Черный Валет - Патриция Поттер

Она уже никогда больше не увидит своих близких. Но она еще может попытаться спасти Дугала.

Продолжая глядеть в окно, маркиза почувствовала, что в комнате кто-то есть. Она так глубоко погрузилась в свои печальные мысли, что не слышала, как он вошел. Она не стала оборачиваться — не хотела, чтобы он видел ее слезы. Ведь она из клана Макдонеллов — гордых и сильных людей.

Мягкий ковер заглушал шаги. Бет знала, что Форбс приближается к ней, только по усиливающемуся запаху цветочного мыла. Бет украдкой вытерла слезы.

— Миледи?

Бет обернулась, надеясь, что ее не выдадут покрасневшие глаза. Но, взглянув на Рори, она поняла, что надежда была напрасной. Он понял. Но при этом в его взгляде мелькнуло что-то… неужели сострадание?

Нет, господи, не надо. Она лучше будет думать о Камберленде, о битве при Каллодене. Да, об этой битве. Возможно, Форбс убил одного из ее братьев. Маркиз — предатель, изменник, вероотступник… Но сколько бы она себе этого ни говорила, она все равно не могла оторвать взгляда от его лица.

Его глаза завораживали. В них таилась какая-то манящая глубина. Она не понимала, что скрывалось за этим загадочным взором. Столько раз Рори изображал из себя бог весть кого. Глупца, простака, даже подлеца. Но одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять — все это ложь, игра. Маркиз Бремор вовсе не тот, за кого себя выдает. Но какой он на самом деле? Единственное, что понимала Бет, этот человек совсем не глупец.

— Вы готовы, дорогая? — вежливо поинтересовался маркиз, достав из кармана платок и протягивая ей. — По-моему, на ваше лицо попало несколько дождевых капель, — заметил он.

Эти слова прозвучали с такой неожиданной теплотой и участием, что слезы сами собой хлынули из глаз Элизабет. С тех пор как погибли ее братья, как Камберленд силой отнял земли Макдонеллов и запер в своей темнице Дугала, Элизабет не слышала ни одного теплого, участливого слова. Она почти забыла, что такое искреннее, дружеское участие. Но именно это помогало ей не раскисать и не терять присутствия духа.

И теперь одного доброго слова оказалось достаточно, чтобы она заплакала как ребенок.

Доброго слова, сказанного врагом.

Сделав над собой усилие, Бет оторвала взгляд от его лица и отвернулась. Но это не принесло облегчения. Она чувствовала его присутствие всем своим существом. И вновь жар окутал их словно плащом. Их влекло друг к другу. Казалось, сам воздух дрожит от напряжения, словно натянутая струна.

Этого не должно было случиться. Она не должна была позволить очаровать себя человеку, которого ей следовало ненавидеть. Члена клана, поднявшего оружие против своих же соотечественников, клана, сражавшегося на стороне негодяя, который держал ее младшего брата в качестве заложника.

— Ваш брат в безопасности.

Как будто Форбс прочитал ее мысли. Бет окончательно растерялась… и встревожилась.

Она вытерла тыльной стороной ладони мокрые щеки и вздохнула, но не обернулась.

Маркиз молчал. Если бы не этот цветочный аромат, можно было бы подумать, что он ушел. Он больше не произнес ни слова, не пытался ее успокоить, и Бет снова почувствовала себя сильной.

Наконец она медленно повернулась. И в эту минуту отвернулся он. Но не раньше, чем она заметила таинственный огонь в его глазах, увидела, как словно от боли исказилось на миг его лицо.

— Нам пора идти к ужину, мадам, — холодно произнес Рори. — Мой кузен Нейл уже там, и другие родственники тоже. Все уже собрались.

Чуть помедлив, маркиз протянул своей вконец растерявшейся жене маленькую бархатную коробочку, которую она сперва даже не заметила.

Бет с изумлением уставилась на нее.

— Возьмите это, — приказал Форбс высокомерным тоном.

Элизабет приоткрыла и невольно ахнула. На черном бархате лежало ожерелье из сапфиров и бриллиантов. Таких красивых драгоценностей ей еще никогда не приходилось видеть.

— Оно подходит к вашему платью, — небрежно бросил Рори. — И к вашим глазам, — не удержавшись, добавил он. Бет подняла на него потрясенный взгляд:

— Я… Я… не могу…

— Это ожерелье принадлежало покойной маркизе. Теперь оно переходит к новой маркизе Бремор.

Элизабет никак не могла решиться прикоснуться к драгоценному ожерелью. Ей ничего не нужно от ее врагов. Ничего, что связывало бы ее с этой семьей, подтверждало подлинность и нерушимость ее брака с маркизом Бремором.

Рори нетерпеливым жестом вынул ожерелье из футляра и поднес к груди своей жены. Тепло его рук опалило ее нежную кожу по контрасту с холодом драгоценного металла и камней. Одним легким движением маркиз откинул тяжелые медные локоны с ее спины и через мгновение щелкнул золотой застежкой, опуская тяжелую россыпь сверкающих камней ей на грудь. Вот, значит, что подразумевают под словом «узы», узы супружества. Золотая, но все же цепь. Девушка дрожала всем телом, а его сильные руки погладили ее шею и спустились ниже, к плечам.

Странно, но ей это нравилось. Нравились прикосновения шершавых, грубых ладоней. Бет всегда считала, что именно такие руки должны быть у настоящего мужчины. Но откуда такие руки у неженки и бездельника?

— Благодарю вас, — прошептала Бет.

— Я слышал слова благодарности, произнесенные и более теплым тоном, — съязвил Форбс.

— От кого? От пленников?

— Но вы-то больше не пленница, — заверил ее Рори. — Итак, вы готовы?

Девушка кивнула. Конечно, она не была готова, но не стоило ему знать об этом. Как она ненавидела все эти ужины в общем зале. Помимо родственников мужа, за столом обязательно оказывались британские солдаты, которые постоянно наведывались в Бремор и останавливались в замке, пользуясь гостеприимством Форбсов. Господи, как она устала от этих красных мундиров, постоянно мелькавших перед глазами.

В комнате повисла тишина, пока Черный Джек, сообразив, что хозяйка не хочет брать его с собой, отчаянно не затявкал. Зарычав, щенок подбежал к маркизу и, схватив за ногу, повис на штанине. Бет затаила дыхание. Форбс, конечно, позволил ей оставить малыша, но ведь тот до сих пор ни разу не кусал его.

Рори наклонился, стараясь отодрать щенка от своей штанины. При этом туго завитые кудри его парика свесились чуть ли не до пола. Джек просто не мог не воспользоваться этим. Он подпрыгнул, ухватился за один из напудренных локонов своими острыми зубками и принялся тянуть изо всех сил, грозно рыча. Но сорвать парик с головы хозяина было не так-то просто, и, подпрыгнув еще выше, щенок вновь вцепился в шелковистую прядь. Маркиз чуть-чуть приподнялся, и черныш повис, перебирая в воздухе всеми четырьмя лапами.

— Джек! — не выдержав, воскликнула Элизабет.

Она видела, как покраснело лицо мужа, скрытое за пышными кудрями, и не на шутку испугалась, представив, как маркиз закипает от ярости. Однако через мгновение плечи Рори затряслись, и из-под парика послышался сдавленный смех. Через минуту Форбс уже хохотал во весь голос, смахивая выступившие на глазах слезы.