Загон - Евгений Прошкин

Андрей и Вадик вдвоем втиснулись в кабину и, задевая друг друга локтями, облачились во все новое. Одежда казалась не очень удобной, но в этом неудобстве было что-то торжественное, похожее на ожидание праздника – того, который еще впереди.

– Две тысячи двести сорок три кредит-пункта, – объявил продавец. – Это с учетом скидки. Вы экономите около пятисот…

– Ясно, ясно, – прервал его Андрей. – Дороговато, конечно, но…

Он поставил коробку с контроллером на стеклянную этажерку и посмотрел в зеркало. Он и не представлял, что серый свитер, ярко-голубые брюки из плотного хлопка и рыжие туфли могут как-то сочетаться. Тем более – так здорово.

На Вадике, помимо черных брюк и ботинок, была белая безрукавка и тонкая темно-синяя куртка. Все сидело отлично. В блоке от этого наряда сошли бы с ума не только люди, но и кошки.

«За кольцевой придется снимать», – подумал Андрей.

Он потянулся к своей коробке, как вдруг напоролся взглядом на сетевой терминал.

– Сколько такой стоит? – спросил он.

– Это служебный. Если вам нужен терминал, то через два квартала есть приличный магазин бытовой техники, и там…

– А все-таки?

– Этот? Ну, тысяч пять.

– Пять?! – изумился Андрей.

– Или шесть… Я не специалист.

– Мне говорили, бывают по тысяче.

– Не уверен. Разве что игровые версии, для детей. Но это несерьезно. Я своему сыну приобрел настоящий. Пусть учится. Ему семь.

– Тысяч?!

– Лет.

Андрей нахмурился. Он вспомнил, как копил те паршивые четыреста крепов, – как торчал у вентилей, регулируя напор в трубах, как слушал удручающий юмор Чумакова и терпел. Слушал и терпел – потому что на конвертере больше платили. Шесть тысяч кредит-пунктов – всего-то две тысячи рабочих смен, двенадцать тысяч часов возле бака. Почему?! Так за него решил Сергей Сергеевич. «Неотложка» так решила…

– Он ведь у вас включен?

– Терминал? Само собой, как же мы деньги с карты спишем?

– Нельзя ли им воспользоваться? Мне необходимо найти одного человека.

– Ради бога. – Продавец развернул к нему экран и тактично шагнул назад.

Андрей поводил рукой над кнопками и беспомощно оглянулся.

– Вы мне не поможете? Я был в э-э… экспедиции, так сказать. Отвык.

Мужчина посмотрел на него с явным сомнением, но к терминалу все же подошел.

– Ваш человек живет в Москве?.. – Проворный клекот клавиатуры. – Как фамилия?.. Да, фамилию обязательно. Хон? Из трех букв? Вьетнамец, наверное. В смысле, корнями. Как?.. Эльза? Простите, вьетнамка, а не вьетнамец. Васильевна, да? – Он погладил себя поносу. – Нет… Боюсь, что в Москве ее нет.

– Чей портрет ты мне рисовать собирался?

– Я ее видел, – с каменным лицом повторил Вадик. – Что я тебя уговариваю? Не веришь – не надо!

– Оплачивать будете? – покхекав, осведомился продавец.

– А как же!.. Иди к дверям, – сквозь зубы приказал Андрей Вадику.

Пошарив в коробке, он вытащил из нее пистолет. В искусственном освещении магазина матовый ствол благородно поблескивал желтым.

– Устроено очень даже элементарно, – улыбнулся Андрей. – Тут предохранитель… ага, сняли…тут – индикатор, и все такое. А это курок.

– Это муляж, – в тон ему произнес мужчина. – Я сыну на праздник купил похожий. Скидка отменяется, пятьсот крепов – на мою карту. Полиция, кстати, уже едет. Я могу им сказать, что тревога ложная. Или не сказать.

Андрей глупо моргнул и перевел взгляд на пистолет. Что делать дальше, он не представлял. Продавец тем временем обошел его сбоку и загородил выход.

– Мы это… грабим?! – запсиховал у дверей Вадик. – Отдай ему карту!

– Напрасно ты так… – протянул Андрей, медленно поднимая ствол. – Смерти ищешь?

Следующую реплику из фильма он забыл. Он нервно переступил с ноги на ногу и прерывисто вздохнул. Кажется, после этих слов положено стрелять…

– Пушка твоя водой брызгает, – с издевкой сказал продавец. – От воды никто еще не помер.

– Ах, водой?.. Водой, да?.. – раздосадованно прошипел Андрей и неожиданно для себя завопил:

– Грохну, падла!!

При этом он затеребил курок – скорее от безысходности, чем в надежде напугать. Мужчина двинулся навстречу, но споткнулся и быстро, не шатаясь, упал – почему-то не вперед, а на спину.

Андрей с опозданием сообразил, что при стрельбе пистолет вроде вибрировал – не от пальца, а сам по себе. Хотя, какая стрельба?.. Игрушечный же…

Он растерянно опустил руку и нажал на курок. Пистолет чуть дрогнул, и мраморная плита под ногами раскололась на три неравные части. В центре, там, где трещины сходились, виднелось маленькое круглое отверстие.

– Ты его… ты же его… – забормотал Вадик, отступая.

Мужчина не шевелился. Андрей было подумал, что продавец подыгрывает, что он принял ограбление за шутку и схохмил в ответ – про полицию и пятьсот крепов. И про свою смерть – тоже…

Так Андрей думал вначале. Первую секунду. Потом он наклонился и все увидел.

Лоб продавца стал белым, как мрамор на полу, и в нем выделялись три дырки – словно от вынутых из стены гвоздей. Совсем как в мраморе, только трещин не было.

Андрей поднес пистолет к глазам – в окошке индикатора горело «116». Направив ствол вверх, он снова выстрелил. Теперь индикатор показывал «115». Один в потолок, один в плитку, и еще три…

Три – в голову.

Осознав это, он мгновенно очнулся. И магазин, и труп, и теплый пистолет в руке – все вдруг стало более реальным, почти осязаемым. Одежда на вешалках и стеллажах приобрела новую фактуру, точно раньше, до этого момента, была нарисованной. Воздух казался прозрачней и чище – сквозь него Андрей легко рассмотрел жирный отпечаток на зеркале в примерочной. Такие же, свежие, были на этажерке и, особенно, на двери – Вадик успел захватать ее основательно. Кроме следов на стеклах, Андрей обнаружил множество других мелочей, которые пять выстрелов назад не замечал.

Вряд ли в помещении что-то изменилось, по крайней мере – существенно. Изменилось в нем самом. К нему пришла какая-то удивительная ясность. Это ощущение не было приятным. Оно было нормальным.

– Стоять, ничего не трогать! – крикнул он Вадику.

Убрав пистолет за пояс, Андрей взял с витрины пару носков и начал затирать гладкие поверхности. Что-то неосознанное, сидящее глубоко внутри, подсказывало: лучше потратить лишнее время, чем оставить свои отпечатки.

Это тоже было из фильма – как и бессмысленная реплика про неведомую «падлу». Самого фильма Андрей не помнил, за всю жизнь он посмотрел их столько, что они давно смешались и растворились в общем бульоне. Вероятно, эта масса и сформировала некий жизненный опыт – абстрактный, обезличенный, но в эту минуту крайне полезный.