Будущее капитализма - Пол Коллиер

Лондон, Нью-Йорк, Токио, Париж, Милан. Во всем западном мире метрополисы стремительно отрываются в своем развитии от остальных регионов, и этот растущий разрыв очевиден, как бы мы его ни измеряли: уровнем доходов, уровнем занятости или ценами на жилье. Это сравнительно недавний процесс, начавшийся около 1980 года; до этого различия между регионами по уровню доходов сокращались. Типичным примером здесь служит Америка: в течение целого столетия этот разрыв сокращался почти на 2% в год, но с 1980 года при впечатляющем росте благосостояния метрополисов многие провинциальные города оказались в состоянии экономического упадка. Недавние исследования ОЭСР показывают, что в странах с высоким уровнем доходов разрыв в производительности между лидирующими и остальными регионами вырос за истекшие два десятилетия на 60%, и здесь типичным примером служит Великобритания: начиная с 1977 года население постоянно перемещается с севера на юг, а разрыв в доходах продолжает нарастать. В 1997 году объем экономической деятельности всех регионов Великобритании без столицы превышал объем экономической деятельности Лондона в 4,3 раза, к 2015 году этот показатель снизился до 3,3 раз.

Не удивительно, что результатом этого процесса стало новое политическое разделение. Недовольство провинции наталкивалось на пренебрежительное самодовольство метрополисов: американский уничижительный термин «пролетные города»[125], теперь затмила хлесткая фраза политического комментатора Financial Times Янана Ганеша «прикованные к трупу». Где здесь сочувствие? Где здесь осознание взаимности обязательств? Всё это без сожаления выкинули на помойку. Всё это испарилось вместе с общей идентичностью, которая прежде держала вместе центр и регионы. Новую ситуацию вполне отражает то, что все метрополисы с большим перевесом голосовали против «мятежников»: Трампа, Брексита, Марин Ле Пен и Движения пяти звезд, нашедших поддержку именно в депрессивных городах.

Какие же экономические силы вызывают это новое расслоение и что можно с этим поделать?

Движущие силы нового расслоения

В основе процессов, вызывающих новое расслоение, лежат две простые зависимости, исследованные еще во времена промышленной революции. Одна из них — зависимость между производительностью и специализацией, суть которой состоит в том, что, когда мы повторяем какую-то операцию, мы выполняем ее все лучше и лучше. Когда люди специализируются на более ограниченных задачах, их практические знания и навыки в этой конкретной области совершенствуются и углубляются. Другая — зависимость между производительностью труда и масштабом производства, которая выражается общепринятым термином «эффект масштаба».

Чтобы использовать эффект масштаба и эффект специализации, людям необходимо собираться в города. Чтобы достичь нужного масштаба операций, компании необходимо иметь большой резервуар потенциальных работников, большое число покупателей и работать рядом со множеством других подобных компаний. По мере роста специализации работников их труд должен дополняться трудом других работников, чья специализация дополняет их собственную. Близость людей друг к другу, создающую все эти условия, обеспечивают города. Но создание городских коммуникаций требует огромных вложений в метро, дороги, многоэтажные здания, аэропорты и железнодорожные узлы. До 1980-х годов такие инвестиции могли позволить себе только города Европы и Северной Америки.

Вся эта инфраструктура связей различного рода дала фантастический выигрыш в производительности, и во многих городах сложились кластеры предприятий конкретных отраслей, позволившие им стать мировыми лидерами в своих отраслях. В моем родном Шеффилде образовался кластер компаний по производству специальных сталей, и в городе сосредоточились соответствующие профессиональные кадры. Примерно к 1980 году разница в производительности труда между средним рабочим в таких городах и средним рабочим в тех регионах мира, где такие промышленные кластеры отсутствовали, была разительной. А поскольку заработок обычно соответствует уровню производительности труда, не менее разительной была и разница в материальном благосостоянии между разными городами.

Начиная примерно с 1980 года ситуация начала меняться в результате действия двух одновременных, но существенно разных процессов: взрывного роста спроса на знания и глобализации. Взрывной рост спроса на знания резко усилил уже известную нам связь между специализацией работников и урбанизацией, вызвав бурный рост крупнейших городов. Глобализация же открыла новые возможности для использования эффекта масштаба, но вместе с тем привела к тому, что у традиционных кластеров возникли конкуренты, и иногда это заканчивалось их закатом.

Революция знаний и возвышение метрополисов

Начиная с 1980-х годов экономика знаний растет по экспоненциальной кривой. Отчасти это обусловлено беспрецедентным ростом университетских фундаментальных исследований, отчасти — дополняющим его ростом прикладных исследований, которые ведут частные компании. Возможности использования свойств материи на благо человека ограничены лишь фундаментальными законами физики. Мы все еще находимся в самом начале этого процесса, потому что покорение материального мира — чрезвычайно сложное дело. Каждое новое открытие — это наш новый шаг внутрь сложного мира материи, и со временем этот процесс может вызвать революционные преобразования нашей производственной базы. Но нам известен лишь один способ, с помощью которого человек с его ограниченными способностями может поставить себе на службу сложные процессы: постоянное углубление специализации самых способных и умелых. Последний человек, сколько-нибудь серьезно претендовавший на то, что он знает всё, что можно знать, умер где-то в XV веке. Сегодня самые умные люди обладают несравненно бóльшими знаниями в какой-то одной узкой области, в которой они приблизились к границам познания, но находятся, соответственно, дальше от этой границы во всех других областях. Это верно применительно не только к науке, но и к практическим знаниям и навыкам, востребованным на рынке. Так, например, право усложнилось, и в профессии юриста возникли более тонкие специализации. Рост числа университетов вызвал не только расширение научных исследований, но и рост числа выпускников, имеющих необходимую подготовку для научной деятельности.

Но базовая зависимость между ростом специализации и ростом городов сохраняется. Крайняя степень специализации оправданна, однако, только в том случае, если разные специалисты работают рядом. Таким образом, углубление специализации требует укрупнения кластеров дополняющих друг друга специальных отраслей и возможностей выхода на более емкий потенциальный рынок. Находясь в Лондоне, юристы конкретной специализации находятся вблизи коллег другой специализации, вблизи клиентов, которым нужны их знания, а также вблизи судов. Такой же юрист, живущий в небольшом городке, бóльшую часть года будет просиживать без работы.

Формирование такого «созвездия» из разных узкоспециализированных видов деятельности требует наличия мегаполиса, обеспечивающего различные виды коммуникаций. В Лондоне и его пригородах находятся оба крупнейших международных британских аэропорта; высокоскоростная железнодорожная трасса Eurostar соединяет английскую столицу с Парижем и Брюсселем; Лондон — главный узел всех магистральных железных дорог и большинства автомобильных дорог Великобритании. Благодаря наличию метро человек, живущий в центральном Лондоне, может встретиться с любым из 2,5 миллионов других его жителей в течение 45 минут. Здесь находятся и государственные учреждения, поэтому именно здесь лучше всего вести любые виды деятельности,