Операция "Переброс" - Павел Иевлев

– Да нет, они явно в курсе происходящего – вон и прибор у них какой-то стоял электрический, и в засаду заранее сели… Так что не зря я подвох чуял – не обошлось тут без военных.

– Думаешь, это они? Ну солнце погасили и всё прочее? Не слишком ли круто?

– Даже если и не их рук дело, то они явно что-то знали.

– И никого не предупредили?

Борух посмотрел на Артёма тяжёлым взглядом:

– А когда они кого предупреждали?

После ужина снова поднялись на смотровую башню, и Борух, отдав бинокль Артёму, тщательно рассматривал закатный горизонт в прицел СВД. Артём тоже бегло просканировал окулярами прилегающие кварталы, но вскоре это занятие ему наскучило – город был пуст и тих. Садящееся солнце подсвечивало красным контражуром высотки Северного района, вовсе не смущаясь тем, что ему полагалось закатиться на западе. Этот факт вносил определённую нотку сюрреализма, но на фоне всего прочего – не слишком заметную. В конце концов, стороны света – условность, принятая для удобства ориентирования.

– Борух, ты чего там высматриваешь? – спросил Артём, утомившись наблюдениями.

– А ты не видишь? Экий ты, писатель, ненаблюдательный! Смотри вон туда, в сторону… хм… условного запада. Ну где у нас теперь солнце садится. Во-он туда, левее шестнадцатиэтажки с башенкой.

Артём припал к биноклю. Долгое время он не мог понять, на что пытается обратить его внимание прапорщик, но потом сообразил, что рассматривать надо не ломаную линию домов, а горизонт. За тёмной гребёнкой небольшого леса отчётливо просматривалось несколько тёмных струек дыма.

– Костры жгут, что ли? – удивился Артём. – Люди в деревнях уцелели?

– Ох, горе мое, какие, к чёрту, костры? Ты учти расстояние! Это скорее пожары, причем довольно неслабые. Что там, за этим лесом, не знаешь?

– Случайно знаю. Село Овинное – через него трасса проходит.

– Большое село?

– Ну так… Не маленькое. Домов на двести, наверное, – а может, и больше, я ж только по трассе сквозь него проезжал. Там даже администрация своя – у них ещё Ленин такой оригинальный стоит, пальцем в окно тычет. Мелкий, крашенный серебрянкой, но на огромном постаменте. Вроде как на вырост…

– Чёрт с ним, с Лениным. Вот, похоже, в этом селе что-то и горит. И не в одном месте, – Борух снова приник к прицелу, – а в трёх-четырёх.

– Ну, может, само загорелось… Дома без присмотра… – неуверенно сказал Артём.

– Ну что ты несёшь, – расстроился Борух. – Вот вроде неглупый малый, а иной раз такое ляпнешь – хоть стой, хоть падай. Сами только кошки родятся! Электричества нет – значит, замыкание исключено. Грозы не было – молнию тоже исключаем. Если даже где печи топились – что по летнему времени маловероятно, – то полыхнуло бы ещё третьего дня. Ну а тем более когда одновременно в нескольких местах горит – тут уж точно не само по себе загорелось!

– Что же получается, – озадаченно покрутил головой Артём, – партизаны наши подвальные туда подались?

– Ага – подались, напились, уснули с сигаретами… Плоско мыслишь!

– Просто не умножаю сущности, по Оккаму. Кроме нас, тут пока обнаружены: священник – одна штука, неведомый стрелок на скутере – одна штука, партизаны – один отряд. Больше вроде как и некому хулиганить! Тем более что село запалить – самая партизанская забава…

– Артём, – проникновенным тоном спросил Борух, – ты фантастику читаешь?

– Хуже того, – мрачно ответил Артём, – я её пишу…

– Ну давай, напряги писательскую логику. Мы плюс батюшка – люди случайные. Вляпались как конь в болото. Ничего не понимаем, дёргаемся в меру фантазии. А вот остальные ребята – явно при своих делах и ситуацию более-менее знают. Так?

– Ну так, – неохотно ответил Артём.

– Заметь при этом, что партизаны, что ночной стрелок (если считать, что они не вместе) хорошо вооружены, а стрелок – тот и вовсе сразу палить начал. Не на нас же, грешных, они вооружались?

– Ну, может, они про собак в курсе…

– И против собак они гранатомёт прихватили? И целый склад добра припасли? Не слишком ли жирно? Ты припомни, я тебе говорил – вся эта непонятная суета, ещё до того, как всё началось, по косвенным признакам очень похожа была на ожидание десанта. А я всё понять не мог, откуда тут противнику взяться.

– А теперь понял? – скептически спросил Артём.

– Не то чтобы понял, но версия появилась, – ответил Борух.

– Озвучишь?

Борух прошёлся взад-вперёд по смотровой башенке, неторопливо закурил и присел на узкий каменный подоконник.

– Вот смотри, – он протянул Артёму маленький компас. – Видишь? Солнце нормальным образом садится на западе, как ему и положено. Только запад этот не там, где ты привык его в этом городе видеть, а в направлении района, который был… каким?

– Северо-восточным, примерно.

– Вот. Следующий факт – пока солнца не было, компас вообще не работал, я проверял. И ещё – ты ж наверняка не заметил, что день был длиннее, чем положено. Часа на три с половиной.

– Блин, как тут заметить – у меня с этой свистопляски биологические часы напрочь сбились. А на обычные и глянуть было некогда…

– В общем, товарищ писатель-фантаст, приходится признать, что мы, вместе с городом и некоторыми его окрестностями, куда-то к чёртовой матери провалились.

– Провалились? – обалдел слегка Артём.

– Ну переместились, телепортировались, перепрыгнули – какая на хрен разница. Причём кое-кто (я имею в виду, в первую очередь, наших партизан, а точнее, их начальство) заранее об этом знал (если и не сам это всё устроил), но предупредить гражданское население, как всегда, не озаботился.

– А люди, по-твоему, куда делись?

– Понятия не имею. Исчезли, или остались там, где были, или переместились куда-то в другое место…

– Ни хрена себе – исчезли! Это ж под миллион человек, наверное, выйдет! И их вот так, молча, в расход списали? Такое никому с рук не сойдёт даже у нас!

– Ну что ты подпрыгиваешь, – примирительно сказал Борух. – Я ж сказал – не знаю! Может, никто никуда и не исчез – а наоборот, именно мы с тобой пропали. А весь твой миллион сейчас стоит на краю огромной дырки и думает, куда город делся…

Поредевшая группа полковника Карасова передвигалась по тёмному городу почти бегом, и Олега вскоре пришлось буквально тащить – непривычный к физическим нагрузкам священник страдал от тяжёлого груза за спиной, тошноты и головокружения. «Наверняка сотрясение», – думал он про себя. Ему даже хотелось, чтобы на отряд напали собаки – может быть, это даст ему шанс если не вырваться, то хотя бы передохнуть… Но город был пуст и тих, а сержант волок Олега за собой с непреодолимой силой гусеничного бульдозера. Очкастому научнику тоже было нехорошо – неудобный железный ящик на автоматном ремне перекашивал его тощую фигуру вбок, колотил по бедру и вообще всячески отравлял жизнь. Поскольку научника никто не тащил, то он постепенно начал, задыхаясь, отставать и в конце концов остановился, обессиленно прислонившись к стене. Полковник, чертыхнувшись, скомандовал: «Всем стоп».