Артур Пеппер и загадочный браслет - Федра Патрик

со швырянием кофейными чашками. И Дэна, когда тот выходил из себя, тоже утихомиривала она, постоянно напоминая ему: «Нельзя так разговаривать с отцом».

Артур всегда считал, что если не обращать внимания на чужие эмоции, то все как-нибудь уляжется само собой. Но сейчас он видел, что его дочь что-то гложет. Как будто она проглотила целый рой пчел, и они бьются у нее внутри и не могут вырваться наружу.

— Люси, у тебя все в порядке? — Артур положил ей руку на плечо. — Прости, что я тебе этого не рассказал раньше.

Люси сощурилась от яркого солнца и нахмурилась:

— У меня все хорошо.

Артур помолчал, решая, не стоит ли, как обычно, оставить все как есть. Но руку с плеча дочери не убрал.

— Нет, не отлично. Я же вижу.

Люси встала во весь рост и бросила совок на землю.

— Мне кажется, я этого не вынесу.

— Чего не вынесешь?

— Твоих безумных путешествий и странных рассказов. Жизни без Энтони. Того, что я потеряла… слушай, все это не важно. — Люси провела рукой по волосам и встряхнула головой.

— Важно. Конечно, важно. Я не хотел тебя беспокоить. Сядь и поговори со мной. Я постараюсь тебя внимательно выслушать, обещаю. Расскажи, что случилось.

Некоторое время Люси смотрела в пространство, прикусив губу.

— Хорошо, — наконец произнесла она.

Люси выволокла из сарая два складных кресла и, смахнув перчаткой пыль и грязь, поставила их рядом на траву. Отец и дочь сели, жмурясь, лицом к солнцу, чтобы можно было не глядеть друг другу в глаза. И чтобы все, что им предстояло сказать друг другу, говорили как будто не они.

— Так что случилось? — спросил Артур.

Люси глубоко вдохнула.

— Я хочу рассказать тебе, почему не пошла на похороны мамы. Ты должен это знать.

— Это дело прошлое. Ты переживала. Ты попрощалась с ней как могла. — Артур говорил это, уже простив Люси, хотя ее поступок причинил ему страшную боль и желание узнать, в чем же была причина, терзало его.

— Я плохо себя чувствовала. Но дело было не только в этом. Прости, пожалуйста…

И тут Люси расплакалась. Артур застыл, не зная, что делать. Она ведь уже не маленькая девочка… надо ли обнять ее? Артур послушался сердца. Он выбрался из кресла, встал, на секунду превратившись в черный силуэт на фоне солнца, а затем встал на колени и крепко обнял дочь — как не делал никогда, пока она росла. На мгновение Люси замерла, а затем обмякла, как марионетка, у которой перерезали ниточки, и обняла отца в ответ, уткнулась ему в грудь. И так они сидели, не в силах оторваться друг от друга.

— Ну, расскажи, что произошло.

Люси изо всех сил попыталась сдержать рыдания. Звук, вырвавшийся из ее сжатых губ Артур слышал впервые в жизни — будто плакал котенок. Люси вытерла лицо и сделала вдох.

— У меня случился выкидыш, папа. На четвертом месяце. Я сделала УЗИ, и все было отлично. Я хотела сказать вам с мамой не по телефону, потому что это слишком важная новость. Я так готовилась… Помнишь, мы договорились, что я приду на чай? Вот в тот вечер я собиралась вам сказать, что беременна. — Люси печально вздохнула. — На следующий день после УЗИ у меня страшно скрутило живот. Я легла на полу в ванной, и тут все началось… Энтони вызвал скорую. Она приехала через несколько минут, но врачи ничего не смогли сделать. — Люси покачала головой. — Прости, я не хочу об этом вспоминать…

У нас Энтони дела пошли плохо еще до того, как я обнаружила, что беременна. А потом мама умерла. Я пыталась взять себя в руки. Заставляла себя просыпаться, умываться и одеваться, но в день маминых похорон сломалась. Я не смогла заставить себя пойти в церковь и смотреть на гроб и на то, как все плачут и молятся. Прости меня, пожалуйста, папа.

Артур слушал дочь молча. Все встало на свои места. Вот почему она так отдалилась. Он в ужасе гнал от себя картину: Люси в одиночестве лежит на полу в ванной.

— Ты очень храбрая. Мама тебя поняла бы. Если бы я только знал…

— Ты должен был заниматься похоронами. Тебе было тяжело.

— Нам надо было держаться вместе, мы же семья. На меня и правда много всего свалилось — все эти документы, разговоры с врачами, похоронные дела, цветы… Голова постоянно была чем-то занята, и от этого было легче. И я ничего не заметил, когда разговаривал с тобой.

Люси кивнула:

— Мы постепенно отдалялись друг от друга. Я пыталась спасти свой брак… Дэн уехал… от всего этого я ушла в себя.

Артур протянул руку и смахнул слезу со щеки дочери.

— Но теперь мы снова вместе.

Люси слабо улыбнулась и огляделась вокруг:

— Сад я совершенно запустила.

— Всего-то дел — траву покосить.

Люси откинулась в кресле и подперла голову ладонью.

— Ты часто думаешь о маме?

— Все время.

— Я тоже. Иногда беру телефон и собираюсь ей позвонить. А потом вспоминаю, что ее уже нет. Но делаю вид, что она жива. Что вы сейчас оба дома, и она занимается по хозяйству или пишет письма. Иначе я не могу.

Артур понимающе кивнул. Он сорвал маргаритку и повертел ее между пальцев.

— Как хорошо, что я зашел.

— Я тоже рада. Но мне надо позвонить Дэну, сказать ему, что все в порядке.

— В порядке?

— Когда ты уехал вместе с Бернадетт, а потом оставил сообщение про тигра, я позвонила Дэну. Я подумала, что, может быть…

— Что?

— Что у тебя началась деменция или что-то вроде этого.

__ Ох, Люси, прости, я не хотел тебя пугать. С головой у меня все нормально. Просто этот браслет что-то разбередил. Мне стало важно как можно больше узнать про маму.

Люси внимательно посмотрела на отца. Те же добрые глаза, красноватый нос… Похоже, с ним действительно все в порядке.

— Я рада, что с тобой ничего не случилось. — Люси облегченно вздохнула. — Неужели это все правда? Ну, про браслет, шармы, Индию?

— Да. — Артур достал браслет из кармана и протянул дочери.

Люси осмотрела каждый шарм и недоверчиво покачала головой:

— Не могу поверить, что он мамин.

— Я это точно знаю.

— Тогда я хочу знать подробности. Расскажи мне о своих приключениях.

Артур объяснил Люси, как он нашел браслет. Описал встречу с тигром, закатал рукав рубашки и продемонстрировал шрамы. Рассказал о том, что тревожится за Себастьяна, который остался один на один с престарелым де Шофаном, и что собаку Майка зовут Люси. И