Завтра нас похоронят - Эл Ригби

Дружеская связь (кодовый цвет зелёный)

Влюбленность (кодовый цвет розовый)

Половое влечение и сексуальная связь (кодовый цвет красный)

Антипатия (кодовый цвет синий)

Экстрасенсорика и ментальное взаимодействие с нематериальными сущностями (кодовый цвет фиолетовый, направление строго вверх или строго вниз)

Распознаваемые виды сигналов:

Двусторонний (тип линии — ровная и плотная, циркуляция не различима, так как идет обоюдно).

Односторонний (тип линии — прерывистая, видна циркуляция в сторону реципиента).

Оказываемое влияние: нейтральное.

— То есть… через эту штуку… можно увидеть, что и к кому мы чувствуем? — спросила я и перевела взгляд на Алана: — Не смей на меня через них пялиться!

— А ты не смей на меня, — буркнул он и посмотрел на Сильву: — А зачем была эта штука твоему отцу?

— Я не знаю, — ответила она и, видимо, желая сразу пресечь возможные просьбы, прибавила: — Если честно, я не совсем уверена, что мне стоит об этом спрашивать. Папа не любит обсуждать всё, что делает на работе. Он очень устаёт. И он привык, что меня это не интересует.

Я перелистнула страницу. На второй снова шли какие-то схемы, их было очень много. Они продолжались и на третьей, пояснения и формулы были мне не понятны. Но зато на четвертой я нашла кое-что.

Потенциальные возможности: управление чужими эмоциями, замыкание силовых линий, воздействие на мозговые волны. Необходимо исследование контризлучения.

Ведётся разработка манипулятивного устройства «Чёрный ящик».

— Почему-то мне кажется… — медленно начал Скай, — что это не очень безопасная вещь. Лучше спрячь её, Алан.

— Да брось, это же просто очки! — раздраженно огрызнулся тот.

— С помощью которой ты сможешь увидеть, в кого я влюбилась или кто мне не нравится? — возмутилась я. — Да, это очень просто, на каждой помойке валяется! Отдай их.

— Для того чтобы сказать, в кого ты втюрилась, мне даже не нужны очки, — Алан резко выдернул из моих пальцев бумагу и отскочил.

— Алан, заткнись! — я сделала к нему шаг. — И слушайся меня!

— Ты мне не мать, — отрезал Ал. — Я собрал их сам, и они мои.

— Я твой вожак! И если тебя это не устраивает…

— Я могу уйти.

— Нет. — Скай неожиданно вырос между нами и опустил руку Алану на плечо. — Ты никуда не уйдёшь. Ты извинишься перед Вэрди, а она извинится перед тобой.

— Я что-то забыл… ты что, мой папаша? — изобретатель дернулся, но не смог вырваться.

— Тебя я уж точно слушать не обязан. С чего это?

— С того, — голос лётчика звучал холодно и абсолютно ровно, — что как только ты выйдешь в город в следующий раз, Коты проломят тебе голову или… — он полез в карман, — сделают с тобой вот это.

Он сунул в руки Алана газетную страницу. Мальчик неохотно ее развернул. Но от одного взгляда на заголовок его глаза буквально округлились от ужаса:

ЗА ЭТУ НЕДЕЛЮ «ШЕСТЬ „КРЫСЯТ“ С ЧАСТИЧНО ИЗЪЯТЫМИ ВНУТРЕННИМИ ОРГАНАМИ ОБНАРУЖЕНЫ НА БЕРЕГУ РЕКИ. КТО ОРУДУЕТ В ГОРОДЕ? КТО БУДЕТ СЛЕДУЮЩИМ? И КАК РАСПОЗНАТЬ ГАМЕЛЬНСКОГО МАНЬЯКА?»

Это что? Остроумная шутка про гамельнского маньяка… я ведь тоже читала в детстве эту историю. Но сейчас я ощутила сначала спазм в желудке, потом подступившую тошноту.

— Откуда это у тебя? — глухо спросила я.

— Вчера увидел в магазине, — тихо отозвался он. — Я не хотел вас пугать, но… — впервые во взгляде, брошенном на Алана, всё же промелькнуло раздражение, — видимо, иначе никак.

Я посмотрела на них, потом на Сильву. Она слушала со странной настороженностью, но тут же опустила глаза. Наверно, она тоже испугалась… во всяком случае, руки у неё вновь задрожали.

— Отдай. Это. Мне, — отчеканил Скай. Не дождавшись реакции, сам сдёрнул очки с головы Алана. — Вот и отлично.

— И что же ты будешь теперь делать, шпионить за нами? — снова вскинулся Ал и встряхнул газетой. — А не ты ли это часом… — он выразительно ткнул в заголовок. — Пока ты не приехал, у нас такого не было!

Я ожидала, что Скай ударит его. Но тот стоял неподвижно, спокойно держа очки в руке. Во взгляде светлых глаз опять не читалось эмоций, произнесённое в ответ слово тоже было бесцветным:

— Извиняйся.

— Перед тобой? А если я тебе не верю?

— Перед Вэрди.

— За что это?

— За то, — вмешалась я, — что ты не послушался меня, пошёл в город да ещё и обманул Сильву!!! Больше ты у меня из лагеря ни ногой. Иначе — убирайся. Прямиком к Котам, они наверняка рыщут по всему городу.

Алан опустил голову. Да что с ним происходит? Не глядя на меня, он спросил Сильву:

— Я могу оставить эти схемы? Я хочу их изучить, у меня есть мысль…

— У тебя два дня. Потом вы должны вернуть их, я боюсь, что отец хватится, — ответила Сильва, вставая. — И… только при условии, что ты извинишься. Понял?

Ал повернулся ко мне:

— Извини, Вэрди. Я буду тебя слушать. Я постараюсь. И Робину тоже скажу, чтобы он не убегал.

— Хорошо.

Я знала его достаточно и понимала, что он не успокоился. Может быть, несколько дней и посидит спокойно с этими бумагами, но потом снова куда-нибудь влезет. Боже, ну почему… стоит мне лишь представить, что он попадётся Джине, у которой с ним счёты, как паника становится просто невыносимой, хочется бежать из города, может, до самой границы, пусть меня там застрелят. А если Коты смогут узнать у Алана, где мы прячемся… Я пошатнулась.

— Тихо, — теплая сильная рука, обнимая, легла на мои плечи. — Что с тобой, принцесса?

Не способная больше держаться, я прижалась к Скаю, коснувшись щекой кожаной куртки. Плевать, пускай все смотрят, пускай Сильва поднимает брови. Его пальцы чуть крепче сжали мое плечо, и я наконец выдавила:

— Ничего, — вспомнив недавние слова Ская, я в упор глянула на Ала: — Я не буду перед тобой извиняться, Алан. И если ты ещё раз в чем-то обвинишь его, — я указала глазами на лётчика, — я оторву тебе башку. Забыл уже, как сопел и пускал слюни, прячась за его спиной от Кацев?

— Как интересно… — слегка растягивая слова, с усмешкой произнесла Сильва.

Алан опустил глаза, заливаясь краской. И я снова ощутила это безотчетное мерзкое торжество. Нашкодившим псом он уже не выглядел. Скорее псом, которого побили. Ну и отлично. Знай своё место. Тут же одёрнув себя, я заговорила мягко:

— Пожалуйста, Ал. Нам нужно пережить это время. Пока Коты не успокоятся, кому бы они там ни помогали. Не ходи больше в город. И не подставляй Сильву, отец не хотел бы видеть кого-то из нас с ней рядом.