Зеркала. Темная сторона - Мария Николаевна Покусаева

ночной страж. Куда надежнее людей, эльфов или кого-то еще. Уж точно не заснет, внимателен, предан и быстро определяет того, кому можно, а кому нельзя долго находиться здесь. Прилетел знакомиться. Не бойся, для нас он не опасен.

Бражник-страж поднялся в воздух и завис рядом с моим плечом. Потоки воздуха от взмахов его крыльев коснулись моей кожи как легкий ветер. На мгновение мне показалось, что бабочка смотрит на меня черными, полными странной, глубокой тьмы маленькими глазками, скрытыми в мелких чешуйках, которые напоминали мех.

Может быть, так оно и было, и я, видимо, оказалась не слишком интересной: облетев меня, страж вернулся на плечо Кондора и устроился, цепляясь лапками за ткань рубашки. Волшебнику он, кажется, совершенно не мешал.

– И что бы он сделал, если бы я была… нежелательным гостем? – вдруг спросила я.

– Ты действительно хочешь это знать? – Кондор смотрел на меня, по-доброму улыбаясь. – Или пока хватит жестоких уроков и картин?

Я подумала – и решила, что, пожалуй, это было праздным любопытством.

Рыбина за моей спиной снова плеснула.

Темнота за пределами света не была абсолютной, она содержала в себе множество оттенков. Можно было разглядеть очертания тропинок, разницу в цветах крон, мелкие белые звездочки цветов, спрятавшиеся в траве, и блекло-голубые кисти соцветий. Даже ветер, пусть очень тихий, здесь был, как если бы сад находился под открытым небом.

– Магия заключается в том, чтобы поддерживать огромную оранжерею?

– Нет, – Кондор покачал головой. – Магия заключается в том, чтобы создать в этой, хм, огромной оранжерее возможность для существования редких и очень разных растений. Ну и в том, чтобы выращивать необычные цветы. Синие розы, к примеру.

– О как. У них есть какой-то особый смысл?

– Их хорошо покупают. – Кондор протянул руку к воде и успел дотронуться до спины любопытно высунувшейся рыбы. – Людей всегда манит что-то необычное и яркое, но да, некоторой долей особого смысла такие вещи наделяют. Хотя, конечно, совсем не того смысла, который существовал изначально. Магия начала вызывать страх, это закономерно. В этом мире, милая, были войны, которые велись из-за магии и за магию.

– Это я читала, – сказала я.

– Я не сомневаюсь, – улыбнулся он. – Магия в таких войнах была разрушительной и страшной. В твоей стране были разрушительные войны, Мари? – спросил он серьезно.

Я кивнула.

Были, конечно. Еще как были.

Но в этот момент я не хотела вдаваться в подробности.

– Иногда магия становится обещанием всесильности и вседозволенности, – продолжил Кондор. – И если ее использует кто-то, кому хочется этой вседозволенности, обычные люди начинают бояться магии и отстраняться от нее. Потому что они видят, на что способна такая сила. Созидание. Этот сад сделали как напоминание о том, что дело не в силе. А в том, кто и для чего ее использует.

Мотылек на его плече сидел тихо, только изредка перебирал передними лапками, пытаясь устроиться чуть удобнее.

Кондор смотрел куда-то в глубину, за деревья, в ту сторону, откуда ветер доносил запах болота.

– Но получилось действительно красиво, – добавил маг. Он улыбался какой-то еще не знакомой мне улыбкой, слишком светлой, чтобы сразу в нее поверить. – Иногда я прихожу сюда, чтобы напомнить самому себе, насколько созидающей может быть магия в добрых руках. Не замерзла?

Я не сразу поняла, что последняя его фраза была адресована мне.

– Нет, не слишком, – невразумительно пискнула я.

Кондор сделал вид, что поверил.

– Когда ты будешь жить в Арли, ты побываешь здесь днем и, думаю, увидишь все чуть под другим углом. С другими значениями и другим отношением. Может быть, поймешь, почему мне нравится здесь ночью. – Кондор чуть прищурился, всматриваясь в мое лицо. – Почему я снова прекрасно слышал твои мысли, если ты не снимала амулета? – спросил он вдруг.

Я, наверное, стала как та рыба в пруду – то есть глупо разинула рот и тут же его захлопнула, вдохнув влажный ночной воздух.

– Откуда я знаю?

– М, и действительно, – снисходительно сказал он. – Откуда тебе знать? Ты просто каким-то образом пару раз умудрилась направить потоки силы так, чтобы повлиять на мир. И надо сказать, я безмерно рад тому, что ты пока не научилась восстанавливать резерв. – Кондор хмыкнул. – Иначе, боюсь, всем пришлось бы спасаться бегством. Вспомни, что ты делала перед тем, как я пришел.

«Плакала, – подумала я, – предавалась греху уныния со всей самоотверженностью, пока была возможность просто побыть одной. Потому что рядом со мной так и норовит появиться кто-то из вас, дорогие няньки, а рядом с вами не до слез».

Я неосознанно потянулась к висевшему на цепочке кристаллу и сжала его, как тогда в спальне.

– Вот! – Кондор указал пальцем на мою руку и, развернувшись ко мне, сел на бортик, скрестив ноги. – Вот и ответ. Ты изменила мое плетение так, как тебе было выгодно, и на время заставила их погаснуть.

Я опустила взгляд на кристалл.

– И что, он теперь бесполезен?

– Насколько я понимаю, нет. – Кондор наклонил голову набок. – Ты не расплела их, просто приглушила на время. Постарайся не делать так больше без лишней необходимости. Я, знаешь ли, предпочитаю, чтобы в моей голове не было ничего постороннего.

– А я, знаешь ли, предпочитаю, чтобы мои мысли оставались моими, – в тон ему ответила я.

– Очень рад, что векторы наших интересов так замечательно совпали. Но в случае чего, – его тон стал серьезным, утратив насмешливость, – ты знаешь способ связаться со мной. Только, прошу, не злоупотребляй этим знанием.

«Вот да, я именно этим и собиралась заниматься, – подумала я. – Дергать его по поводу и без, думая о всякой ерунде».

Я чуть не решила взять – и обидеться за такое вот недоверие, но посмотрела на сосредоточенное, серьезное лицо Кондора и не стала ни обижаться, ни язвить. В конце концов, я, должно быть, доставляю ему немало хлопот.

– Ты поэтому был такой… вредный, когда пришел?

Он молча кивнул, уставившись в воду.

– Я не знала.

– Я не обвиняю. Теперь уже точно нет.

Мы замолчали, и я всмотрелась в темноту.

Страж с мягким шелестом взлетел и, сделав круг над нами, исчез в темноте. Я заметила, как его тень мелькнула под куполом рядом с другой такой же тенью. Кроме меня и Кондора, здесь больше нет людей, поняла я, и это заставило вздрогнуть. Конечно, вряд ли в Саду обитало что-то опасное, но, видимо, древний страх перед темным лесом всплыл из глубин подсознания, а вместе с ним вышли на свет мрачные сны и отголоски сказок.

– Мы… мы можем тут еще походить? – хрипло спросила я.

– Конечно. – Кондор встал и