Любовь и дым - Дженнифер Блейк

— Может быть, ты и права. Ты думаешь, что он что-либо слышал об Эрин?

Что ты имеешь в виду?

— Ты прекрасно знаешь, что именно. О тебе и об Эрин.

Конечно, Рива знала. Она действовала тупо, пытаясь заставить Маргарет сказать все напрямик, заставить назвать Эрин ее, Ривы, дочерью. Но сестра не любила терять слова даром, она никогда не называла Эрин иначе, чем племянницей Ривы. Так повелось с того момента, как она покинула комнату в Новом Орлеане с недельной малышкой на руках. Но даже когда Рива заставляла ее выразить эту мысль иными словами, она испытывала чувство извращенного удовлетворения. Маргарет, казалось, этого не замечала. Риву всегда интересовало: неужели ее сестра так лишена чувства воображения, что не понимает, насколько Риве больно ощущать утрату своей дочери. А может быть, следуя какой-то своей собственной логике, Маргарет сумела убедить себя, что Эрин — ее собственная дочь?

Возвращаясь к нынешней проблеме, Рива сказала:

— Мне кажется, что за всем этим стоит не Горслайн, а Эдисон.

— Молю Бога, чтобы ты была права! Мне становится больно от одной мысли, что Эрин что-то может связывать с фотографом.

— Думаешь, Эрин лучше быть с Джошем?

Маргарет застонала и оперлась о стул, обитый бархатом.

Ради Бога, не упоминай об этом! Ну почему из всех молодых людей, которых она встречала, она влюбилась именно в этого?

Рива подняла руку и потерла глаза.

— То ли странная судьба, то ли простое совпадение, а может быть, и гены, но встретились они на курсах политологии. И конечно, именно Джош нашел место для Эрин в штаб-квартире своего отца. Но в любом случае — что говорить — они влюблены друг в друга.

— Да, это уж точно! — резко заметила Маргарет. Затем она откинула голову на высокую спинку стула. Стакан из-под чая наклонился под опасным углом.

— Ну почему, Боже мой, почему Эдисон ничего не сделал, чтобы их разъединить?

— Потому что он не любит, — ответила Рива, — когда ему говорят, что делать. Особенно, если совет исходит от женщины.

— Я знала это. Ты не нашла с ним верного тона для разговора.

— Что же, попытайся сама, если хочешь.

— Было бы лишь хуже, — сказала Маргарет, вновь выпрямляясь на стуле и допивая чай. — Хотя мне и непонятно, почему он занимает такую позицию. Ведь именно он больше всех теряет в этой ситуации.

— Он, однако, так не думает. На самом деле он столь высокомерен и полагает, что находится в полной безопасности. Он считает, я ничего не предприму — что бы я ему ни говорила.

— Он прав! Ты ведь ничего, абсолютно ничего не сделала тогда, много лет назад.

— Разве я что-нибудь могла тогда сделать?

Маргарет недоверчиво поглядела на нее.

— Конечно, могла! Ты могла бы заставить его платить деньги для Эрин. На это-то ты могла бы претендовать, и хороший адвокат тебе бы это устроил.

— Я не знала тогда об этом. В любом случае я бы и не хотела этого.

— Видишь ли, многие люди не столь щепетильны в отношении денег. — В голосе сестры слышалось глубокое возмущение. — Его и позже можно было бы заставить платить.

— Сейчас это уже невозможно. Эрин достигла совершеннолетия. В любом случае я ни о чем не могла бы его просить, не объяснив, что Эрин — его дочь. Я никогда этого не сделаю. Никогда!

— Возможно, было бы лучше сказать. Ты не думала об этом? Тогда-то уж он не станет возражать против разлуки Джоша и Эрин.

— Ты плохо знаешь его, если так думаешь.

Маргарет внимательно поглядела на сестру, глаза ее были широко открыты, взгляд оценивающим.

— Нет, я не знаю его так, как ты. Каков он теперь? Он так же красив, как и раньше?

— Наверное. — Ответ прозвучал рассеянно, потому что мысли Ривы были заняты предложением Маргарет.

— Наверное? Ты не знаешь? Ты что, не смотрела на него?

Вместе со злостью в голосе Маргарет звучало любопытство и явная зависть. Рива внимательно поглядела на нее.

— А какое это имеет значение?

— Бог мой, Рива! Эдисон Галлант был самым красивым юношей, когда-либо приезжавшим в наш город. Он приходил в наш дом, обедал с нами за одним столом. А сейчас он собирается стать губернатором. Возможно, тебя пригласят на бал по случаю его избрания губернатором. Возможно, и меня с Ботинками пригласят туда как родителей Эрин. Подумай только об этом! Разве для тебя это ничего не значит?

Рива подошла к сестре. Ровным, сдержанным тоном она сказала:

— Эдисону Галланту нельзя доверять. Если он узнает об Эрин, это знание станет его оружием.

— Чего он добьется? Какое практическое значение это может иметь?

— Он может попытаться таким образом подобраться ко мне.

Маргарет расхохоталась и обвела рукой дорого обставленную комнату.

— Как же, Рива?

— Он станет угрожать рассказать обо всем Эрин. А ведь ты этого не хочешь.

Маргарет так побледнела, что выступили красные прожилки на щеках.

— О, нет! Только не это!

— Но он это обязательно сделает, если я не подчинюсь ему.

— Он хочет от тебя чего-то конкретно? — Глаза Маргарет сузились. — Ты знаешь, чего он хочет?

— Я пыталась уже тебе об этом рассказать. Он хочет, чтобы я с ним спала. — Слова были сказаны иронично, даже легкомысленно.

— Ах, это, — сказала сестра, сделав неопределенный жест. — Откуда ты знаешь, что у него на самом деле в голове поселилась такая мысль?

— Он мне об этом прямо сказал, когда я попросила его отослать Джоша.

— Ты хочешь сказать, что он отошлет сына подальше, разлучит его с Эрин — и все лишь ради того, чтобы стянуть с тебя трусики?

Рива сделала гримасу в ответ на вульгарность, сказанную Маргарет.

— Ты всегда скажешь какую-нибудь гадость.

— Есть из-за чего расстраиваться, — произнесла Маргарет, и в голосе ее зазвучали оскорбительные нотки. — Неужели для тебя, Рива, это такая большая жертва? Чего ты ждешь? Если это все, чего он хочет, — дай ему это!

Рива почти забыла о благотворительном бале. Но на следующее утро Маргарет, роясь в серебряном сундучке для писем в секретере Ривы у нее в спальне, обнаружила пригласительные билеты. Рива никогда не скупилась на то, чтобы пожертвовать деньги на что-либо, по ее мнению, заслуживающее поддержки. Не удивительно, что на благотворительный бал в поддержку развития заболоченных районов в Луизиане ей прислали двенадцать приглашений. Бал планировалось провести в старинном здании монетного двора в конце французского квартала как раз в тот же вечер. Маргарет даже порозовела от возбуждения — она крепко сжала в руке лишние билеты. Раз уж Рива собирается присутствовать на балу, почему бы и ей с Ботинками туда не пойти.