Запределье. Второй шанс - Андрей Ерпылев

– Белоярцев.

– Поздравь генерал-майором. И всех остальных – на ступеньку вверх. И этого капитана заодно, связиста…

– Его-то за что?

– А за то, что первым сказал про отсутствие связи. А если бы пока мы там пурхались, тут ядерная война началась? Вот-вот… Смотри, проверю!

– Ладно, ладно. Записал уже…

Солнце коснулось вершин леса…

– Я хочу открыть сегодняшнее заседание Совета Безопасности вопросом…

Только что после ритуальных съемок всех высших должностных лиц страны одной единой командой, в которой президент всего лишь «первый среди равных», журналисты, комментаторы, фото– и видеооператоры были выдворены за высокие белые двери с вычурной золотой отделкой.

Как обычно в последнее время, члены Совета рассаживались долго, перебраниваясь и перешучиваясь, шаркая стульями и поминутно роняя на толстый ковер ручки, расчески и прочую мелочь.

«Что-то разболтались все… – недовольно подумал Сергеев, едва удерживаясь, чтобы не постучать черенком ручки по одной из стоящих перед ним бутылок минералки. – Пора это безобразие прекращать…»

Интригующее вступление президента подействовало на собравшихся, и шум понемногу улегся.

– Что мы, здесь сидящие, могли бы предпринять, чтобы удержать страну от сползания в кризис?

Зал снова разочарованно зашуршал, зашептался и заскрипел стульями: подобные вопросы с минимальными вариациями задавались на протяжении последнего года постоянно. Жаль только, что ответы на них всегда давались такие же бессодержательные.

Мало того, этими вопросами задавалась вся страна, особенно с тех пор, как удар по нефтяной трубе, на которой она прочно сидела, эхом отозвался на карманах всех без исключения ее граждан. И рецепты выхода из этого подзабытого за сытые годы «нефтяного бума» состояния рознились на порядки: от элементарного булгаковско-шариковского «взять все, да и поделить» до суперсложных логических построений, сводящихся к одному: оставить все, как есть, – авось кривая вывезет. Думается, что пояснять, кому именно принадлежат столь разные мнения, не стоит…

– А разве она еще не в кризисе? – вполголоса удивился «чрезвычайный» министр, как известно, отличавшийся изрядным фрондерством. – Я думал, мы уже по уши в… в этом самом.

– И все-таки? – предпочел не заметить колкости президент, но про себя сделал заметку: – Я хотел бы услышать более конструктивные предложения…

– К примеру, вы, – кивнул он министру финансов Лыскову, обменявшись при этом мимолетными взглядами с министром обороны и директором Службы безопасности.

Министр поднялся и принялся частить заученной скороговоркой, обильно пересыпанной малопонятными терминами и цифрами. Как и всегда, большинство членов Совета, не исключая «хозяина», уже после третьей фразы ощутили неодолимую тягу ко сну, хотя заседание проходило во второй половине дня.

«Да-а… – думал президент, скрывая титанические попытки подавить зевоту за покачиванием головой, могущим сойти в том числе и за поощрительные кивки. – Его доклады на диски записать и вместо снотворного „за бугор“ продавать – мигом казну пополним… Жаль только, что переводить придется и весь кайф потеряется. Или по-английски его попросить докладывать… Да хоть по-китайски – результат-то один и тот же…»

– …мы смогли преодолеть важные качественные барьеры в формировании налогового и бюджетного законодательства, улучшить в целом здоровье финансовой системы страны и субъектов Российской Федерации, что обеспечило тем самым и реальные стимулы для народного хозяйства в повышении экономического роста и наполнении бюджетов всех уровней.

Министр сложил свои листочки в стопку и подравнял ее, давая понять, что закончил.

– Да-а… Очень интересно. А по существу?

– Я уже говорил в своем выступлении о…

– Достаточно. Кто еще желает высказаться?

Ответом президенту было гробовое молчание.

– Хорошо, – сказал после некоторой паузы Сергеев. – Я немного изменю вопрос. Что может спасти Россию?

– Чудо… – прошелестело откуда-то из задних рядов, и все члены Совета сразу задвигались, с показным недоумением друг на друга оглядываясь, чтобы показать, что это вовсе не их мнение.

– Кто это сказал?.. Ладно, не важно… Чудо, говорите? А разве чудеса бывают?

– Нет… Не бывают… Нет… Нет… Невозможно…

Президент терпеливо переждал водопад одинаковых, по сути, ответов и продолжил:

– Ошибаетесь, господа. Николай Данилович, доложите.

Только и ждавший сигнала министр обороны вскочил со своего места и, одернув костюм, начал:

– Представьте себе, господа…

* * *

Президент, как обычно, сделал два пробных взмаха клюшкой, чтобы приноровиться к мячу, прежде чем направить его по месту назначения. Попереминавшись с ноги на ногу, он поднял клюшку, помахал ей над мячом и опустил на газон за ним. Потом поднял клюшку и медленно, очень медленно опустил ее снова, чуть-чуть не касаясь мяча. Поднял ее, опустил, еще раз поднял и опустил уже в третий раз.

– Боже, Джо! – простонал Джеральд Рейндольс, приближенный советник, страдальчески кривя лицо. – Он же сейчас от тебя убежит!

– Отстань, Джерри, не болтай под руку…

Проделав обязательный ритуал, президент с минуту оставался неподвижным и погруженным в себя, будто индийский факир, созерцающий собственный пупок. Затем вновь поднял клюшку и снова опустил ее в прежнее положение позади мяча.

– Ну!..

Игрок медленно отвел клюшку назад и мощным ударом запустил мяч на сотню с лишним ярдов[31]по прямой.

– Слава тебе, Господи! – пробормотал советник, молитвенно заводя глаза. – Свершилось…

Увы, мяч лег довольно далеко от лунки…

– Накаркал под руку… – недовольно пробормотал президент, вскидывая сумку с клюшками на плечо и шагая к мячу.

Партия складывалась неудачно с самого начала. Пара улетевших неизвестно куда мячей, один, застрявший посреди прудика – пресловутой «водной преграды», теперь этот вот ляп… Президент отвратительно играл в гольф, но учитывая его бычье упрямство, можно было надеяться на повышение показателей к концу срока.

Мужчины, облаченные в белые костюмы для гольфа, остановились над круглым предателем, мирно белевшим в тщательно подстриженной траве газона. Попасть отсюда точно в лунку не стоило и надеяться: даже мастер вряд ли справился бы с такой задачей.

– Может быть, сжульничать?.. – с надеждой спросил президент, опускаясь рядом с мячом на корточки и пригибая лицо чуть ли не к самой земле.

– Как можно, Джо! При таком-то количестве свидетелей? – патетически воскликнул Рейнольдс, обводя взглядом совершенно пустынное поле. – Да уже завтра об этом раструбят по всему свету!