Некромант - Саша Готти

– У нас сегодня как раз была лекции по вампирологии, – рассказывал парень. – Так вот, оказывается, такие как я, выбирают человека однажды и на всю жизнь. Ты отдаешь мне по капле крови раз в неделю, я этим живу и привязан к тебе. Но возможен и другой вариант! Я обращу тебя, а ты отдашь мне свою свободу! Так мы оба станем свободными, я-то точно лет на сто… разве что…

– Что?

– Говорят, что вампиры быстро бросают обращенных, им интересны личности, а не слуги… но я-то не такой. Я люблю нарушать законы, ненавижу канву, ограничения, несвободу…

Ира, как во сне, слушала странные слова парня, больше не считая их бредом. Казалось, что до встречи с ним ее жизнь напоминала разбросанные в стороны пазлы, а теперь он пришел и все быстро, аккуратно сложил вместе. Без вздохов, намеков и долгих хождений. Быть с ним и все! Он так решил, а Ира не представляла себе, что будет иначе.

– А… как тебя зовут-то? – Она остановилась с неловкой полуулыбкой. С ума сойти! Решила связать с ним свою судьбу, но не знает, как его зовут.

– Виктор, – ответил парень. – У тебя семья есть, кстати?

– Только тетка, но она живет далеко… А я одна.

– Ничего, – Виктор решительно обнял ее за плечи. – В тайном мире тебе понравится, там ты не будешь одна! У меня есть приятель-тролль. Он таких фантомов делает – закачаешься. Сделает тебе старших братьев, и, когда меня не будет рядом, они будут как настоящие! Мы с тобой пошлем подальше все эти законы и условности… Хочешь?

– Хочу, – чуть слышно прошептала Ира.

Видение задрожало, как прозрачный тюль на ветру, и исчезло. Влада вздрогнула и очнулась от грез.

Только что она увидела… своего отца. Совсем юного. Еще до встречи с ее матерью, Ольгой.

А девушка, с которой Виктор настойчиво знакомился, – это же Изольда Суморок, мать Армана, ее сводного брата! Так вот как она попала в тайный мир! Влада видела Изольду всего один раз, среди публики на боях вампиров. Бледная женщина, страшно подавленная и расстроенная тем, что Виктор забыл ее, оставил и проходит мимо словно чужой. Не знавшая правды о том, что за Виктора последние тринадцать лет жил его фантом. Тогда она казалась утонченной вампиршей, замкнутой на себе и своих проблемах. А ведь когда-то ее звали простым именем, и она жила, как все люди, в городе, в обычной квартире, ходила в институт, мечтала, думала, надеялась.

Влада по-прежнему держала конспект в руках, вспоминая и переживая увиденное. Оказывается, Изольда была человеком, а Виктор ее обратил!

И потом… Потом ставшая бесцветной тенью обращенная Изольда наскучила ему, и он оставил ее одну с маленьким сыном, чтобы встретить Ольгу Огневу.

Отец был сорвиголова, хулиган и не любил учиться. А еще, как оказывается, ее отец был бунтарь и ненавидел канву и домовое право. Направо и налево нарушал Конвенцию, пользовался янвом посреди города, чтобы повыпендриваться перед девушкой, хотя это категорически запрещено. И хвастался своим приятелем-троллем, который делал ему запрещенные живые фантомы! Когда узнаешь о своих родителях что-то не слишком хорошее, это очень странно…

Влада отчаянно искала оправдания отцу, пытаясь понять, зачем он так делал. Да, папочка, натворил ты дел! Был слишком юный, чтобы нести ответственность за тех, кого приручил. Но разве восемнадцать лет – оправдание? Изольда… или Ира, она же была одинокой, как и Ольга. Вампиры нарочно выбирают себе именно таких, одиноких и неуверенных в себе людей, вот оно что получается. Все-таки отец был не просто вампир, а сердцеед и эгоист, чего уж там. Безответственный авантюрист, как назвал бы его дед.

Влада отбросила в сторону тетрадь. Она почувствовала – Изольда мертва, поэтому от ее конспекта веет таким холодом. Обращенная вампирша, она умерла, как и следовало ожидать, узнав, что Виктора больше нет. Именно об этом сегодня говорил Алекс, когда Дашуля требовала от него немедленного перерождения. Алекс все-таки отличается от Виктора Суморока в лучшую сторону…

В окно неожиданно ударил резкий порыв ветра. Лишь сейчас Влада заметила, что стемнело, и Москва за окном сияет вечерними огнями. Телефон в квартире молчал, а это значило, что у ведьмака нет новостей. Алекс и Дашуля тоже не вернулись, она бы это услышала, а Егор Бертилов не пришел – горюет о своем фантоме.

Все же что-то было не так, хотя Диня на кухне мурлыкал какой-то мотив своим высоким голоском. Еще утром он был такой мрачный и боялся, а сейчас пел. Странно…

Еще страннее то, что на кухне довольным голосом вещал Эдик Грозный. Определенно что-то не так! Нужно пойти и разобраться, в чем дело.

Встав с дивана, Влада приблизилась к кухне, пытаясь понять, что там происходит.

– Я отомщу вам за все унижения! Теперь вас всех отсюда выгонят! – торжествующе восклицал из-за двери Грозный. – Что, Ливченко, не вырваться? Ха-ха! Вот тебе за ботана и за все!

Первое, что увидела Влада, войдя на кухню, – стоявшего посреди нее местного домового, который радостно похохатывал, потирая хиленькие ручки. Из-за холодильника виднелось плечо в белой блузке и коленки в голубых джинсах: кто-то сидел на табуретке за столом и щелкал фисташки. А вот Дини видно не было, разве что слышен едва различимый писк, который она вначале приняла за пение.

– За бота-ана, Ливченко, получай! – Заметив вошедшую Владу, Эдичка Грозный ткнул в нее пальцем с победоносным видом: – А вот ее просто выставить и всю семейку Ивлевых. Они вести себя не умеют!

– Ага, обязательно, – ответили ему, и белое плечо из-за холодильника качнулось, показав прядь светлых волос. Упавшая фисташка покатилась по полу и спаслась под холодильником. На Владу смотрели два голубых глаза.

– Анжела?!

Увидев Цареву, Влада растерялась. Та была спокойна, будто сидела у себя дома, отхлебывала чай из чашки и передвигала пальцами рассыпанные по кухонному столу фисташки. На полу, у ног Анжелы валялся полиэтиленовый мешок, из которого выглядывал аккуратно обструганный и напоминавший огромный карандаш кусок дерева.

– Что ты тут делаешь? Как… как ты вообще вошла?

– Я открыл ей дверь, – злорадно сообщил Эдик. – Она моя гостья, я имею право звать сюда кого угодно и открывать двери в этом доме. Не только вам это можно. Съели?!

– Помолчи, как там тебя, не помню… – поморщилась Царева и радостно улыбнулась, наморщив лоб и глядя на Владу. – Здороваться не учили, Огнева? С этими темными ты совсем разучилась себя вести, домовой прав. Обидели вы его, он мне все-о-о рассказал.

– Что ты делаешь в этой квартире?!

– Угощаюсь, – ответила Анжела, пожав плечами. – Какая ты, Огнева, нервная… – Анжела захихикала, заметив на ее лице растерянность и смятение.