Черный пасодобль - Анна Данилова

– Вот только не говорите мне, что я похожа на Монику Беллуччи, – улыбнулась она одной из своих ослепительных дежурных улыбок. – Хотя меня тоже зовут Моника.

– Да вы красивее Беллуччи! – улыбнулся ей в ответ молодой человек. – Вас на самом деле зовут Моника? Хотя чему ж здесь удивляться, в этой стране у женщин такие красивые имена…

– Например? – Моника уже забыла, зачем сюда пришла, в этот отель.

– Румяна, Теменужка…

Моника расхохоталась.

– Мне уже сказали, что Теменужка – это по-нашему, по-русски, означает «фиалка».

Моника разговаривала с ним на вполне сносном русском. Она довольно хорошо выучила русский язык еще в школе. Кто бы мог подумать, что он ей так пригодится когда-нибудь!

Они обменялись еще несколькими фразами, после чего русский по имени Виталий пригласил ее в бар, где заказал виски.

– Вообще-то я как бы работаю, – она беспрестанно хохотала, улыбалась и чувствовала себя невероятно свободной, радость переполняла ее. – А на работе я не пью…

Он сказал, что понимает ее и что тогда он будет ждать ее вечером, в этом же баре. Моника сказала, что на побережье существует огромное количество баров и что она готова ему устроить экскурсию по всем. Она в тот день говорила всякую чушь, смеялась, шутила и чувствовала себя так, как если бы на самом деле опьянела от виски. Но на самом деле она просто влюбилась. Вот так, сразу.

И это она тем же вечером рассказала ему о Серебряном озере, о тысячах птиц, гнездящихся там. Она рассказывала о пеликанах, о том, как на своей лодке подплывала к ним, чтобы полюбоваться на их нежное оперение, как сделала миллион снимков этих удивительных птиц. Заплетающимся языком она поведала ему страшную тайну о том, что влюблена в большого лебедя, которому дала имя Фредерик… Здесь она осеклась, мгновенно протрезвев, потому что вспомнила, что так звали одного заезжего француза-орнитолога, с которым провела целых две недели на озере, в палатке… Быстро сменила тему, переключившись на ибисов и серых гусей. О большой белой цапле говорила уже шепотом, чуть не плача, признаваясь в любви к озеру и ко всем обитавшим там птицам.

Виталий пригласил ее к себе в номер, где она и осталась до утра.

Ее разбудил стук в дверь. Она открыла глаза и увидела, что лежит в чужой постели, что никакого мужчины рядом нет. Услышала голоса, поднялась и, придерживая на груди простыню, подошла к двери, ведущую в соседнюю комнату. И вот тут-то и увидела эту девушку. Высокую, с нежным, молодым, пока еще розовым загаром, в белых шортах и красной маечке. Этакая рано повзрослевшая девочка, которой купили путевку на морской курорт. В ней было так много энергии, что она, стоя на пороге, прямо-таки отбивала чечетку новенькими беленькими теннисными туфлями. Пришла в номер к Виталию. Кто она такая? Что их связывает с Виталием?

Моника хотела было уже выйти к ним в чем мать родила, чтобы девочка эта, щебетавшая на русском, увидела ее и обомлела, чтобы не думала, что Виталий провел эту ночь один. Но не успела.

– Пока, Лера, увидимся, – услышала она голос Виталия, и эта «Лера» ушла. Исчезла, словно ее и не было.

Виталий резко обернулся, увидел Монику, но не стушевался, не смутился, напротив, как будто обрадовался ее появлению, стремительно подошел к ней и обнял за талию.

– Кто эта девушка? – спросила Моника.

– Так… Она живет в «Голубой лагуне». Мы познакомились в самолете.

– У тебя с ней ничего не было?

– Что ты, дорогая?! Конечно, ничего! Она просто чудесная девушка, вот и все!

Кто знает, чем бы закончился этот разговор и как далеко зашли бы взаимные упреки, если бы в эту минуту не зазвонил телефон. Моника бросилась в спальню, схватила трубку. Звонил как раз тот администратор, Митко, владелец желаемых ею земель. Находясь в возбужденном состоянии из-за весьма выгодного коммерческого предложения, сделанного ему одним из местных дельцов, Митко назвал Монике новую, явно завышенную цену за свою землю, якобы для того, чтобы продать их все-таки именно ей, своей старой знакомой, вроде как он не хочет ссориться с нею. И теперь Монике надо было перестроиться с любовных переживаний на деловую волну, собраться и не дать облапошить себя проныре Митко.

Тряхнув головой, она сказала Митко, что это не телефонный разговор, что им необходимо встретиться, причем прямо сейчас, и обо всем поговорить. После чего, сказав Виталию, что у нее важное дело, она, одевшись, покинула номер.

– Виталий, жди моего звонка… – сказала она ему уже в дверях.

Кто знал, что обстоятельства сложатся таким образом, что ей придется срочно покинуть Варну и отправиться в Софию на встречу с людьми, которых она наняла для того, чтобы начать строительство маслозавода в Силистре. Вся Болгария ждала невиданного урожая подсолнечника. Те, кто имел свои маслобойни, выигрывали вдвое, а то и втрое больше. Моника закружилась в делах, пыталась дозвониться до Виталия, чтобы объясниться с ним, попросить у него прощения за свое отсутствие, но так и не дозвонилась. И с людьми не встретиться тоже не могла. Понимала, что у Виталия всего неделя отпуска и что он не может сидеть на одном месте в полном неведении…

Словом, когда она вернулась в Варну, добралась до «Гларуса», Виталия там уже не было. И никто не видел его последние три дня. Он исчез. Бесполезно было допрашивать девушек на ресепшен – никто не мог сказать, куда исчез русский турист, проживающий в триста третьем номере.

Моника запаниковала. Не знала, что ей делать, где его искать. Позвонила своему знакомому полицейскому в Варне, объяснила ситуацию, но он не понял ее волнения, рассмеялся в трубку, сказал, что турист на то он и турист, чтобы не сидеть на месте, чтобы купаться в море, гулять, ходить на экскурсии, пить вино и развлекаться с девушками… Моника бросила трубку.

Позвонили из Силистры, где ждали ее для подписания договора аренды складов, там же была назначена встреча еще с одним человеком, который пригнал ей из Германии почти новенький «БМВ»…

В тот вечер, когда она, голодная и уставшая, вернулась наконец в свой дом на Серебряном озере, сварила кофе и расположилась на террасе, чтобы прийти в себя, покурить, расслабиться, к ней заглянула соседка, спросила не надо ли ей козьего молока.

– Нет, Дора, спасибо, – устало отозвалась Моника, чувствуя, как ее клонит в сон. – Мне бы только поспать…

– Ну и ладно. Позвонишь, когда нужно будет. А у нас, знаешь, тут убийство произошло, на озере, – сказала тихо, почти шепотом, Дора. Это была средних лет женщина с коротко стриженными волосами, в джинсах и тонком свитере. У нее были яркие молодые голубые глаза, ее муж называл их маленькими серебряными озерами.

– Какое еще убийство? – нахмурилась Моника, желая, чтобы соседка как можно скорее оставила ее в покое.

– Красимира с сыном сегодня на озере двух мертвецов нашла… Мужчину и женщину. Так страшно… Полиция из Силистры приезжала, трупы увезла. Хотя Янко, что на самом берегу живет, ну, ты знаешь, он уверяет, что один из мертвецов ожил.