Библейские героини. Книга 1. История Сарры, жены Авраама - Марек Хальтер

— Почему ты не встречаешься с девушками, которые ждут тебя? Твое место возле них, — говорила она, не смея добавить, что ему следовало бы взять себе жену

Лот смотрел на нее спокойно и отвечал, качая головой:

— Мое место рядом с тобой. Я не хочу никакой другой женщины.

И тогда Сара открывала ему свои объятия, крепко прижимая его к себе, целуя в шею и позволяя ему целовать себя так же, как когда Лот был еще ребенком. Замечая их ласки, Силили упрекала Сару:

— Ты доведешь его до безумия.

— Мы не мать с сыном, но мы можем быть братом и сестрой! — отвечала Сара, и щеки ее рдели.

— Брат и сестра! А у баранов вырастут крылья! — сердито ворчала Силили. — Я люблю Лота не меньше тебя, но то, что вы делаете с ним, ты, красавица, и равнодушный Аврам, жестоко. Вы должны бы заставить его жениться, взять свое стада и отправиться в пустыню Негева плодить детей!

Силили была права, и от этого у Сары холодело в груди, страх охватывал ее: она и Аврам совершали все больше и больше ошибок.

Однажды ночью ей приснился страшный сон, который она не посмела рассказать никому, и особенно Силили. Ей снилось, что она выходила из реки, где ее застал Лот. Но Лота не было видно. Ее окружили дети, мальчики и девочки. Это были странные дети с круглыми животами, словно они готовились к рождению детей, и пустыми лицами. У них не было ни ртов, ни носов, ни глаз, ни бровей. Но Сара не испугалась. Она шла по полям в окружении этих детей. Все в Ханаане казалось таким же прекрасным, как всегда. Свежевспаханные поля цвели необыкновенными цветами на длинных стеблях с желтыми коронками лепестков. Сара и дети с радостью побежали по полю, чтобы собрать цветы. Но, приблизившись, они заметили, что стебли цветов были покрыты твердыми шипами. Цветы оказались огненными шарами, похожими на раскаленное солнце. Они ослепляли глаза, сжигали поля, высушивали деревья. Сара закричала от ужаса. Она хотела предупредить Аврама, Мелхиседека и всех старейшин племени: «Осторожно, цветы все уничтожат, они превратят Ханаан в пустыню!» Но дети успокоили ее, все такие же веселые и ласковые. Они показывали свои круглые животы и говорили: «Это не страшно! Это не страшно! Смотри, какие у нас большие животы. Мы родим все ваши ошибки, и вы сможете их есть, когда ноля опустеют».

* * *

Через несколько дней, когда Сара решила убедить Лота жениться и отдалиться от нее, Лот сам пришел к ней и, ухмыляясь от досады, объявил:

— Аврам решил поиграть в отца.

— О чем ты говоришь?

— Среди вновь прибывших из Дамаска есть мальчик, который ходит за Аврамом по пятам. Или Аврам ходит за ним, это как тебе больше понравится.

— Сколько ему лет?

— Одиннадцать или двенадцать. Столько же, сколько было мне, когда ты стала моей матерью.

Лицо Лота сморщилось в улыбке, словно персик, упавший в песок. Он пожал плечами и добавил:

— Красивый мальчик с кудрявыми волосами, большим ртом и длинным носом. Он понравится женщинам. Кроме того, он себе на уме и хитер в играх. Я видел, как он это делает. Он знает, как вести себя с Аврамом. Я никогда не был таким ласковым.

— Почему Аврам возится с ним? — спросила Силили. — У него что, нет ни отца, ни матери?

— У него есть все, что нужно. И главное — внимание Аврама.

— Покажи мне его, — потребовала Сара.

Мальчика звали Элиезер, и он был точно таким, каким описал его Лот. Красивым, быстрым, ласковым. И тем не менее он не понравился Саре с первого же взгляда, хотя она и не понимала, почему. Из-за его манеры улыбаться, склоняя голову к плечу? Или из-за его тяжелых век, наполовину закрывавших глаза?

— Может быть, ты ревнуешь? — вздохнула Силили и добавила со своей обычной прямотой. — У тебя есть причины для ревности. Но появление этого мальчика — хорошая новость. Аврам наконец почувствовал, что ему недостает отцовских радостей, которые он испытывает с этим Элиезером. Кто упрекнет его в этом? Желание твоего мужа стать царем большого народа, не почувствовав того, что значит быть отцом, уже начало беспокоить меня.

— А я не вижу ничего особенного в этом мальчике! — сухо ответила Сара и при первой же возможности спросила Аврама:

— Кто такой этот мальчик, который ходит за тобой по пятам?

— Элиезер? Сын погонщика мулов из Дамаска, — улыбнулся Аврам лучезарной улыбкой.

— Он так тебе нравится?

— Это самый прелестный ребенок во всем Ханаане. На него не только приятно смотреть. Он умный и отважный. Он быстро и хорошо учится и умеет подчиняться.

— Но у него есть отец, Аврам. Разве ему нужно два отца?

Улыбка исчезла с лица Аврама. В этот миг, впервые за всю их совместную жизнь Сара увидела, что он забыл о своей любви к ней.

Они молча стояли друг против друга, страшась слов, которые камнями могли сорваться с их губ. Сара поняла, что уже давно была права в своих домыслах. Ее красоты уже недостаточно. Но на ком лежала вина — на ней или на Авраме? И она сказала со всей кротостью, на какую была способна:

— Я давно ожидала этого. Никто не смог бы быть добрее тебя с бесплодной женой.

Аврам молчал. Глаза его помрачнели. Он ждал, догадываясь, что она еще не все сказала.

— Ты, как и я, всегда считали Лота своим сыном. Он был им в нашем сердце и в наших поступках. Почему же ты предпочитаешь неизвестного мальчика, у которого есть и отец, и мать? Ведь ты бы мог усыновить Лота и сделать его своим потомком, которого я не могу тебе дать?

— Лот — сын моего брата. У него уже есть место рядом со мной, — холодно ответил Аврам, прежде чем выйти из шатра.

Наступила ночь, которую он опять провел вдали от объятий Сары.

* * *

Всю следующую зиму дул жестокий ветер, не принося с собой ни одной капли дождя. Земля так затвердела, что в ней невозможно было прорыть каналы. Пришла весна, но дождей все не выпадало, и семена засохли в земле, даже не дав ростков. И когда воздух над пастбищами задрожал от первых жарких лучей солнца, люди подумали о надвигающемся голоде.

Сара, как и все, проводила дни в тяжких мыслях о завтрашнем дне. Она вспомнила свой страшный сон, и иногда ей казалось, что земля Ханаана становилась, как ее живот: сухой и прекрасной.

Ей хотелось довериться Авраму, снова спросить его, не ошибается ли он, когда говорит о смысле ее неувядающей красоты. Приговорив ее к этой красоте, не хочет ли его бог сказать, что вина жены Аврама больше, чем тот полагает? Может быть, ей следует удалиться, чтобы бесплодие ее чрева не передавалось пастбищам Ханаана?

Но когда она говорила о своих мучениях Силили, та издавала громкие крики и требовала от Сары молчания.

— В своей гордыне, моя девочка, ты воображаешь, что это из-за тебя дождь идет или не идет! Даже в Уре, где вы, могущественные вельможи, воображали себя пупом земли, нужно было совершить больше грехов для того, чтобы боги перестали посылать дожди! И знаешь, что я тебе скажу? Такими нелепостями и вздором ты не вернешь своего мужа в свою постель.