На что похоже счастье - Дженнифер Смит

Едва он распечатал конверт, как все его сомнения растаяли. Гарри явно намеревался предостеречь его, однако эффект оказался противоположный. Сидя в своем вагончике, Грэм разложил перед собой на столе распечатки поисковых запросов в Интернете и статей из старых газет и узнал все о ее прошлом. Но после этого у него не возникло желания держаться от нее подальше. Его не волновало, что она может быть незаконной дочерью того надутого сенатора – а может и не быть. Его не волновало, что вся эта история может отрицательно сказаться на его имидже или повредить его карьере.

Главное было то, что это объясняло все. И выражение ее лица, когда она уходила от него прочь тогда, в бухте, и его оставленные без ответа письма, и то, как она старательно избегала с ним встреч последние несколько недель.

Это все произошло не потому, что он ей был не нужен. Она просто пыталась защитить себя.

Но теперь все это не важно. Они сидели на большом плоском камне, возвышающемся над водой. Солнце уже начинало садиться, и хотя Элли переоделась в шорты с футболкой, она по-прежнему куталась в полотенце, как в одеяло, и дрожала: несмотря на жару. Ее длинные волосы еще не успели обсохнуть после купания, а нос порозовел от солнца.

Она попыталась что-то ему сказать, в то время как он попытался сделать то же самое, и их слова наталкивались друг на друга, как электрические машинки на детском автодроме. В конце концов Элли усадила его напротив себя, и они оба сделали глубокий вдох и принялись смеяться без всякой причины, если не считать таковой радость оттого, что они снова вместе. И пусть не прозвучало ни объяснений, ни извинений, оба ощущали, что это их второй шанс начать все сначала, с чистого листа. Это был дар судьбы, и Грэм не собирался упускать его. Но кое-что сказать все-таки было надо, и Грэм кашлянул и наклонился вперед.

– Я первый, – сказал он, и Элли кивнула, уже без улыбки. Грэм не очень понимал, с чего лучше начать, и по этому медлил. – Я знаю, что произошло, – произнес он наконец. – Я знаю, что это все не из-за тебя и не из-за меня. Это все из-за твоего отца.

Она отшатнулась:

– Откуда ты…

– Гарри выяснил, – ответил он. – Мой менеджер. Он никому не расскажет. Просто он понял, что ты мне нравишься, и попытался защитить меня…

– Защитить тебя? – переспросила она, сверкнув зелеными глазами.

– Это его работа, – пожал плечами он. – Но суть не в этом. Это все было не из-за тебя и не из-за меня, так? Значит, теперь это все не имеет значения. Ведь я все знаю.

Элли нахмурилась.

– Имеет, и еще какое, – сказала она. – Это ничего не меняет.

– Это меняет все, – возразил Грэм. – Меня не волнует ни твое прошлое, ни кто твой отец. Ты просто не хотела публичности, так ведь? Не хотела, чтобы тебя фотографировали? – Он расправил плечи. – Ну так мы будем держаться подальше от журналистов.

– Грэм, – произнесла она строгим голосом, хотя уголки губ у нее подрагивали в попытке не улыбаться, – ты сам подумай. Держаться от них подальше не так-то легко. Они – часть твоей жизни.

– Никакая они не часть, – сказал он, начиная слегка горячиться.

– Я не это имела в виду, – сказала она и, к изумлению Грэма, протянула руку и погладила его по щеке. Прикосновение ее горячей ладони было невероятно нежным, но, прежде чем он успел как-то на него откликнуться, она со смущенным видом убрала руку. – Я имела в виду, что это слишком рискованно. Я рада, что ты все знаешь. Я никогда никому об этом не рассказывала. Но ты слишком публичный человек. Я просто не могу поступить так с мамой. – Она умолкла и устремила взгляд на воду. – К тому же Гарри, наверное, прав. Для тебя это тоже не лучшая реклама.

– Мне плевать, – отрезал он. – Это не важно.

– Важно, – возразила она, с легкой грустью глядя на него. – И потом, дело не стоит такого риска. Ты все равно через несколько дней уезжаешь.

– Вот именно. – Он придвинулся ближе. – Мы попусту потеряли целых три недели.

Она опустила глаза:

– Я знаю.

– Это очень много, – сказал он. – С тех пор как мы начали переписываться, я трех часов не мог прожить, не зная, чем ты занята.

Элли улыбнулась, но ее улыбка почти сразу же угасла.

– Мы не должны этого делать.

– Из-за репортеров?

Элли кивнула.

– Ты ведь понимаешь, что едва стоит нам вернуться в город…

– Ладно, – сказал Грэм и обвел взглядом пляж. Солнце наконец-то скрылось за верхушками деревьев, и вода казалась подсвеченной изнутри. – Тогда мы просто останемся здесь.

Она рассмеялась:

– Навсегда?

– Разумеется, – ответил он. – Чем не место для жизни?

– Прекрасный вид на воду.

– Много света.

– Близость к пляжу. И никаких репортеров.

Он кивнул:

– Никаких репортеров.

Она нащупала его ладонь, и ее теплые пальцы сплелись с его пальцами.

– Я не хочу больше терять ни минуты, – произнесла она тихо, и, когда он наклонился поцеловать ее, губы у нее оказались соленые на вкус. То, что было между ними, было сродни силе земного притяжения, сродни волне, сметающей все на своем пути, и не походило ни на одно другое чувство, которое ему доводилось испытывать в жизни. Он шутил, когда сказал, что мог бы остаться здесь навсегда, но внезапно эти слова стали правдой.

Она отстранилась, но он еще не готов был ее отпустить, поэтому обнял за плечи, и она прижалась к его груди, свернувшись в клубочек. Они сидели так долго-долго, молча глядя на воду, чувствуя, как заходящее солнце пригревает им спину.

– Это сюда ты ходишь встречать рассвет? – спросил он. – Классное место.

Элли запрокинула голову и посмотрела на него со смущенным выражением:

– Вообще-то, я ни разу его не встречала.

– Как! Что ты такое говоришь?

– В это время я обычно сплю, – призналась она. – Я знаю, это ужасно.

– Но это же был пункт из твоего списка.

– Из какого списка?

– Списка вещей, которые делают тебя счастливой.

– А-а, – вспомнила она. – Точно. Наверное, это скорее мои фантазии о счастье. И потом, ты тоже соврал.

Он вскинул брови:

– Когда?

– Ты сказал, что любишь встречаться с новыми людьми…

Ей не нужно было договаривать. Он понял, что́ она имеет в виду. И это было правдой – во всяком случае, до того, как он познакомился с Элли. Но теперь все изменилось.

– Я не врал. – Он уткнулся подбородком ей в макушку. – Я говорил о тебе.

– Это хорошо, – сказала она, и он по голосу понял, что она улыбается. – Потому что мне тоже понравилось с тобой встречаться.