Жених под елкой - Алина Кускова

– Как скажешь, милая, но лучше в будни, и чем быстрее, тем лучше. Мало ли что.

– Как скажешь, милый.

Иван с Машей проводили взглядами обнявшуюся парочку, поспешившую уединиться, и одновременно вздохнули.

– Слишком приторные отношения, – нахмурился Иван.

– Почему же? Если люди любят друг друга, то они выражают свои чувства нежными речами.

– Если люди любят друг друга, то они понимают это без слов!

– Женщины любят ушами!

– Глупость, придуманная ими самими!

– Ты никогда никого не любил.

– Да?! Да. Нет!

– Считается первое утверждение, оно идет от сердца!

– Ты считаешь, то, что идет от ума, – ерунда?

– Я считаю, что мы не должны ссориться по пустякам, Иван.

– Ты права, Машенька. Извини. Сейчас мне нужно спешить, наметилось одно срочное дело, а вечером… Вечером я приглашаю тебя, Мария Морозова, на романтический ужин. Нежные речи говорить не буду, не умею, но постараюсь произвести на тебя впечатление. Или буду говорить, я в этом не уверен. В принципе нужно же будет что-то говорить… Я не оратор, как ты поняла, Маша. Но тебе со мной будет хорошо. Лады?

Маша кивнула. Иван вскочил, чмокнул ее в щеку и побежал из ресторана. За этими треволнениями с похищением и внезапной любовью она толком так и не поела. Маша почувствовала зверский аппетит, подозвала официанта и сделала заказ.

До вечера времени было вагон и маленькая тележка, и Маша решила неспешно прогуляться, проверить, чем занимаются ее коллеги и сам Телегин. Как ни странно, она нашла его на той же горе, где и оставила несколько часов назад. Телегин упорно тренировался, стремясь достигнуть на лыжне такого же мастерства, как и в профессии.

– Борис! – позвала его Маша. Он спустился, демонстрируя некоторые навыки управления не только персоналом, но и собственным телом. – А ты знал, что у нашего босса Грабовского дурные привычки? Он курит и кричит на окружающих. И тебя плохо помнит, а меня не помнит вообще.

– Ну и что? Зато мы качественные работники лыж и саней. Ты видела, Мария, как я спускался?! Что скажешь?

– Замечательно! Когда только научился?

– Взял пару уроков у инструктора. Дерет, зараза, за час – мама не горюй. Но мне для тебя ничего не жалко!

– Для меня?

– Разумеется, Морозова! Не ради же Грабовского я здесь фигачу с горы в сотый раз подряд!

– Ты фигачишь, то есть съезжаешь, ради меня? Телегин, ты что задумал?

– Мария, ты моя муза. Ты толчок моему организму!

– Ты что, сравниваешь меня с унитазом?! Боже, мужчины все косноязычны или через одного?! Это ты говоришь мне нежности?

– Какая ты догадливая, вся в меня. Не только говорю, но и показываю. Смотри, Морозова, на что я способен ради любви!

– Может, не надо?!

– Надо, Маша, надо. Я должен завоевать твое сердце, пока в нем не поселился более ушлый соперник.

– Кто втемяшил тебе в голову эту идею?!

– Федоров! Это Федоров открыл мне глаза, какая ты неординарная и эксклюзивная. Другой такой не найти. Стой здесь и смотри!

Телегин схватил лыжи и побежал на подъемник, а Маша осталась стоять у подножия и думать о том, как ей избавиться от навязчивого поклонника – непосредственного начальника. Конечно, думала Маша, Борис – положительный мужчина, как говорит Туманова, будет хорошим отцом. И прохиндей еще тот, как говорит Суконкин, с ним она проживет как за каменной стеной. Но Федоров! Его-то кто за язык тянул?! Это благодарность за все хорошее, что Маша для него сделала?! Ладно, она попытается все как-то понятно объяснить бестолковому Телегину и пойдет вечером на свидание к Ивану, кто бы что ни говорил.

Пока она думала и строила планы на вечер, Телегин забрался на вершину и начал оттуда свой высокий полет. У Маши закололо сердце. Чересчур грузно и неестественно смотрелся на фоне зимних гор Борис. Слишком лихо он входил в повороты, слишком спокойно реагировал на промахи палок, слишком быстро двигался. Все у него было слишком! На небольшой горке Телегин подпрыгнул и помахал Маше палкой. Она закрыла глаза от страха за его жизнь. И как чувствовала! Следом за этим раздался треск, шум, поднялась волна снега, накрывшая горе-лыжника с головой, и все стихло.

Маша открыла глаза и закричала…

…А потом она вызвала бригаду «Скорой помощи», и врач констатировал у Телегина перелом ноги. Его уложили на носилки и занесли в машину. Врач поинтересовался, кто у него близкий человек, кто с ним поедет в больницу. Ближе Маши у Телегина никого не было, вот такая банальная глупость обнаружилась. И Маша поехала с Телегиным в город. Она провозилась с ним до ночи, но и ночью он ее не отпустил, держал Машину руку и стонал. И она чувствовала себя виноватой потому, что на этот безумный поступок он пошел ради нее. Немного импонировало, что не ради босса, а ради Маши Телегин катался на лыжах и совершил безрассудство. Но если бы Маша знала, чем это закончится, то не разрешила бы ему скатываться с высокой горы.

А утром приехали коллеги с вещами, решившие, что без начальника делать в «Ключах» больше нечего. Маша сначала возмутилась, решив, что обязательно вернется, но Телегин снова застонал, шантажируя ее своей близкой кончиной, и она временно успокоилась. Решила, что вернется в «Ключи», когда ему станет лучше. Но инвалид Телегин задумал срочно лететь обратно, умирать дома ему было спокойнее. Пришлось везти его в аэропорт, в провожающие он взял Суконкина и Машу. С ними по собственной воле полетела Туманова. На ночной рейс нашлось место для Федорова, из-за этого он поругался с Эллочкой, которой срочно потребовалось улететь домой. Ей позвонил бывший любовник, пообещавший, если она вернется к нему, бросить законную жену. В четвертый раз обещал, между прочим. Но Эллочка наивно верила, что на этот раз – окончательно.

Таким образом, весь коллектив разными рейсами вернулся обратно.

Иван вскочил в машину и поехал в город, чтобы купить кольцо. Внезапно в ресторане он понял, что может ничего не говорить, а подарить Маше кольцо, которое скажет за него все, что терзало его и чего желало сердце. Золотая змейка с брильянтовым глазом должна была нежно обвить пальчик любимой девушки и показать, насколько серьезны его чувства и намерения. Иван понимал, что можно делать сколь угодно много экзотических подарков, но просить руку и сердце Маши он должен с традиционным кольцом. Впрочем, он все же отказался купить невзрачные золотые украшения, а выбрал то, которое, по его мнению, должно было непременно понравиться Маше.

Бархатная коробочка с драгоценным содержимым и стройная орхидея кристально-белого, как снежинки, цвета – все это стояло на столе рядом с бутылкой шампанского и закусками. Иван ждал Машу с нетерпением, со смутным волнением, взявшимся непонятно откуда. На одном из перекрестков перед светофором Ивану померещилось Машино лицо. Оно промелькнуло в машине «Скорой помощи» быстротечным видением, миражом, мыслью, что он думает о ней постоянно, она и начинает ему казаться, как Светлана Бочкину. Но Светлана была не миражом!