Любовь по-драконьи - Вероника Ягушинская

— Бедная, — картинно пожалела я Аленку, складывая руки на груди, и в свою очередь тоже пожаловалась: — А я вот, представляешь, все три дня, что тебя тут обижали, без сознания в бреду провалялась! Отоспалась, наверное, на год вперед! И кому мне за это спасибо сказать?!

Переселенка открыла было рот, чтобы с гордостью озвучить имя героини, но смысл фразы с запозданием, но все-таки дошел до нее.

— Марина… — тихо и жалобно протянула она, вся как-то съежившись. Глазки тут же стали на мокром месте, реснички задрожали, губки затряслись, носик захлюпал. В таких случаях Аленка обычно все время вспоминала какого-то кота Исшряка, который таким взглядом врагов гипнотизировал. Не знаю, как там кот, но у Аленки строить из себя невинную жертву всегда получалось на ура. Глядя на нее, такую несчастную и пришибленную, даже я не понимала, это она настолько искренне расстраивается, или в ней пропадает драматический талант.

— Какой… черт тебя вообще к гаргарам понес? — сурово вопросила я.

— Ну… этот… — взгляд девчонки забегал, явно пытается выдумать причину поправдоподобнее.

— Алена, давай уже честно, — вздохнула я, понимая, что угрозами я от нее ничего не добьюсь. — Я не буду ругаться, честно. Или хотя бы не громко, — добавила почти шепотом себе под нос.

— Элиссир вещной жизни еще никого не отравить, покому что тадам в ингредиентов был яйца каргоны, который нигде не достать, а мну каргона повидать прямо там, на сука сидеть! Кто мне мог не полетать туда, когде мну быть первооткрывашка это элиссир, — понуро опустив плечи, призналась девчонка. Вот и что мне с ней делать?! Убить орфографическим словарем айларских языков?!

— Алена, — трагически простонала я, закатывая глаза. Объяснять ничего не хотелось, но, к сожалению, это моя работа, — в рецепте эликсира написано про яйцо дракона. Драконы яйца не несут! — тут же подняла я указательный палец вверх, чтобы умерить вновь возродившийся энтузиазм переселенки. — Это яйцо тоже не подойдет! — видя, что энтузиазма не убавилось, пояснила я. — А если бы и несли, неужели ты смогла бы убить не рожденного ребенка?

Если опустить тот момент, что родители условного яйца убили бы переселенку намного раньше, меня очень настораживал исследовательский азарт, фуюрными буквами написанный на лице попаданки. Богиня-Мать, мне только второй устроительницы Голой революции не хватало. Может, действительно отправить ее на повторное освидетельствование к медикам? Так хотя бы сниму с себя всю ответственность.

Аленка меж тем задумалась. Сдвинула бровки, забавно пошевелила носиком, а потом грустно призналась:

— Коняка, нет. Яйца дракон — не яйца курей, это дети. Сяк нельзя.

И на том спасибо!

— К тому же ты перепутала горгону с гаргарой. Горгоны — это химеры(животные или растения, разные клетки которых содержат генетически разнородный материал, в отличие от обычных организмов, у которых каждая клетка имеет один и тот же набор генов. К химерам, например, относятся чиркаши, но если последние были специально выведены для передвижения по воздуху в труднодоступных горных районах, то горгоны — результат неестественной мутации вида, обитающего в зоне магической аномалии. Классические горгоны — это парнокопытные львы с хвостом, напоминающим змею. Также к химерам можно отнести и зубру. Это полосатая лошадь с коровьим хвостом. Примеров химеризма в природе Айлара довольно много), а гаргары — просто птицы. В следующий раз, когда тебе в голову придет очередная гениальная идея, — попросила я девчонку, — пожалуйста, сначала посоветуйся со мной.

— Но ты мну не слушаться! — выпучила на меня голубые глазенки Аленка.

А я и не обязана!

— Это ты мну не слушаться, — передразнила ее. — Если бы ты сообщила мне о своих намерениях, то итогом стал бы просто разговор, а не лазарет!

Попаданка прониклась. Или сделал вид.

— Прощай! — очень жалобно извинилась на свой манер она.

— Символично, — хмыкнула я, лишь сейчас действительно осознавая, что, не прилети Свэн вовремя, и те же слова произносили бы уже над моим гробом. — Главное, чтобы не пророчески. Кстати, у тебя при тестировании дара к прорицанию не находили? — на всякий случай уточнила я, а то мало ли.

— Не, — тут же замотала головой Аленка, радостная от того, что неприятная тема так быстро сменилась. Конечно, кто же любит извиняться, особенно за такие проступки?! — На мну приходились дыры в пожар, — затараторила переселенка, чтобы тема сменилась уж наверняка. — Но в уровень пять. И…

— Алена, — перебила я ее, развеяв надежды на легкое избавление, — помнишь, я тебе говорила, что тебе предстоит экзамен сдавать по окончании адаптации?

— Да, но при ком тут этот? — удивилась она.

— А при том, милая моя, что для допуска к экзамену тебе потребуется характеристика от меня, — порадовала я Аленку. — Как думаешь, что я там напишу, глядя на твое поведение?!

Мне эта характеристика, конечно, тоже для диплома понадобится, и именно потому она должна быть положительной, ибо неадаптированный переселенец — это не инертный необучаемый человек, а непрофессионализм адаптолога, как любил говаривать наш декан, но Алене об этом знать не обязательно.

Девчонка взглянула мне в глаза в надежде на то, что я шучу, но увидела в них лишь свой приговор. Суровый и неизменный.

— А кто мну делать, кто бы ты писать хороший хуряктиристика? — грустно уточнила она.

— Слушаться меня! — отчеканила я. — Во всем! И вести себя прилично! Ясно?!

— Ясень, — тяжко вздохнула переселенка. Вот только вид у нее был, как у пятилетнего сорванца, которого отругали за шалость, и он вынужден был пообещать, что больше так не будет. Ой ли?

После этого мы навестили Дениса, и я объяснила парню сложившуюся ситуацию с местами в адаптационных центрах. Увы, но до момента, пока его не смогут забрать хотя бы медики, парню придется побыть здесь под моим присмотром, а, поскольку про наш мир он не знает ровным счетом ничего, то пребывать он будет в камере для его же блага.

В отличие от Аленки, Дэн оказался вполне вменяемым и адекватным, как мне показалось, по крайней мере. По поводу перехода, смысл которого за три дня он должен был окончательно осознать, не переживал, на подвиги не рвался и путь домой искать не спешил. Один только момент меня очень настораживал. Уж больно многозначительно Дэн переглядывался с Аленкой и, увы, этот фанатичный блеск в ее глазах я уже знала. Как жаль, что я не понимала, о чем эти двое говорят между собой, но, глядя на мою попаданку, готова была поклясться, что эта парочка уже спелась, и чем все это грозит лично мне, неизвестно. Надеюсь, в этот раз обойдется хотя бы без гаргар.

У Дениса мы просидели почти до самого вечера. Я загрузила из подпространства ему в Окно несколько обучающих программ для переселенцев, с которыми парень освоился буквально за пару минут, несмотря на то, что рассчитаны они были уже на продвинутый уровень: новичков к Окнам не допускают. Сразу видно, что в технике Дэн покован. Я же, пока ребята болтали о своем (или строили страшные планы у меня за спиной), проверила по своему оттиску корреспонденцию. Увы, но мое письмо магистр Валериус не то что не открывал, а даже еще не получил. Оно так и висело в подпространстве недоставленным. Еще дня три, и мне придется писать новое, так как это самоуничтожится, чтобы не засорять эфир. Неужели за столько дней старичок так ни разу и не заглядывал в свое Окно?!