Дневник священника. Мысли и записки - Константин Владимирович Пархоменко

сменила несколько домов – превращены в музеи. Экскурсовод подводит к музею-гимназии, в которой учился Ленин. Постояли, прослушали беседу, идем по жаре дальше. Через 10 минут останавливаемся.

– Но Владимир Ильич, – его имя произносят с благоговением и полностью, – не сразу поступил в гимназию. Теперь мы стоим у здания школы, в которой он учился до гимназии.

А вот гигантский памятник Ленину. Через площадь имени Ленина идем на площадь имени Столетия со дня рождения Ленина. Огромная взлетная полоса в центре города ведет к колоссальному музею Ленина.

В музее (не могли не зайти, спасаясь от зноя) мы наотрез, расстроив экскурсовода, отказались смотреть экспозицию. Я был перекормлен Лениным еще в школе. В фойе продаются книги о Ленине, открытки, значки, всякая коммунистическая дребедень. Все выпуска 70–80-х годов. Так много навыпускали, что до сих пор лежит на складах пачками. И все это на фоне хамского игнорирования памяти других людей, чья судьба как-то оказалась связанной с Симбирском. Памятник Карамзину только дореволюционный, маленький. Жил здесь и Гончаров. Он просил вместо памятника ему построить дом. Построили, еще тогда, в середине ХIХ века. Этот дом примыкает к гимназии, где учился Ленин. Так вот, дом этот в страшно запущенном состоянии. Ободран, все лепные украшения разбиты…

Я говорю экскурсоводу:

– Знаете, меня поражает, что прекрасный старинный дом – памятник Гончарову – в таком состоянии. И это на фоне того, что все ленинские места в исключительном состоянии.

Она (лаконично):

– Денег у города нет.

Мне показалось, что в этом старинном городке большевики и на самом деле осуществили свою мечту: вынули из города душу, уничтожили его обаяние, старину. Сделали город советским, или, вернее, совдеповским. Экскурсовод говорит, что город стремительно безлюдеет. Каждый год население уменьшается на 8–10 тысяч человек, это притом что в нем 600 тысяч. Люди бегут из душного, пропитанного навязчивой ленинианой города. Кажется, что это закономерно. Не превратится ли он через 100 лет в пустыню, над которой лишь каркают вороны?

Во дворце Ленина, построенном к его столетию (кстати, потрясающего качества и материалы и сама постройка), совершил маленькую «акцию протеста» против вождя революции. Купил… нательный крестик из бересты. Удивительно, что сегодня в том же ларьке, в котором продаются книги, открытки и значки с Лениным, продаются крестики и иконки… Коммерческое предприятие. С другой стороны, невозможно не отметить некоторую иронию госпожи Истории…

Елабуга

В полдень мы ступили на землю Елабуги. Часть жителей – православные, часть – татары-мусульмане. Но в большинстве они перемешались. На автобусе поехали по сосновому заповеднику в город. Именно в этом городе родился и вырос Шишкин. И сюда, на родину, он ежегодно приезжал. В прекрасном сосновом лесу, где возраст деревьев в иных местах составляет 200 лет, он и рисовал. Помните, мишки на дереве – «Утро в сосновом лесу». Вот по этому лесу мы и ехали. Правда, сказали, медведей в этом лесу уже нет более полувека. Но еще водятся олени, лисы, зайцы…

Первым делом нас завезли на историческую гору – Елабужское городище. В Х веке н. э. – тысячу лет назад – здесь стояла мечеть и мусульманская крепость. Во времена монголо-татарского нашествия они были разрушены. С ХIII – ХIV веков здесь языческое капище. Жрецы на этой горе приносили жертвоприношения, к ним для участия в церемониях приходили люди со всей округи. Иван Грозный после взятия Казани захватил и Елабугу. Капище закрыли, и на этом месте основали монастырь. Монастырь, в свою очередь, по приказу Императрицы Екатерины распустили. С конца ХVIII века это место пустынно. Сегодня на холме – остатки фундамента крепости да башня того времени. В середине ХIХ века башня лежала в руинах, но по приказу градоначальника Шишкина (отца художника) ее восстановили. Здесь проводились и раскопки. Экскурсовод сказала, что где тут ни копнешь – что-нибудь найдешь. Археологических ценностей найдено много. Я даже видел в городке книжку «Древние находки Елабуги». Но, к своему стыду, пожалел 150 рублей.

Затем мы поехали через старый город к дому-музею Шишкиных. Кроме с любовью сберегаемой экспозиции дома, посмотрели некоторые подлинные картины Шишкина. Среди них – уникальная: ее молодой Шишкин написал в 15 лет. Картина написана великолепно, зрело. Никак не скажешь, что это – рука юноши, не занимавшегося еще живописью профессионально. Картину нашли случайно, 30 лет назад, при ремонте дома Шишкиных. Сам молодой Шишкин, видимо, стесняясь этой работы или по другой причине, спрятал ее под половицу. И вот, спустя полтора века, под полом ее и нашли.

Отец художника был градоначальником, очень уважаемым человеком. Он много сделал для города. 150 лет назад сделал водопровод (из деревянных труб), и при работах в городе все время находят эти деревянные трубы, которые и сегодня в рабочем состоянии.

Природная достопримечательность Елабуги – уникальный разлом земной коры пермского мелового периода. Для этого времени характерны находки в виде ракушек, аммонитов и проч. Но немало находок и позднего, юрского, времени, когда на суше царили динозавры. И еще более – находок поздних эпох. Шишкин-старший в своей домашней коллекции имел в качестве интересной достопримечательности кости доисторических животных. Впечатляет череп древнего быка, который лежит в его комнате на этажерке. Мы имели удовольствие осязать его, потрогав внушительные рога.

В этом же городе жила последние дни и покончила жизнь самоубийством в 1941 году Марина Цветаева. Нас возили к ней в музей, но я в него не пошел, туда сходила Лиза. Уля и я через дорогу сходили в храм. В соборе у алтаря, пригорюнившись, подперев ладонью голову, сидит деревянный Христос. Это – как раз местные традиции, постъязыческие. Вместо идолов древние христиане стали вырезать деревянные фигуры Христа, святых… Перед статуей Христа тарелочка с мелочью.

Дочь:

– Папа, Спаситель грустит, что мало денег накидали?

Сарапул

До революции в Сарапуле было 20 церквей. Сегодня одна старинная и восстанавливаются еще несколько новых! Кажется, что на этот город с самой беспощадной агрессией обрушился безбожный большевистский режим. Все памятники старины – дома дореволюционные с лепниной, декором – в состоянии разрушения. Кажется, что город – больной, который уже никогда не поправится. Думаю, что, если у города не появится хозяин, который начнет серьезную работу, ежедневное кропотливое восстановление города, тот умрет. Всеобщий упадок. Городская площадь называется «Красная площадь». Это жестокое издевательство. Все дома разбиты. Лепные украшения, балконы – отвалились. Мы были поражены тем, какое вопиющее наплевательство в отношении города питают власти. Грязь, мусор – горами. Подростки с порочными лицами (как в подворотнях конца 80-х годов ХХ века, когда составлялись молодежные банды). И все это при том, что город – древний. Мы ломали голову: за какие