Заслони меня собой - Мария Устинова

желание пристроиться на полу рядом с Яром я не стала. Во-первых, не стоит беспокоить ему и без меня нехорошо. Во-вторых, на досках, хоть и теплых, очень неудобно.

Я вернула салфетки в багажник, нашла там плед и забралась в салон. Опустила пассажирское сидение — оно легло плавно, превращаясь в настоящее ложе. Не кровать, но лучше, чем жесткий пол. Я с ногами забралась на сидение и спряталась под плед. Теплый и пушистый, он мгновенно согрел.

Уставшая и обессиленная, я быстро провалилась в сон.

Разбудило меня солнце.

Оно припекало через лобовое стекло, свет бил прямо в глаза. Под пледом стало нестерпимо жарко, и я сбросила его на пол, перевернулась на другой бок, пытаясь спрятать лицо.

Но подремать не удалось — на меня упала тень, словно между солнцем и мной появилось препятствие. Высокое и довольно крупное.

Я испуганно открыла глаза и села, моргая.

К приоткрытому окну наклонился Ярцев и улыбнулся.

— Привет, — улыбка стала шире. — Как спалось?

Я одернула платье, прикрывая колени.

— Хорошо.

Я неуверенно выбралась из машины, не зная точно, как себя вести. Друг он мне, враг? Какие у нас отношения после вчерашнего? К сожалению, это только ему решать.

Вчера оказалось, что мне некуда пойти и не с кем поделиться бедами. Кроме раненого Ярцева меня никто не ждал. Такая вот насмешка судьбы.

«Ягуар» стоял на лесной дороге и сквозь кроны деревьев, образовавших над ней что-то вроде тоннеля, било солнце, позолотив дорогу, черный капот и лобовое стекло.

Несмотря на солнце, утро в лесу выдалось сырым и прохладным. Где-то звонко пели птицы, и пахло влажной травой.

Ярцев опирался на крышу локтем. Он уже переоделся и привел себя в порядок. Рубашка свежая, похожа на предыдущую, а вот вместо брюк на нем были не очень новые джинсы.

Я непроизвольно взглянула на область раны. Повязка под одеждой не бросалась в глаза.

Яр рассматривал меня и улыбался. Если бы мы встретились впервые, я бы сказала, что он не выспался или мучается сильным похмельем «после вчерашнего». Сон дал ему отдохнуть, но силы вернулись не полностью.

Бледный, осунувшийся, он все-таки пытался привести волосы в порядок — намочил, убрал их назад. Яр наклонился к боковому зеркалу «ягуара» и провел ладонями по бледным щекам с пробившейся щетиной.

— Собирайся, — задумчиво сказал он. — Мы уезжаем. Умираю от голода.

Я умылась из канистры у крыльца. Деревянные ступени, от времени ставшие черными, от воды потемнели еще сильнее.

Я искоса взглянула на Ярцева. С независимым видом он бросал вещи в салон — похоже, собирается.

Сначала я хотела расспросить, куда мы поедем, но какая разница? В лесу я не останусь, а места Яра мне незнакомы. Лучше ему довериться, другого выбора нет.

Я помогла собрать вещи, а потом спросила, пряча от него глаза.

— Ты не будешь против, если я сначала поплаваю?

Ароматная «календула» так пристала к коже, что мне не терпелось от нее избавиться.

— Поплаваешь? — Ярцев поднял бровь и улыбнулся, будто собрался подглядывать. — Конечно, только далеко не уходи.

Я отыскала свою сумку в траве за крыльцом, присела рядом и расстегнула молнию. Вовремя я ее забрала. Мое лучшее решение за последние дни… Насчет решения вернуться к Яру я пока сомневалась.

Не уверена, что поступила верно, что буду с ним безопасности. А еще было немного неловко — я не привыкла к нашим новым отношениям, где я не бегу, а он не догоняет.

Было стыдно смотреть ему в глаза, потому что Яр понимал, с чего я вернулась. И эта истинная причина горела в душе, словно родственник, за которого всегда неудобно перед окружающими.

У меня никого нет. Ни семьи, ни мужа, даже друзей. Неустроенная, одинокая, никому не нужная — в этом мне виделась какая-то маргинальность. Будто со мной что-то не так, иначе почему я одна?

Получив свободу, не смогла устроиться и пришла прятаться от жестокого мира к собственному похитителю.

Разве нормальные люди так поступают?

Под пристальным взглядом Яра я достала из сумки джинсовые шорты, запасные трусы и белую майку со стильной надписью о моде. Платьем пора вытереть пол. Полотенца у меня не было, зато на дне сумки нашелся кусок земляничного мыла.

Я спустилась к речке по тропинке среди кустов и высокой травы. Вчера, в темноте я ее не заметила, а она была живописной. Может быть, домик Яра использовали для отдыха — привела тропинка к пологому берегу, усыпанному мелкой речной галькой.

Я оглянулась, но дом и дорогу закрыли кусты. Стянула через голову платье, спустила белье и поскорее вошла в воду, постоянно оглядываясь через плечо. Вроде бы Яр за мной не подсматривал.

Вода остыла к утру и этого я не учла. Быстрое погружение вышибло из меня воздух, а на глаза навернулись слезы. Дно под ногами было земляным и склизким — галькой отсыпали только пляж. Долго я здесь не выдержу.

Стараясь перебороть омерзение, я быстро натерлась мылом, затем попыталась отмыть волосы. Как бы после мыла они не стали выглядеть еще хуже. Я торопилась, руки стали неловкими от холода и кусок мыла я скоро утопила.

Пора выходить. За этой борьбой со стихией я упустила, что за мной могут наблюдать.

Я обернулась, собираясь выбраться на сушу и увидела, что на тропинке между деревьями стоит Яр.

— Поехали, — негромко позвал он. — Я уже машину прогрел.

Я застыла, заметив, как он меня рассматривает. Не жадно, но с интересом обшарил, что не скрыто под водой — верхнюю часть груди. Попытался рассмотреть и то, что ниже, но речка была мутной.

Мазнув прощальным взглядом, он нехотя отвернулся и начал подниматься к дороге. Я стояла в воде, дожидаясь, пока он скроется из виду.

Вчера мне очень хотелось, чтобы он нашел меня в реке… К сожалению, это оказалось не так мило, как я представляла. Скорее буднично. Но все равно сердце от волнения билось чаще.

Я выбралась на берег и быстро обтерлась старым платьем. Воздух после ледяной воды казался теплым и приятным, а мир стал ярче. Я вытерла, как смогла, волосы, стараясь делать это поскорей и оделась.

Когда я выбралась на дорогу, сразу наткнулась на «ягуар».

Крыльцо было пустым — Яр все сложил в багажник. Он сам стоял рядом с открытой водительской дверцей, спиной ко мне и застегивал кобуру. На крыше валялся его пиджак — старый, но он его почистил и на черной ткани кровь не слишком заметна.

— Садись в машину, — бросил он, не оборачиваясь.

Я устроилась на пассажирском