Вся правда во мне - Джулия Берри

Его дом. Если они найдут его хижину, значит, она больше не будет мне принадлежать. Они разрушат ее. Даже если и не разрушат, она все равно перестанет быть моим тайным убежищем. Насколько я помню, внутри ничего, кроме одежды, кое-каких инструментов и остатков арсенала, нет.

Ускорив шаг, я пошла по направлению к лесу.

Что мне останется, если я не смогу сбежать весной в хижину?

Уже достаточно рассвело, чтобы я смогла найти мой певучий камень на поляне. Я села. Меня обожгло холодом.

Мне придется до конца дней жить с матерью и Дарреллом и уйти будет некуда. Мы трое будем привязаны друг к другу. И эта связь разрушит наши жизни.

По твоему лицу было видно, что ты обес покоен.

Мне невольно захотелось тебя утешить.

– Не волнуйся, – сказала я, – никаких доказательств его вины они там не найдут.

Теперь я тебе все сказала.

Ты кивнул и сжал губы. Да. Теперь ты знаешь. Но ты и раньше знал.

Мы сидели рядом на камне и жались друг к другу, пытаясь сохранить немного тепла. Нам обоим было очень холодно.

– Я хотел присоединиться, – сказал ты, – но они мне отказали. Они думают, что буду мешать. Да если бы я знал, где все это время скрывался отец! Я бы…

Пошел к нему? Попробовал убедить его, чтобы он вернулся домой?

Твое лицо так близко, что мне тяжело было сфокусировать на нем взгляд. Я видела только твои губы.

– Я пытался его найти. Бог знает сколько раз.

Для меня это было что-то новенькое. Я представила тебя, тощего подростка, каким ты был тогда, рыщущего по лесам.

– После того как он исчез?

– Нет, после того как исчезла ты.

Это какая-то бессмыслица. Я растерялась, но даже сквозь пронизывающий ветер чувствовала твое теплое дыхание.

– Когда он пропал, я поверил, что он погиб. Но исчезла Лотти, и у меня появились сомнения. Когда пропала ты, я начал искать.

Я вспомнила, как долгими ночами мечтала о том, что ты меня спасешь. Интересно, ты был близко?

У меня застучали зубы. Ты приподнялся, и, прежде чем я поняла, что происходит, обнял меня рукой и прижал к себе. Твой подбородок уперся в мою макушку.

Мне бы следовало вырваться, но ты был таким теплым и мы так давно друг друга знаем.

– Прости меня, Джудит, – я скорее почувствовала, чем услышала твои слова. – Я был таким дураком.

У меня с головы соскользнула шапка. Ты подхватил ее и бросил туда, где положил свою, обхватил мое лицо ладонями и посмотрел прямо в глаза. Я пыталась разглядеть хоть тень сомнения в твоем взгляде. Но его не было. Во мне это тоже не вызывало никакого протеста.

Ты прислонился лбом к моему лбу, а потом поцеловал в макушку и зарылся лицом в волосы.

– Дай мне еще один шанс, – прошептал ты. – Я хочу слышать твой голос, птичка-невеличка. Всегда.

Слезы заполнили мои глаза и закапали на колени. Я снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая копала тебе червяков и подглядывала, как ты рыбачишь. Подростком, мечтающим дотронуться до твоей руки. Девушкой, которую украли и лишили речи. Молодой женщиной, проклятой и отвергнутой, для которой ты недоступен.

И вот, уже распрощавшись с любой надеждой, я сижу на холодном камне и слушаю тебя. Что ты пытаешься мне сказать?

Видя мои слезы, ты обнял меня и крепко прижал к себе. Слова уже были не нужны, мне достаточно было чувствовать на себе тяжесть твоих рук.

Где же ты был все эти годы?

Я должна была это сказать:

– Я слишком долго любила тебя, Лука-ш.

Ты целовал меня в щеку, в висок, в подбородок.

– Слишком долго? – сказал ты. – Это неправильно.

Я отодвинулась и посмотрела на тебя.

– Почему?

– Когда любишь, ничего не слишком, – ответил ты и, глядя мне в глаза, улыбнулся. Я не помню, видела ли я когда-нибудь тебя таким счастливым. Разве что в детстве.

– Для меня это как гром с ясного неба: проснуться и вдруг понять, что я тебя любил долгие годы.

Мне так хотелось сказать, что это невозможно. Я не могу позволить себе поверить. Но поверила. Постепенно во мне появлялась уверенность, что я могу тебе доверять.

Но это не значит, что я буду молчать. Я высвободилась из твоих объятий и наградила тебя суровым взглядом.

– Хорошо же ты это демонстрировал.

Ты рассмеялся и снова прижал меня к себе.

– Знаешь, я часто приходил посмотреть, как ты поешь на этом самом камне? Ты наверняка меня тоже видела.

Я выпрямила спину.

– Никогда!

Ты кивнул в сторону огромного старого вяза на краю поляны.

– Я прятался там и слушал. Много раз.

Я посмотрела на дерево. Как я могла его ни разу не заметить? Я покачала головой.

– Ты такой странный.

Твои брови поползли вверх. Я улыбнулась. Да-да, это именно я назвала тебя странным за то, что ты шпионил за мной.

– Ты можешь полюбить меня еще чуть-чуть, Джудит? – спросил ты. – Хотя бы до тех пор, пока я не поговорю с твоей мамой.

Мысль о матери вернула меня с небес на землю.

– Могу я попросить у нее твоей руки?

Попросить руки? Я ясно представила, как мама сидит за столом и громко хохочет.

Я снова отодвинулась, чтобы взглянуть тебе в лицо. В нем были обещание, любовь, нежность. Неужели так выглядит любовь? Неужели ты хочешь жениться на мне? Это правда, я знаю, но почему тогда плачу?

– Она тебе не поверит.

Ты улыбнулся.

– Оставь это мне.

Теперь ты смеялся и покрывал меня поцелуями, а твои руки все крепче прижимали меня к тебе. Я насквозь промочила слезами твой пиджак. Подхватив меня на руки, ты начал меня кружить, пока я не сказала тебе поставить меня на место.

Солнце уже взошло, ярко освещая осенний лес и не растаявшие островки снега. На твое лицо легли тени от голых веток.

Ты взял мои руки в свои.

– Однажды мой отец украл тебя у меня. Я никогда не позволю ему сделать это еще раз.

Как холодно, даже на солнце. Мой нос совсем онемел. Я привстала на цыпочки, притянула твою голову, поцеловала в губы и услышала, как у тебя перехватило дыхание.

Больше никакого холода я не чувствовала. Я чувствовала только тебя.

Поцелуй закончился, и я уткнулась лицом тебе в шею, а ты обхватил меня руками. Меня больше никто у тебя не украдет.

– Не беспокойся за меня, – прошептала я ему в ухо. – Сомневаюсь, что они найдут его хижину. А если и найдут, то там нет ничего порочащего тебя.