Ниже ада - Дмитрий Политов

— Да помощники, помощники, — всплеснул руками Виктор Павлович, — что за манера подозревать всех и вся? Подумайте сами — если бы мне потребовалось совершить над вами, гм, ну, скажем, некое насильственное действие — неужели я не справился бы с этим самостоятельно? Уж поверьте — ваши способности пока мало сравнимы с тем, чем владею я. Хотя, не скрою, есть пара моментов, которые заставляют относиться к ним с должным уважением. Люблю, знаете ли, учиться! Ну, так вот, я хотел бы пригласить своих помощников, чтобы они помогли мне разобраться как раз с этими… неясностями, что ли?

— Да понял, понял, — сконфуженно пробормотал я. — Зовите кого нужно — мне скрывать нечего.

— А вот это вы зря, — посерьезнел Плужников, — всем нам есть что скрывать. Вопрос в нашем случае исключительно в умении это делать!

В этот момент его прервало деликатное покашливание. На пороге стоял Игорь, который, заметив, что начальство обратило на него свое внимание, заговорил:

— Все готово, Виктор Палыч! Мы в соседней… то есть в соседнем отсеке накрыли.

Плужников кивнул ему и вновь повернулся ко мне:

— Пойдемте, Алексей.

Уже направляясь к выходу, поймал себя на мысли — а когда, собственно, я называл ему свое имя?

В бункере по соседству нас ждал стол со скромным ужином: старинная фарфоровая супница, доверху заполненная перловой кашей, щедро приправленной тушенкой. Рядом нарезанная буханка черного хлеба, а как украшение стола — миска с квашеной капустой! И как она умудрилась сохраниться за шестьдесят с лишним лет? Или они и капусту здесь умудряются выращивать? Из напитков было пиво и простая вода.

Возле стола о чем-то оживленно разговаривали уже знакомые мне старички. Игоря не было — видимо, позвав нас, он ушел по каким-то другим делам. Увидев нас, Сергеич и Федор оборвали свою беседу и, как мне показалось, вопросительно уставились на Плужникова. Но Виктор Павлович спокойно прошел во главу стола.

Мы чинно расселись. Я оказался рядом с Федором, а Сергеич расположился напротив. Некоторое время мы молча накладывали на тарелки кашу. Я осторожно попробовал — неплохо! Доисторическая крупа вкупе с доисторической тушенкой легко проскочила в мой желудок. Я на секунду сжался, ожидая реакции. Но все обошлось — желудок благодарно заурчал, начав процесс пищеварения. Я не замедлил подкинуть ему нового материала и вскоре очистил свою миску. Впрочем, от капусты я благоразумно отказался.

«Старички, похоже, тоже оголодали — ишь как трескают — даже по сторонам не смотрят! — благодушно подумал я, утолив первый голод. — Интересно, когда они надо мной эксперименты ставить начнут? А, ладно, нехай развлекаются!» — Я налил в граненый стакан пива. Попробовал… То самое, что было утром! Свежее и чрезвычайно вкусное! Сейчас мне было хорошо, спокойно и сытно.

И лишь где-то на периферии сознания маячила какая-то мыслишка, успешно ускользавшая, как только я хотел ознакомиться с ней поближе…

Поискав без особого успеха в карманах сигареты (видать, где-то выронил — вот ведь невезуха!), я с надеждой посмотрел на Плужникова. Но он невозмутимо поглощал квашеную капусту, которая, скорее всего, была здесь нешуточным лакомством. На меня он не смотрел, погрузившись в свои мысли. Я перевел взгляд на Сергеича. Старик, заметив это, понимающе улыбнулся и щелчком отправил ко мне через стол помятую пачку «Беломора», в которой оказался пяток папирос. Гадость, конечно, но что делать — на безрыбье, как известно, и сало наркотик!

Я закурил и тотчас закашлялся, глотнув с непривычки слишком глубоко ядреный дым. Отвлекшийся на это Плужников усмехнулся и, отправив в рот очередную порцию, отодвинул от себя миску и вытер руки салфеткой.

— Ладно, пора и честь знать, — сказал он и остро глянул на нас. — Рассказывайте, коллеги.

А вот сейчас не понял — к кому это он обращается? Ко мне? Вряд ли. Значит, к старичкам-боровичкам. Так-так — давайте послушаем, что они поведают благородному собранию! Я чуть отодвинул стул назад и повернулся вполоборота, чтобы видеть обоих помощников Плужникова.

Они же некоторое время молчали. Видимо, собирались с мыслями. Пару раз глянули друг на друга так, словно неслышно обменивались мыслями. Наконец, откашлявшись, заговорил Федор:

— Знаешь, Виктор, — я механически отметил, что они с Плужниковым явно «на короткой ноге», — этот тип — кивок на меня — непростой парнишка, ох какой непростой! С одной стороны, обучения явно не проходил, но вот использует навыки энерговоздействия на реальность вполне на уровне. Самородок? Или «засланный казачок», который неумело притворяется? Времени для оценки его стиля работы с операндами у нас было немного, но лично я, — он проговорил последние слова с нажимом, — думаю, что мы столкнулись со стихийно проснувшимися способностями. Возможно, я подчеркиваю, возможно, наследственными!

— Ну, это ты загнул! — вскинулся Сергеич. — Подумаешь, наследственные способности! И что? Это же как алмаз без огранки — просто блеклый и невзрачный камешек. А вот сделать так, чтобы этот самый камушек засиял во всем своем великолепии — этого только мастер, а в нашем случае Наставник сможет добиться.

— Да что ты несешь! — возмутился Федор. — Ты вспомни, как он временные слои продавливал — кто его мог учить так бестолково это делать? Чистой энергией долбить, как дубиной! Это ж новичка первый признак, потому как он и не подозревает, что можно иначе операнд построить. Опять же: «кокон» он расплетал тупо, «в лоб», без каких-либо попыток воздействия на ключевые точки базового каркаса…

— Ага, а от сканирования твоего он ушел на другой уровень сознания с помощью «тибетского зеркала» тоже из-за случайно проснувшихся способностей? — с ядовитой ухмылкой перебил его Сергеич.

— Ну, разве что, — с неохотой признал босоногий старикан. — Хотя бывает: сделаешь что-нибудь и знать не знаешь, что это проявление высочайшего уровня Мастерства. Вот хотя бы вспомни, как ты сам в семьдесят четвертом, а?

Сергеич смущенно заерзал на стуле:

— Ты мне теперь до конца жизни, наверное, тот случай вспоминать будешь!

— А то! — ухмыльнулся его оппонент. — До сих пор без смеха не могу вспоминать, как ты сплел друг с другом две полярные сущности…

— Достаточно! — негромко, но с явным металлом в голосе, прервал воспоминания своего помощника Плужников. — Мне, конечно, весьма приятно видеть, как «бойцы вспоминают минувшие дни», но дело есть дело! Я хочу услышать от вас конкретные выводы по нашему гостю, а не дружескую перепалку. Подведите итог ваших наблюдений — коротко и по существу!

Старики умолкли и сидели теперь недвижимо, словно изваяния. Мне снова показалось, что они каким-то образом общаются друг с другом, но вот что это за способ — я уловить не смог. Телепатия? В голову сразу же почему-то полезла всякая чушь, вроде заголовков «желтых» газетенок: «Мальчик из Пензы левитирует на уроках ОБЖ», «Шестидесятитрехлетняя пенсионерка из Бирюлево усилием воли перехватывает во сне секретные переговоры пилотов американских самолетов-„невидимок“ над Северной Кореей» и тому подобные «сенсации».