Она – его собственность - Анна Мичи

Пара минут, и вот уже я свободна от ведьминой сетки.

Дар помог мне подняться и прижал меня к себе, так крепко, что я задохнулась и слезы ручьем сами брызнули из глаз.

– Пойдем отсюда скорее, – сказал он, с явной неохотой отрываясь от меня.

Пойдем… Да, действительно, нужно уходить. Все остальное мы сможем выяснить позже не здесь, не в этом жутком месте. Я сделала шаг к двери и остановилась.

Нет, я не могу просто так уйти. Потому что, если мы уйдем, чертова гадина оклемается, придет в себя, а значит, на «учебу» отправятся еще десятки молодых и талантливых девушек.

Я подошла к ведьме, посмотрела на нее сверху вниз, и знакомое покалывание в пальцах появилось само собой. Ведьмина защита, похоже, таяла вместе с ее силами…

У меня получилось. Короткий, сильный удар, и – я уже точно знаю – смертельный. Ведьма несколько раз дернулась, словно в конвульсиях. Ее глаза побелели и закатились. Жуткое зрелище!

Я не могла сойти с места, не могла отвести взгляда от бездыханного тела. Я убила. Своими руками. Меня било мелкой дрожью…

Меня обняли сильные горячие руки. Дар! Я уткнулась к нему в плечо и разрыдалась, горько и устало.

– Пойдем, милая. Надо сматываться отсюда как можно скорее.

Мы, озираясь, вышли из ведьминой избушки, и я направилась в сторону дороги.

– Стой, – сказал Дар, – туда не надо. После всего этого, – он мотнул головой в сторону домика, где, скрючившись на полу, осталась лежать ведьма, – нам лучше не показываться в деревне, пойдем через лес.

Я с опаской поглядела на густую чащу, что вставала стеной сразу за ведьминым жилищем. Она выглядела хмуро и неприветливо. И меньше всего на свете мне хотелось сейчас идти туда. Что там нас ждет? Дикие звери? Непроходимые дебри? А может, там укрывается лихой лесной народец? Что бы то ни было, сталкиваться с этим сейчас, когда силы Дара иссякли, а я едва стою на ногах, будет опасно.

Но Дар прав: опасность, которая кроется в лесу, пока еще мнимая, а вот в деревне – самая настоящая. Никто ведь не знает, чем на самом деле промышляла ведьма, зато разрушенный дом и наличие трупа говорят сами за себя.

Ведьму в деревне явно уважали. Селяне вон дочерей к ней своих отдавали. Хорошо, если нас просто сдадут властям, – сгоряча могут и вздёрнуть на ближайшем дубе, и только потом начнут разбираться. Тем более что Дар тёмный, а местные жители привыкли относиться к тёмным с предубеждением.

Будь Дар в своей обычной форме, он бы с легкостью отвел глаза людям. Но сейчас вряд ли его сил хватит даже на самое простое заклинание, а восстановить их уже нечем. Я могла бы это сделать разве что ценой собственной жизни.

– Пойдем, – вздохнула я.

В лесу было темно, сыро и постоянно казалось, будто из-под любого куста сейчас вывернется змея. Я зябко поежилась то ли от холода, то ли от страха и усталости. Дар взял меня за руку.

– Надо торопиться, малыш, – сказал он с каким-то совершенно незнакомым теплом.

Странно, но я сразу почувствовала себя увереннее. Страх отступил, и даже усталость, смятение чувств и вся тяжесть, которая камнем лежала на плечах, упала, будто через это касание, непривычно нежное, он вливал в меня силы. Я хотела убрать руку, но не смогла.

Пусть. Это всего лишь прикосновение.

Дар молчал. Я украдкой поймала взглядом его профиль. Тонкий, бледный, в темноте он был как вырезанная из мрамора маска. Губы крепко сжаты, лицо суровое. О чём он думает? Как вообще он нашёл меня? И зачем? Примчался так вовремя, буквально спас меня от смерти…

Непонятные чувства теснились в груди.

Столько вопросов, столько ненужных надежд… Почему он молчит? Если пришёл за мной, значит, я ему зачем-то нужна?

Глупости какие-то. Зачем ему нужна человечка, от которой он теперь не получит ни капли силы?

Я остановилась и выдернула руку из тёплой хватки. Дар по инерции прошёл ещё шаг и обернулся.

– Что случилось?

Я и сама хотела бы знать ответ на этот вопрос. Вдруг нахлынуло всё вместе: и то, что я только что чуть не погибла, и что впервые убила человека, и даже то, что произошло между нами с Даром, как-то ожило в памяти, взбаламучивая душу вконец. Меня охватила дрожь, я стояла на месте, не в состоянии произнести ни слова. Боги, да что это такое? Шок, молчаливая истерика? Откуда-то мощной волной вспенилась злость. Какого чёрта Дар вообще припёрся?! Оставил бы меня в покое!

– Н-не думаю, – с трудом вымолвила я, – что нам следует оставаться вместе. Ты иди своей дорогой, а я своей.

Ещё не договорив, я повернулась и пошла. На глазах закипали слёзы, в груди – непомерное изумление своим же действиям. Боги, какая страшная глупость! Что я творю?

Но я даже не успела поразиться глубине этой глупости. Сделала буквально пару шагов, как Дар нагнал меня и схватил в объятия.

От соприкосновения с его телом меня прошило, словно молнией. Снова всколыхнулась злость.

– Какого черта ты меня преследуешь? – крикнула я, и в тишине леса этот крик прозвучал особенно пронзительно. – Я тебе ничем больше не буду полезна, оставь меня в кои-то веки в покое! Чего тебе ещё надо? Ищи другую человечку для подзарядки!

Я думала, Дар разозлится, но он только обнял меня крепче и шепнул над самым ухом:

– Я чуть с ума не сошёл, когда проснулся утром и понял, что случилось.

Сердце сжалось болезненно и остро, а потом злость внезапно угасла, будто плеснули ведро воды на костёр. Я оставила попытки вырваться, а Дар тихо продолжал:

– Обыскал всю академию, потом понял, что тебя там нет. Слишком поздно понял, что я примерно чувствую, где ты, – наверное, благодаря метке. И я постоянно чувствовал, что ты в опасности. У меня такое ощущение, что за этот день я поседел на полголовы.

– Скажешь тоже, – фыркнула я, вспоминая только что виденную чёрную как смоль шевелюру.

Едва начавшаяся истерика сошла на нет, и в то же время в груди шевельнулся червячок тоски: так Дар искал меня только потому, что чувствовал опасность? Что ж, это похоже на него, Дар при всей своей безалаберности иногда бывает удивительно ответственным.

Но это в любом случае ничего не значит.

Я шевельнула плечом:

– Ну хорошо, вот ты меня нашёл, спас, за это тебе спасибо. И всё, думаю, тебе лучше вернуться в академию, а я пойду своим путём.

– Это каким? – Его голос слегка похолодел. Но из объятий Дар меня по-прежнему не выпускал.

Я пожала плечами, мол, не его дело.

Дар помолчал, а потом сказал негромко:

– Триана.

Странно, но от одного этого я вздрогнула. А когда вообще Дар начал называть меня по имени? И почему в его исполнении это звучит так чертовски приятно… аж в голове становится пусто, а внутри словно заливает тёплым тягучим мёдом.