Данте, который видел Бога. «Божественная комедия» для всех - Франко Нембрини

Голод, а не душевные страдания. Данте словно хочет сказать: в такой ситуации Уголино мог бы умереть от горя (можно умереть от горя, глядя на такое), но он умер от голода, именно так нужно понимать эти слова: «Злей, чем горе, голод был недугом».

В новом приступе ярости Уголино начинает вгрызаться в находящийся перед ним череп. И, наблюдая это ужасное зрелище, Данте делает знаменитый выпад против Пизы, он проклинает весь город:

[Раз никто не решается покарать тебя, пусть сдвинутся со своих мест оба острова в устье реки Арно и образуют плотину, чтобы Арно вышел из берегов и затопил тебя и всех твоих жителей.]

[Если граф Уголино действительно предатель (считается, что он продал «замки», уступил собственность коммуны врагам), то следовало наказать его, но не детей!]

Данте называет Пизу «исчадьем Фив», новыми Фивами, подразумевая жестокость античного города. Он говорит: «О исчадье Фив, Угуччоне, Бригата, Ансельмуччо и Гвидо — все они были невиновны; о Пиза, ты не должна была обрекать их на столь ужасную смерть только ради мести их отцу».

Можно было бы сказать: ничего не поделаешь, такова жизнь. Но нет! Этот ужасающий эпизод требует более глубокого осмысления. Пизанцы действительно могли быть милосердны и не проявлять такую жестокость к детям. Но в истории Уголино, как и в историях всех проклятых, есть некий урок, предупреждение, которому нельзя не внять.

Как уже было сказано, тема предательства проходит красной нитью через всю первую часть поэмы. Если человек предает, что он предает, кого предает? Чем больше я читаю «Ад», тем лучше понимаю, что предательство — это не просто нарушение моральных законов. Предательство в первую очередь, — это измена себе и своей природе, предательство своего желания, и всегда — причинение зла самому себе.

Об этом говорил Христос: совершающий грех противостоит самому себе. Грех — это обида, нанесенная Богу (о чем конечно же гласит катехизис) именно потому, что оскорбляет Его творение: оскорбляет природу, оскорбляет человека. Грех оскорбляет Бога, потому что разрушает Его творение, не зря мы говорим: «Che peccato!»[125], сожалея о дурном поступке.

Что есть предательство? Это словно оборотная сторона сущности человека, его способности постичь Бога, вместить бесконечное. Предательство всегда является изменой самому себе и своей природе; предательство своего желания — это всегда причинение зла самому себе.

Последствия предательства ужасны: поскольку человек всегда связан с другими, на нем лежит определенная ответственность. Таким образом, «согласно тайному начертанию провидения» (известное высказывание папы Павла VI), грех каждого отражается неким эхом, он влияет на весь мир. И никто из персонажей «Ада», никто из этих предателей не освобожден от ответственности за то, что увлек за собой тех, кого любил. Франческа говорит об их грехопадении, а Паоло безмолвствует и только рыдает. Одиссей, предавая, увлек за собой свою «малую дружину», верных друзей, последовавших за ним.

Реалистичным, перехватывающим дыхание описанием невероятной жестокости Данте хочет сказать, что предательство губит то, что больше всего любит человек. Одна увлекает за собой любимого мужчину, другой — друзей, третий — невинных детей. Ни в чем не виновных! А Паоло соучаствовал в грехе, как и друзья Одиссея, сделавшие свой выбор. Речь идет о страданиях невиновных из-за чьего-то предательства, греха и зла.

Такова жизнь: за словом «я» стоят те, кто неразрывно связан с нами. Разумеется, слово «я» утверждает уникальность человека; христианство так возносит его, что потусторонний мир понимается им как телесное воскресение: каждый из нас останется там самим собой. (Христианский загробный мир — это не безликая нирвана, нивелирующая всякую индивидуальность. В раю Данте встречает подлинных людей.)

И в то же время каждый из нас, оставаясь самим собой, индивидуумом, уникальной личностью, соединен отношениями. Ты не можешь существовать без пройденного пути, без близких людей, без того, что тебя окружает. И если бы вдруг воображение позволило нам представить себя вне этих наших «я», то разрушилось бы, превратилось бы в ничто.

Я часто говорю своим ученикам: представьте, что вы ни с чем и ни с кем не связаны. Вам надоело постоянно слышать: «Ну понятно, ты сын такого-то. Сразу видно: у тебя походка, как у твоего дедушки, а волосы, как у бабушки, ты кашляешь, как твой дядя…»? Вы хотите сказать: «Хватит, я хочу быть самим собой, хочу избавиться от всех связей, от всего, что выказывает во мне сына, внука и т. д.»? И что бы вы сделали, подари я вам машину времени? Ведь для того, чтобы освободиться, вы должны были бы убить своих родителей еще до того, как они поженились. Без этих связей, сотканных самой жизнью, вы исчезнете. Это самоубийство, вас больше не будет.

Существует одна связь, которую невозможно уничтожить. Мы можем отрицать ее, как это сделал Люцифер. Он был первым, кто сказал: я не хочу привязанности, я ни от кого не завишу, я хочу быть свободным. Да, мы можем выбрать жизнь без связей, но тогда она будет чудовищна. В этом наша природа: мы принадлежим. Мы принадлежим, и это называется нашей историей, что означает совокупность всех связей, даже тех, которые память не в силах удержать.

Кем является каждый из нас сейчас, сегодня вечером? Человек прикован ко времени и пространству, по-другому невозможно: он может жить только здесь и сейчас. Итак, здесь и сейчас кто ты? Ты — это твоя история и твоя свобода. Каждый из нас существует в пространстве этих двух или, если хотите, трех координат. Во-первых, это настоящее время, мгновение, данное нам сейчас, потому что прошедшее мгновение истекло, его не существует, а следующее еще не наступило, и человек живет только в настоящем. Но от одного настоящего к другому мы несем нашу историю и нашу свободу — эти составляющие нашего бытия. Судьбу и то, как мы ею распоряжаемся в данный момент.