет, долго он не продержится.

– Что вы творите, Салзар? – донесся до него гневный оклик Марко. – Вы некромант или стихийник-недоучка? Жечь дохлых кошек и я бы мог. Сожгите мертвеца!

– Нет, и вы не смейте! Стойте, где стоите!

Мало уничтожить тело, надо разорвать его связь с духом. Отпустить обезумевшее от полужизни сознание. Печально, но то, что в нем не осталось ни крупицы разума, стало теперь очевидно.

К хорам стихийную магию! Он некромант шестой ступени, всего два шага отделяют его от вершины, так неужели он не сможет разрезать связующую дух и материю нить? Если бы еще знать, из чего сплетена эта ниточка. Что неведомый злодей сотворил с престарелым артефактором, чтобы превратить его в это?

– Не дурите, Салзар!

Странно, а куда подевался «магистр»? Или хотя бы «тэр»?

– Оставайтесь на месте, Марко! – К демонам этих «тэров». – Я знаю, что делать!

Неумерший тоже знал. В выставленный некромантом щит ударил глубинный свет. С трудом удерживая защиту, азгарец подумал, что при жизни магистр Феаст был не самым слабым адептом Воды, раз ему и после смерти удаются направляемые этой стихией заклятия. Правда, теперь они выглядят несколько иначе, в исходные академические формулы обильно вплетена Тьма, и от самой основы веет могильным холодом.

Решив не прибегать больше к стандартным заклинаниям против нежити, мастер смерти потянулся к висящему на шее мешочку и вынул нефритовый нож. Не тратя энергию на подпитку щита, он принял остатки чужого плетения на лезвие тиз’зара, и ритуальное оружие легко разрубило смертоносные чары. Сможет ли оно так же легко отсечь привязанную к трупу душу?

– Сделал… это… кто… – прошелестел вдруг неупокойник.

Что-то было в этом неживом голосе. Беспокойство? Страх? Узнавание? Салзар покрепче перехватил тиз’зар и провел линию Омсты – живые к живым, мертвые к мертвым.

– Сделал… кто… ты…

Страх. Узнавание.

Медленно придвигаясь к застывшему на крыльце мертвецу, некромант вычерчивал перед собой знаки разделения. Руны на миг вспыхивали и бессильно гасли. Не то. Снова не то.

– Сделал… ты…

Страх. Узнавание. Ярость.

– Сделал… как… ты… такой…

…Неумерший вскидывает костлявые руки, и с тонких пальцев срывается нечто страшное и непонятное, словно сама праматерь Тьма Первозданная вышла против верного своего сына, напустив на него ужаснейшее из своих порождений. Что-то кричит из-за спины Медведь. Кажется, хочет, чтобы он выставил щит. Только это уже ни к чему.

Время остановилось. Черная паутина зависает в гиаре от поднявшего тиз’зар колдуна, а под нефритовым острием рождается древний символ мастеров смерти – Алас – исправление ошибок. Искупление. В данном случае чужой вины.

Один удар сердца – и вязкие секунды возвращаются в привычный темп. Темное плетение окутывает зависшую в воздухе огненную руну, чтобы тут же разлететься от нее тысячей колючих осколков. Лишившись связи с утомленной душой, мешком с костями падает на прогнившие доски мертвец. Обессилевший некромант медленно оседает на выгоревшую траву, внутренне содрогаясь от мысли, что было бы с ним, если бы он ошибся. Если бы неверно истолковал невнятные слова обезумевшего неумершего.

Сделал как ты такой.

Сделал такой, как ты…

– Такой, как я. Некромант с тиз’заром. Он узнал оружие.

Маги сидели на крыльце покосившейся хибары рядом с трупом старика-инструменталиста, ждали вызванную за ним повозку.

– Вы проморгали в своем городе мастера смерти, причем не самого низкого ранга. Тиз’зар получают на третьей-четвертой ступени.

Марко поморщился, но азгарец не стал продолжать разговор на щекотливую тему.

– Странное это было создание. – Он взглянул на иссохшее тело. – Обычно неумершие являются результатом ошибки в ритуалах крови, но подобные особи быстро сходят с ума – душа не приемлет происходящих с телом изменений. А этот держался очень долго. Даже если предположить, что на обращение ушло около трех месяцев – это максимальный срок, то все равно уже по весне он должен был начать охоту. Так нет же, сидел тихо, как мышка.

– Как кошка, – хмыкнул старший наставник.

– Да, еще и кошка эта. Странно, согласитесь.

– Странно. Но я плохо разбираюсь в магии смерти. Что вы сами думаете?

– Тиз’зар. Это всего лишь предположение, но, учитывая некоторые свойства ножа, оно не лишено смысла. Я думаю, магистра Феаста убили таким ножом и позволили тиз’зару выпить всю кровь. Вы обратили внимание, как иссушен труп? Скорее всего, на получившийся результат убийца не рассчитывал, но нож, поглощая кровь и толику силы Феаста, стал еще и ненамеренным вместилищем частицы его души.