Тайна двух планет. Книга 2: Ренхен - Виктория Виннер

Я почувствовала, как напрягся Йенс, продолжающий удерживать меня за руку, а моё сердце, кажется, остановилось и опустилось к ногам, а затем вновь поднялось и застряло где-то в районе горла, вызывая рвотные позывы.

А главный обратился к тому же парню, судя по всему, магу, и спросил спокойно:

– Снять можешь?

– Нет, – ответил парнишка и опустил взгляд вниз, как бы извиняясь, – там уровень выше.

И начальник повернулся к нам и вновь посмотрел на Йенса.

– Ну и кто вы такие? Зачем понадобилось скрываться под иллюзией? – он шагнул ближе к Регнеру. – И кто из вас маг?

Повисло тяжёлое молчание. Мне казалось, что я сейчас умру от сердечного приступа, голова закружилась, и я вцепилась в мастера, чтобы не упасть. А главный космополицейский подошёл вплотную к Йенсу и дерзко проговорил ему прямо в лицо:

– Прикажи снять.

Эти секунды, пока Регнер молчал, показались мне вечностью. Я не отрывала глаз от главнокомандующего отрядом джумерийской космополиции и ждала, сама не знаю чего. Но он, кажется, даже не дышал. Как и все вокруг. Поэтому слова Йенса прогремели как раскат грома посреди спящего леса.

– Это вряд ли.

Он оттолкнул меня одной рукой к стене, к которой я в итоге больно приложилась локтем, а второй в это же время нанёс удар начальнику прямо в лицо.

Начался настоящий кошмар. Эд и Рич мгновенно вступили в схватку с его помощниками, и только молодой маг успел скрыться, умчавшись за подмогой, поэтому буквально через пару секунд, не дав бойцам расслабиться, из коридоров слева и справа стали выбегать вооружённые люди, которых наши сразу перехватывали и обезоруживали.

Айсер отошёл к самому выходу и крутил руками, удерживая над каждым из нас, включая меня и Дайну, зелёные защитные купола. Единственное, что я могла сейчас, так это успокаивать себя мыслью, что наши – лучшие бойцы. Они справятся. У нас позиционное преимущество – мы перехватываем каждого у выходов из коридора…

Дайна не растерялась. Она отлипла от стены и побежала помогать парням вырубать обезоруженных космополицейских Джумера.

А я не могла подняться с пола. Я твердила себе, что я отличный боец и должна помочь, но ничего не могла с собой поделать. Похоже, это и называется «шок». И нельзя сказать, кто из нас хороший, а кто плохой. Ведь джумерийцы всего лишь выполняют свою работу, пытаясь задержать преступников. Нас... Великий, только бы никто серьёзно не пострадал!

Я просто не могла заставить себя вступить в бой. Это ведь не тренировка, эти несчастные ребята лежат на полу, обездвиженные, и всё это по-настоящему!

Кое-где серые стены окрасились красными брызгами, подтверждая реальность происходящего, а я продолжала повторять, что я боец, пытаясь убедить в этом саму себя, даже пыталась подняться и сделать шаг в направлении боя, но, натыкаясь взглядом на кого-то из джумерийцев, лежащих на холодном полу без сознания, прилипала обратно к стене. Говорят, тяжело в учении… Мне в учении было достаточно легко. Может, именно поэтому в бою я не могу даже встать в стойку? Наверное, даже если бы кто-то из наших противников сейчас приставил к моей голове бластер, я бы не смогла дать отпор.

А когда полицейские перестали появляться из коридоров, и Йенс прокричал: «На космолёт! Быстро! Это ещё не все! Сейчас остальные спустятся с верхних ярусов», я с трудом поняла, что он говорит, но всё же оторвала своё бесполезное тело от пола. Айсер опустил руки, перестав удерживать щиты, и закрутил металлическое колесо, открывающее люк, ведущий к нашему космолёту.

– Дайна, вернись немедленно, – услышала я голос брата и обернулась к коридорам.

– Я только возьму пару пушек, Эд, – сказала подруга и склонилась над обездвиженными телами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И в этот момент в коридоре вновь послышался топот. Люк уже был открыт, и Рич с Айсером стояли на границе кораблей. Эдди и Йенс бросились к Дайне, которая уже поднялась, услышав шаги, и ринулась в нашу сторону, а я видела всё словно в замедленной съёмке.

Вот Айсер оборачивается, замечает неладное и снова по очереди набрасывает на нас магические щиты, начиная почему-то с меня. Рич бежит ко мне, чтобы, вероятно, тащить моё непослушное тело на наш космолёт. Эдди и Дайна двигаются друг к другу, на девушке уже почти выстроен айсеровский щит – и в этот миг в наш коридор вбегает вооружённый мужчина и заносит свой бластер для выстрела. Йенс кидается к нему в ноги, пригибаясь к полу, а Эдди отталкивает Дайну, закрывая её собой и поворачиваясь в сторону противника. Выстрел.

Я закрыла глаза, услышала глухой звук удара, а потом на секунду всё стихло. Всхлип Дайны заставил меня разлепить потяжелевшие веки. Айсер и Рич почему-то тащили Эддона в наш космолёт, Дайна семенила сзади, а меня буквально на руки подхватил Йенс и понёс следом за ними.

Я приходила в чувства медленно. Сначала звуки стали слышны отчётливее, а потом и зрение вернулось в полной мере.

Айсер загерметизировал люк, и парни начали что-то активно обсуждать, кто-то заводил космолёт. Толчок, и мы снова куда-то полетели.

Я глянула в окно. Мы удалялись от корабля джумерийцев, кажется, быстрее, чем вообще способен двинаться наш старенький космолёт. А потом я повернула голову и посмотрела прямо перед собой. И сердце остановилось.

Брат лежал на полу на руках у Дайны, роняющей слёзы прямо на его спокойное лицо, а в его груди – огромная дыра от луча бластера.

На трясущихся ногах подошла ближе.

Мне вспомнился один случай из детства. Эдди участвовал в боевых показательных выступлениях, и его противник, применив неуказанный в программе выступлений запрещённый приём, повалил Эда на землю. Мне было лет шесть, тогда я не удержалась и выбежала на площадку. Донни лежал на полу, вот так же, с закрытыми глазами. А я стояла рядом. Ровно как сейчас, и ждала…

Брат тогда прохрипел:

– Кнопка, не наматывай сопли на кулак. Я в порядке.

– А я не наматываю, Эдди, — спокойно ответила ему. — Я знаю, что ты в порядке. Ты гордишься мной?

И вот сейчас я стою, чувствуя себя маленькой шестилетней девочкой, и жду, что Эдди прохрипит: «Кнопка, я в порядке».

Тогда этого бойца дисквалифицировали с позором, а у Эддона оказался незначительный ушиб, и справедливость восторжествовала. А сейчас? Кого мы дисквалифицируем сейчас? Как восстановим справедливость?