Маникюр для покойника - Дарья Донцова

Костик рос тихим, улыбчивым, беспроблемныммальчиком. Люба была под стать ему. Вместе шли на занятия, вместе возвращалисьдомой. Люба, чувствуя себя хозяйкой, грела приготовленный мамой обед и кормилаКостю. Анна Федоровна варить суп и вертеть котлеты не умела. Зато директрисачастенько ходила на всевозможные заседания, забегала в буфет и приносила домойдиковинные деликатесы – клюкву в сахарной пудре, зефир, глазированные творожныесырки. Так и жили, никогда не ругаясь и не споря, кому мыть кухню, а комутуалет. Убирал тот, кто был дома, а потом всю квартиру поручили приводить впорядок Любаше. Костик приносил тяжелое – картошку, лук, бутылки с молоком икефиром…

С самого детства их дразнили «жених иневеста». В восьмом классе перестали, все равно они всегда были вместе, и всемнадоело дразниться. И у Любы лет с тринадцати не было никаких сомнений: Костик– ее судьба. Что думал по этому поводу Котя, она не знала.

Новый, 1977 год ребята впервые встречали вшумной компании, на даче. То ли никогда до этого не пробованный алкоголь ударилв голову, то ли веселые танцы ослабили стоп-сигнал, но Котя и Любочкапроснулись 1 января в одной кровати. Они сами не понимали, как могла случиться подобнаяситуация, и, честно говоря, боялись ехать домой, ожидая, что матери моментальновсе поймут. Но ни Анна Федоровна, ни Наталья Михайловна не заметили ничегоособенного, и юная парочка принялась использовать любую свободную минуту длярасширения сексуального опыта. Расплата грянула в апреле: Люба с ужасом поняла,что беременна.

Сейчас подобный пердимонокль не поставитдевятиклассницу в тупик. Проблему можно решить на каждом шагу в одном измногочисленных медицинских заведений, но в 1977 году ситуация была иной. Абортделали только по направлению из женской консультации и только в родильных домахи специализированных клиниках, несовершеннолетние обязаны были являться сродителями, врач сообщал о «безнравственном поведении» в школу… Впрочем, можнобыло избежать подобных неприятностей. Многие гинекологи охотно нарушали закон иделали операцию без шума, крика и документов за пятьдесят рублей. Но такойогромной суммы у ребят просто не было. Пришлось идти на растерзание кродителям. Но и Анна Федоровна, и Наталья Михайловна восприняли ситуацию наудивление спокойно. Юных любовников даже не ругали.

– Так и знала, что вы поженитесь, –вздыхала Наталья Михайловна.

На семейном совете матери приняли решение:школу необходимо закончить и поступить в институт. О происшедшем никомурассказывать не надо, пересуды ни к чему. Жить ребята могут вместе, для нихосвободят одну комнату, а поженятся позже, уже студентами и совершеннолетними.Ребенок им сейчас только помеха. Анна Федоровна бралась уладить щекотливоедело.

Молодежь согласилась со старшим поколением.Любочка сделала аборт, и они с Костиком начали семейную жизнь. Но дальше всепошло не по плану. Летом от сердечного приступа, так и не дождавшись свадьбыдочери, скончалась Наталья Михайловна. Потом, на следующий год, они поступили вразные институты. Любаша выбрала педагогический, а Котя неожиданно для всехвыдержал конкурс в театральный. Юноша стал поздно приходить домой, пару раз неночевал, объясняя отлучки бесконечными репетициями… От него иногда пахло чужимидухами, и в постели он теперь по большей части спал, отвернувшись лицом кстене.

В феврале Анна Федоровна предложила Любашевместе сходить на концерт. Костя уехал на каникулы в Таллин. А после приятноговечера свекровь завела дома непонятный разговор о полигамности мужчин, терпенииженщины, супружеской измене. Любочка внимательно выслушала, а потом сказала:

– Тетя Аня, что случилось?

В ответ директриса вновь разразилась тирадой оживотной сущности лиц мужского пола. До наивной девушки постепенно дошел смыслвышесказанного.

– Котя мне изменяет?

Свекровь молча кивнула:

– Видишь ли, детка, есть мужчины, которыепросто не способны удовлетвориться единственной женщиной. Сергей Петрович,Котин отец, был как раз из таких… Ни одной юбки не пропускал, сколько я от негонатерпелась! Да только куда денешься, двое ребят на руках, сиротить не хотела.А у тебя никого, и штампа в паспорте нет…

– Он поехал в Эстонию не один?..

Анна Федоровна кивнула:

– У тебя два пути: либо разорватьотношения, либо терпеть до гроба наличие любовниц.

Любочка, гордо вскинув голову, вышла отсвекрови и в тот же вечер перетащила свои вещи из «семейной» спальни в бывшуюдетскую. Ей даже не пришлось ничего объяснять Коте, все сделала Анна Федоровна.

На первый взгляд жизнь не сильно изменилась.По-прежнему по вечерам пили вместе чай, только потом спать разбредались посвоим кроватям. Один раз Люба не выдержала и прокралась к Коте. Студентпогладил ее по голове и сказал:

– Прости, Любань, но ты мне как сестра…

Как ни странно, бывшая жена не обиделась, онаи сама чувствовала нечто подобное… Так и жили, в мире и дружбе, пока однажды, виюне, когда Анна Федоровна уехала в Кисловодск лечить печень, Костик не привелв дом девушку.

Наглая, черноволосая мерзавка с ярконакрашенными ногтями и губами вульгарно хохотала над плоскими Котиными шутками.Потом парочка заперлась в спальне. Утром девка нахально курила на кухне вонючиесигареты, едва прикрыв срам Котиной чистой рубашкой, выглаженной Любинымируками. Люба поняла, что может просто убить беспардонную дрянь, и, громкохлопнув дверью, ушла в институт. Но на нахалку ничего не подействовало, и онапрожила у Коти до возвращения Анны Федоровны.

Не успела директриса начать распаковыватьчемодан, как Люба влетела к ней в комнату с бумагой. Она нашла обмен. Ихчетырехкомнатные апартаменты легко делились на три квартиры, каждый получалжилплощадь.

После разъезда Любочка продолжала дружить сбывшей свекровью, а после окончания института пошла на работу в ее школу. АннаФедоровна, как могла, поддерживала несостоявшуюся невестку, сделала завучем,вручала по каждому поводу грамоты, без устали расхваливала в кабинетахначальства. И, естественно, когда Катукова собралась на пенсию, директорскийжезл подхватила Любаня.

С Костиком девушка встречалась редко, нохорошие отношения поддерживались. Они поздравляли друг друга с праздниками,обменивались подарками на дни рождения. А два раза в год, 8 Марта и 1 января,Любаша получала огромные корзины цветов. В Международный женский день этооказывались, как правило, белые махровые гвоздики. Зато в январе присылалисьроскошные темно-красные розы, и было их, вопреки всем принятым правилам, ровношестнадцать. Но Люба знала, Костя не ошибается, просто в ту памятную ночь,когда они фактически стали мужем и женой, ей было ровно шестнадцать лет. Костикни разу не пропустил памятную дату, оставалось загадкой, где в советскиевремена доставал он элитарные цветы…