Крепости и осадные орудия. Средства ведения войны в Средние века - Эжен Эмманюэль Виолле-ле-Дюк

Для того чтобы помешать врагу разрушить укрепления, имеющие чересчур ограниченные размеры, огнем одной-единственной батареи, установленной в непосредственной близости от стен, военные инженеры начали сооружать внутри фортификаций и бастионов квадратные или круглые земляные валы, которые должны были держать под обстрелом земляные бастилии осаждающих. Такие валы часто строились в XVI веке и позже, получив название кавалье (cavalier) или платформ. Они оказались незаменимыми при обороне крепостей, не важно, сооружали ли их на время осады или делали постоянными. Эти валы позволяли осажденным разрушать траншеи врага, держать его осадные орудия под прицельным фланговым огнем или обстреливать его солдат, пытающихся проникнуть в город через брешь после того, как амбразуры фланков были им разрушены. В качестве постоянных укреплений платформы часто сооружались для того, чтобы держать под обстрелом дороги, ворота и особенно мосты, которые на противоположном берегу реки упирались в основание эскарпа. В этом месте враг мог установить батареи для поддержки штурмующих колонн или для того, чтобы помешать защитникам города высадиться на этом берегу. Марсельский мост, перекинутый через овраг там, где раньше проходила дорога на Экс-ан-Прованс, был защищен большой платформой, с которой можно было держать этот мост под продольным огнем. Эта платформа была сооружена на территории города (рис. 122). В тех местах, где бастионы располагались слишком далеко друг от друга и не могли надежно защитить куртины, в центре этих куртин сооружались платформы, полукруглые или квадратные, которые усиливали стены. Что касается самих бастионов, то в них тоже сооружали платформы, которые позволяли разместить на его территории больше пушек, усиливая тем самым его огневую мощь. На барельефе белого мрамора, украшающем могилу императора Максимилиана I (1459, правил в 1493–1519) в Инсбруке, изображена кавалье, или платформа, сооруженная внутри бастиона, входившего в состав укреплений города Вероны (рис. 123). Бастион высечен очень четко, со всеми своими флангами и фасадами. Нижняя его часть защищена фоссебреем, который держит под обстрелом ров. Парапеты сделаны из ветвей, смешанных с землей, позади них стоят габионы, защищавшие пушкарей. Над этими габионами возвышается платформа из камня, парапеты которой, так же как и парапеты самого бастиона, сделаны из фашин и земли.

Платформы имели еще то преимущество, что они могли прикрывать куртины, и это было тем важнее, что осаждающие в начале XV века еще придерживались средневековой традиции сооружения бастилий и часто устанавливали свои батареи на земляных валах, сильно возвышавшихся над окружающей местностью.

Иногда осаждающим, благодаря земляным валам или складкам местности, удавалось установить свои батареи в таком месте, которое превосходило по высоте оборонительные сооружения или располагалось на одном уровне с ними. После этого они начинали фланговым огнем или огнем с закрытых позиций обстреливать открытые батареи защитников, расположенные на большом расстоянии и на большой площади. Для защиты этих батарей с XVI века вошло в обычай сооружать, при отсутствии платформ, поперечные земляные валы А (рис. 124), иногда снабженные габионами В. Такие валы строились во время штурма, помогая увеличить высоту бастионов.

Но военные очень скоро осознали недостатки бастионов, которые, образуя значительные выступы, не имели защищенных фланков. Вынужденные оборонять себя сами, но не имея для этого средств, бастионы представляли собой пункты, на которых сходился огонь противника и которые могли лишь пассивно сопротивляться этому перекрестному огню. Увеличивая число препятствий для врага, они распыляли его силы, но полностью уничтожить не могли. В связи с этим число бастионов и платформ постоянно умножалось. Теперь их сооружали не только перед воротами или, как в Кингстон-апон-Халле (Гулле), со специальной целью, но и по всему периметру крепости, располагая через равные промежутки. Благодаря этому бастионы не только держали врага на расстоянии и прикрывали старые стены от его огня, но и защищали друг друга. В описании фортификаций Флоренции Макиавелли, о котором мы уже упоминали, мы находим абзацы, где говорится о сооружении круглых бастионов перед старыми крепостными стенами:

«Отойдя от дороги Сан-Джорджио примерно на сто пятьдесят браный (или около ста тридцати ярдов), вы оказываетесь у того места, где стена поворачивает направо, образуя выступающий угол. По мнению капитана (генерала), было бы полезно соорудить в этом месте каземат или круглый бастион для прикрытия флангов; вы поймете, что он подразумевал под этим сооружение рвов вдоль стен, поскольку он убежден, что рвы – самая первая и самая мощная защита для любой крепости. Пройдя еще сто пятьдесят брачий, к тому месту, где стену поддерживали контрфорсы, он сказал, что здесь необходимо построить еще один бастион; он полагал, что если он будет хорошо укреплен и выдвинут вперед на нужное расстояние, то это сделает ненужным сооружение углового бастиона, о котором я уже говорил.

Отсюда мы увидели башню, высоту которой, по его мнению, следует уменьшить, а размеры увеличить, что позволило бы установить на ее вершине тяжелые пушки; он полагает, что подобное не мешало бы проделать со всеми башнями; он добавляет, что, чем ближе они стоят друг к другу, тем сильнее увеличивается оборонная мощь города, но не только потому, что башни могут держать врага под фланговым огнем, но и потому, что с них можно бить по нему прямой наводкой».

Почти во всех случаях бульвары, или бастионы (ибо теперь мы можем называть их так), сооруженные за пределами старых стен в спешке и под давлением необходимости во время осады, представляли собой простые земляные укрепления, обложенные деревом или дерном, которые не поднимались выше контрэскарпа рва. Но когда в первой половине XVI века старые стены и башни были заменены новыми укреплениями и когда выяснилось, что они могут сооружаться планомерно (и города сумели найти на это средства), бастионы были облицованы камнем. Однако до этого времени укрепления не выдавались за пределы крепости, и осаждающие всегда могли расположить свои батареи прямо перед бастионами, не затратив сил на овладение несколькими передовыми укреплениями, подобными тем, которые в наше время окружают стены любого города. Для того чтобы заставить врага начать строительство своих траншей подальше от крепостных стен, инженеры сооружали высокие платформы (кавалье), державшие под огнем окружающую местность, или башни, установленные таким образом, чтобы с них можно было поверх куртин и бастионов контролировать местность, прилегающую к фортификациям. Именно так Альбрехт Дюрер и укрепил город Нюрнберг. Сохранив старые укрепления, созданные в XIV и XV веках, он построил снаружи выдвинутую вперед линию земляных укреплений с большими круглыми, облицованными камнем бастионами, рвами и гласисом (земляная насыпь за контрэскарпом), а через определенные промежутки пристроил к старым стенам высокие, просторные башни, возвышавшиеся над обеими линиями фортификаций и прилегающей местностью. Эти огромные башни имели на первом этаже одну-две амбразуры, которые позволяли держать под продольным огнем парапет между старой и новой линиями укреплений, а на крыше – платформу, где можно было установить большое число пушек. Ни одно из укреплений того периода не демонстрирует более наглядно то, что занимало мысли инженеров XVI века, чем фортификационные сооружения Нюрнберга. Не разработав еще завершенной системы фланговых укреплений; не применяя, со всеми вытекающими из нее следствиями, аксиомы, гласящей, что все, что защищает, должно быть защищено само; не зная, к каким результатам приведут их комбинации или, лучше сказать, эксперименты; прекрасно понимая, что перекрестный огонь врага непременно разрушит построенные ими передовые укрепления, какими бы прочными они ни казались, военные инженеры хотели держать под контролем внешние линии укреплений изнутри крепости, подобно тому, как феодалы сто лет тому назад наблюдали со своего донжона, что делается за стенами замка, и посылали подкрепления туда, где противник атаковал. Поэтому большие башни Нюрнберга правильнее было бы назвать изолированными донжонами, а не звеньями единой системы; наблюдательными пунктами, а не эффективными средствами обороны, даже для того периода. Навесной огонь батарей, расположенных на высоте 24 м над парапетами стен, не наносил врагу почти никакого ущерба, особенно если ему удавалось установить свои пушки на вершине контрэскарпа рва, поскольку в этой точке валы, на которых располагались бастионы, загораживали от пушкарей на башне батареи противника. Как и следовало ожидать, эти башни почти не принимали участия в боевых действиях. Внимание инженеров начала XVI века было, главным образом, сосредоточено на том, какую форму придать только что изобретенным бастионам, по каким правилам сооружать их и защищать. Делая их достаточно высокими, чтобы они могли возвышаться над окружающей местностью; придавая им диаметр, превосходивший диаметр старых башен, соединявшихся с внешней стеной; усиливая их контрфорсами, закрывая позади стен насыпью, выдвигая как можно дальше вперед по отношению к куртинам, но не отделяя от нее окончательно, инженеры пытались в первую очередь защитить тыл бастионов от перекрестного огня противника. Для этого они сооружали по периметру круглых бастионов и в особенности у их основания фоссебреи, замаскированные контрэскарпами рва, которые, в целях усиления, иногда фланкировались. Это означало уже явный прогресс, поскольку круглые бастионы, как и круглые башни, в тех случаях, когда враг атаковал их с фронта, оказывались совершенно беззащитными. Они могли противопоставить перекрестному огню противника только одну-две пушки. Ниже мы приводим пример одного из таких фланкированных фоссебрей (рис. 125)[91].