Агентство "Иллюзия". Возлюбленная для бастарда - Елена Гуйда

– Рик вывалил на тебя слишком много ненужной информации. Он считает, что рано или поздно ты войдешь в семью. И тебе стоит знать, с чем сталкивается будущий муж. Если бы он намеревался от тебя избавиться, то не рассказывал бы ничего… – паузу легко было заполнить, придумав несколько несчастных случаев на выбор. Стейн варианты не озвучил, я предпочла не думать о плохом. За сегодня и без того дурных вестей слишком много свалилось на одну несчастную меня. – Атаки на Сердце действительно участились. После того, как ты заявила о себе как о Дерсон.

В груди растекался холод дурного предчувствия.

– Думаешь… это как-то связано с… моим прошлым? – чужим голосом спросила я, вцепившись в плечи Стейна, словно пыталась за них удержаться.

Верить не хотелось. Я не планировала впутываться в дворцовые интриги, войны фанатиков, борьбу за какую-то иллюзорную власть непонятно над чем, и вообще… Но кажется, все уже решено. Все не просто так. Мое имя, из-за которого убили девушку, присвоившую его, перстень, умение ходить по Граням, внимание Туманной Розы, мое смутное ощущение родства с гербом дома Эдерсон… все это не просто так. И остаться в стороне уже не получится.

– Думаю, что такую вероятность исключать не стоит, – вздохнул Стейн. – Продолжай, милая. Не останавливайся. Ты делаешь меня счастливей с каждым движением.

Прозвучало так двусмысленно, что у меня заалели щеки. И вместо того чтобы продолжать, я убрала руки за спину.

– Хватит с тебя. И вообще, лучше всего было бы выспаться… куда полезней, чем… все это. И я не стану тебе мешать, пойду в свои комнаты…

Стейн улыбнулся, снова растянувшись на кровати и оказавшись совсем рядом со мной так, что я смотрела на него сверху вниз. Похож на свежего мертвеца – бледен, несчастен и все такое, но как же хорош даже в таком измученном виде, стервец.

– Сомневаюсь, что юной прекрасной мисс стоит шастать по городу посреди ночи в такую вьюгу, – принялся рассуждать высочество, с некоторой издевкой глядя на меня. – Да еще в гордом одиночестве. Я тебе, увы, компанию составить не способен. Устал, измотан… сама понимаешь.

По городу? То есть… Ох. Да мы не в доме Стейна? Почему я вообще решила, что король нас перенес в поместье своего брата?

Вероятно, на моем лице отразилась такая гамма эмоций, что Стейн широко улыбнулся.

– Прости, дорогая, но у нас обоих сил не так много осталось. Куда открылся портал, туда и открыл. Это мои покои в королевском дворце. Так что… располагайся, мучайся и терпи всю ночь мое общество. Точнее, то, что от нее осталось. По моим ощущениям, до рассвета – пара часов. Давай проведем их с пользой.

Это с какой-такой пользой?! Я даже вскочила с места, чтобы оказаться подальше от этой пользы. Вообще, польза сомнительная. От нее как не болезни всякие срамные, так дети появляются. По крайней мере, так предупреждала миссис Фьюри. А я не готова обзаводиться ни тем, ни другим.

– Любимый, – вздернув подбородок и скрестив руки на груди, начала я, и высочество даже поднялся на локтях и посмотрел прямо на меня, с интересом ожидая, что я ему теперь отвечу. – Если ты забыл, у нас есть несколько пунктов в контракте, где тебе запрещено посягать на мою честь. Еще один такой намек, и я смогу разорвать наш контракт. В одностороннем порядке.

– Даже так… – не скрывая довольной улыбки, протянул Стейн, поднявшись на ноги и в одно мгновение оказавшись рядом. – Вообще-то, я предлагал поспать хоть несколько часов. Но… ход твоих мыслей мне нравится куда больше…

– Можешь не делать вид, что тебя совсем не беспокоит тот пункт в контракте, где за поцелуй со мной придется отсчитать целое состояние мистеру Херенсу, – ответила я ему, отзеркалив его же усмешку.

Хотя кому я вру. Я отчаянно храбрилась. Уверенность уходила, как вода в сито. От этого обжигающего дыхания в груди распускался огненный цветок. И, три гоблина мне в печенку, я хотела, чтобы он нарушил этот чертов запрет на поцелуи. Даже не сопротивлялась, не отстранилась, не дрогнула, когда он склонился, поддев мой подбородок пальцем. Теперь я могла попробовать его дыхание на вкус…

– Милая моя Адалинда, – хриплым шепотом заговорил мой фиктивный возлюбленный, заставив тем самым мое сердце отплясывать джигу в груди. – Поверь, если я решу когда-либо поцеловать женщину, которую полюблю, то меня не остановит ни штраф, ни вражеская армия, ни даже восставшие из мертвых легендарные драконы. Если за поцелуй любимой мне придется заплатить всем, что я имею, я готов буду отдать все, до последнего медяка. Знаешь, что единственное меня может остановить, Линда?

В этот момент мне показалось, что его в принципе ничто не может остановить. Да и не надо его останавливать. Пусть там подождут все армии. И Херенсу я жаловаться не буду. Если что, сама заплачу все неустойки. Да и вообще… Что такого страшного в поцелуе? Ничего! Что остановит Стейна? Ничто! Этот человек точно ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. И в этот момент мне это нравилось. Но, подчинившись правилам игры, спросила:

– И что же, Бенджамин? – очень надеюсь, что голос прозвучал не совсем тихо и жалко.

Признаться, мне вообще говорить не хотелось.

– Если она этого не захочет, Линда. Только ее несогласие может меня остановить, и ничто другое, – улыбнулся Стейн и тут же отстранился, отдалившись на условно безопасное расстояние. – Так что не стоит дрожать от страха. Лучше все же ляг поспи. Скоро рассвет.

Да теперь только спать и осталось. Я всегда спать хочу, когда по венам вместо крови растекается огонь и в голову лезут самые непристойные мысли. Только и спать… И кто этому умнику сказал, что я от страха дрожу? А еще сердцеед, дамский угодник…

– Боюсь, что не смогу уснуть в одной комнате с тобой, – глядя на невозмутимое высочество, призналась я. Совершенно честно, в общем-то, призналась.

– Не волнуйся, – хмыкнул Стейн. – Я займу стратегическое место на другом краю кровати и приставать к тебе не буду. Разве что сама надумаешь…

– Не дождешься! – выпалила я вопреки тому, о чем думала на самом деле.

– Вот и решили, – усмехнулся Бенджамин, стянув рубашку и упав прямо поверх покрывала.

Хм… Раздеваться я точно не была намерена. Разве что стянула куртку и, подумав, свитер, оставшись в рубашке и брюках. И устроилась на другом краю кровати, повернувшись к высочеству спиной и прислушиваясь к ровному сопению. Спит? Вот только что насмехался и шутил, а уже сопит. Невыносимый тип.

Абсолютно точно невыносимый, ужасный и… такой притягательный.

Проклятье, о чем ты думаешь, Линда?

И уже на грани сна я почувствовала, как меня прижали к теплой груди, крепко обняв за талию. Если это мне, конечно, не приснилось. Как и тихий шепот, словно шелест пожухлой листвы, прокатившийся по покоям:

– Как же хочется, чтобы все было проще.

Возможно, это был сон или мой внутренний голос. А с ним мне всегда было сложно спорить. Особенно когда он прав. Порой так хочется, чтобы все было проще, но…