Лукавый Морок - Лена Обухова

Шаги приблизились и замерли у его кровати со стороны окна. Показалось даже, что на лицо упала тень, когда чья-то фигура заслонила свет фонаря. Снова послышался шорох, а следом матрас слегка просел под весом севшего рядом человека.

Впрочем, нет. Это не мог быть человек: проседание матраса было слишком незначительным, а значит, вес ночного гостя тоже должен быть незначительным. Ребенок? Собака? Никому из них неоткуда было взяться в коттедже.

Тянуло открыть глаза, но было очень страшно. И он даже не мог сказать, чего боится больше: увидеть перед собой призрак или не увидеть никого. Поэтому веки Долгов так и не разомкнул, лишь стиснул зубы, чувствуя, как тяжело бьется в ушах пульс.

Он снова вздрогнул от неожиданности, когда щеки едва ощутимо коснулась холодная рука. Резко втянул в себя воздух и задержал дыхание, прислушиваясь и боясь спугнуть Веру. Теперь он не сомневался, что это она.

Кончики ледяных пальцев скользнули к подбородку, указательный коснулся губ и опустился чуть ниже, замирая на ямочке на подбородке. Она часто так делала при жизни перед тем, как разбудить его почти невесомым поцелуем. Долгов замер в ожидании знакомого прикосновения губ, но его так и не последовало. Вместо этого холодная рука опустилась чуть ниже, легла ему на грудь. Дышать сразу стало тяжело, как будто его придавило гранитной плитой.

– Прости, – вырвался вместе с выдохом тихий шепот. – Прости меня… Если бы ты знала, как я сожалею…

Ему послышался рядом тихий вздох, тяжелый и печальный. Горло перехватило от нахлынувших эмоций и воспоминаний. Картина, которую он никак не мог стереть из своей памяти, снова встала перед глазами: тело Веры на крыльце с залитым кровью, разбитым лицом.

Он снова стиснул зубы до боли, до скрипа, пытаясь выровнять дыхание, проглотить вставший в горле ком и не дать непрошенным слезам выкатиться из-под плотно сомкнутых век. Какие тут могут быть «я сожалею» и «прости»? О чем он говорит? Разве можно простить такое? Было бы можно, он бы давно себя простил. Могла бы простить она, давно бы ушла.

– Чего ты хочешь? – с трудом выдавил он все тем же свистящим шепотом. – Скажи, чего ты хочешь, я это сделаю.

Если она пришла забрать его с собой, так и быть. Он найдет способ, найдет прямо сейчас. Всё лучше, чем бесконечная агония бессонницы.

Рука на его груди шевельнулась, слегка погладила, нажала чуть сильнее, превратившись вдруг в точку опоры. На лицо упали щекотные пряди волос, а следом ухо обожгло неожиданно горячее для мертвеца дыхание:

– Проснись, Костя. Ты должен проснуться. Проснись!

Он не выдержал и открыл глаза, приподнялся на локтях, но предсказуемо никого не увидел. В комнате было пусто, ощущения прикосновений развеялись, стоило ему шевельнуться.

Долгов шумно выдохнул, садясь, наклоняясь вперед и пряча лицо в ладонях. Безумие какое-то! Может быть, он просто сошел с ума и не заметил? Или демоны этого места подружились с его собственными и выбрали его своей новой жертвой без всяких медитаций и астральных прогулок?

Рядом снова что-то заскрипело, но уже не так, как раньше, это были явно не половицы. Дверные петли!

Он отнял руки от лица, повернул голову ко входу: между дверью и косяком образовалась весьма заметная щель и деревянное полотно все еще медленно двигалось в сторону по инерции.

Сквозняк? Едва ли… Долгов хорошо помнил, как закрывал дверь: язычок замка уверенно вошел в углубление в косяке. Конечно, двери тут не запираются, но чтобы ее открыть, надо нажать на ручку, убирая язычок. Какой сквозняк способен на такое?

Нет, это был не сквозняк. Это была Вера! Она звала его куда-то. Может быть, это ответ на его вопрос? Она хочет, чтобы он куда-то пошел с ней. Может быть, к озеру? В этом месте с двухэтажными домиками не так много возможностей умереть.

Умирать не хотелось. Даже после ее страшной гибели Долгов ногтями и зубами цеплялся не только за жизнь, но и за свободу. Он полагал, что не выживет в тюрьме, поэтому и согласился на предложение ЗАО.

Но сейчас сил сопротивляться воле беспокойного духа не оказалось. Она хочет справедливости, она хочет его смерти, она пришла за ним. Пора уже исполнить ее волю и обрести покой вместе.

Он вылез из-под одеяла, машинально натянул на себя джинсы и свитер. Конечно, ночь и пусто, а он все равно собрался топиться, значит, можно не бояться простудиться, но если вдруг ему повстречается кто-то загулявший допоздна, то одетый человек не вызовет вопросов. А потом, когда его найдут, никому не придет в голову, что он просто пошел поплавать – сдуру или спьяну – и замерз в холодной воде. Почему-то ему хотелось обязательно дать понять другим, что это было сознательное решение.

Носки в темноте Долгов искать не стал. Потянул на себя приоткрытую дверь. Нахмурился. Что-то было не так. В коридоре пахло дымом. Нет, здесь все время пахло дымом, потому что немногочисленные соседи вечером жарили шашлыки, а они сами топили печку. Воздух на всей территории отеля буквально пропитался запахом горящего дерева, но сейчас ощущалось это иначе.

Долгов вернулся в комнату и щелкнул выключателем, открыл дверь шире, чтобы пустить свет в коридор, и тогда разглядел дым, ползущий по коридору. Он поднимался с первого этажа.

Забыв о том, что еще полминуты назад собирался идти к озеру топиться, Долгов громко закричал и застучал в соседние двери, торопясь разбудить ничего не подозревающих коллег.

31 октября 2016 г., 03:05

Суматоха и паника длились недолго. Сначала все заподозрили пожар, поэтому поторопились высыпать на улицу, накинув на себя первую попавшуюся одежду, даже если это было уже пропахшее дымом пальто прямо поверх ночной сорочки. Егора, который все никак не мог понять, что происходит, Долгов вынес на улицу прямо в одеяле. Нев прихватил с террасы стул из комплекта дешевой плетеной мебели, имитирующей ротанг. На него растерянного, кашляющего парня и усадили, подальше от дома, чтобы он мог дышать свежим воздухом.

Когда стало понятно, что языков пламени не видно, есть только дым, Нев с помощью простого заклинания разом распахнул все окна в доме, а потом вместе с Дементьевым вернулся в гостиную.

Все оказалось до банального просто: проблема была в оставленной прогорать на ночь печке, в которой каким-то образом перекрылся дымоход. Все решилось заливанием оставшихся углей водой и продолжительным проветриванием, из-за чего в коттедже стало прохладно. Но зато через какое-то время все смогли в него вернуться.

Продрогшие и напуганные, вместо возвращения в комнаты исследователи собрались на кухне за чашкой горячего чая.

– Я не понимаю, как это могло произойти, – заявил Нев, грея озябшие пальцы о края объемной кружки. – Я все проверил перед тем, как идти спать. Дымоход был открыт. Он не мог закрыться сам.

– Значит, кто-то намеренно его закрыл? – удивилась Ольга. Ее слегка потряхивало, но не столько от холода, сколько от пережитого волнения. Она уже много лет жила в коттедже и не устанавливала там подобную печку или камин только потому, что до чертиков боялась пожара, боялась оказаться в огненной ловушке в спальне на втором этаже. – Но кто мог это сделать? И зачем?