Пророчество о драконятах - Туи Сазерленд

– Может, и не стоило? – проронил он сухо. Беда дёрнулась, как от удара.

– Ну вот, дорогая, – перебил их голос королевы, – это и есть тот противник, которого тебе надо победить, чтобы спасти свою мать. Развлекайся!

Беда шагнула к Глину, но он отскочил к дальней стене. Поколебавшись, она ускорила шаг, потом побежала. Он дождался, пока она будет совсем рядом, рванулся вперёд и сбил наземь, врезавшись всем телом.

Толпа на трибунах заревела с радостным изумлением.

Меднокрылая лежала оглушённая, медленно приходя в себя. Глин не спеша удалился на другой конец арены. Обжигающая боль в плече, куда пришёлся удар, постепенно проходила. У стены дракончик развернулся и стал ждать, когда Беда встанет. «Она совсем не умеет драться, – подумал он. – До сих пор никто не мог дать ей сдачи».

Беда с трудом поднялась на лапы и двинулась навстречу. На этот раз она шла медленно и остановилась за несколько шагов.

– Извини, – всхлипнула она. – Я знаю, что ты сердишься… Это была ошибка, я просто… я подумала, что ты от меня бежишь.

– Приходится.

– Я не хочу тебя убивать… – Беда опустила глаза, ковыряя лапой песок.

– Но приходится, – закончил он.

– У меня был план… я хотела спасти Кречет, а потом тебя, и ты бы меня простил.

– Послушай, это же глупо! Мне не самому надо спастись, а помочь друзьям, как ты не понимаешь?

– Я твой друг, и больше никто! Они тебе не нужны! – взревела она и кинулась на него, целя когтями в голову.

Глин поднырнул под бросок и резко распрямился, швырнув её через себя прямо в стену. Пока ей удалось подняться, земляной дракончик уже снова стоял у дальней стены.

– Спасибо, я предпочитаю друзей, которые не пытаются меня убить, – продолжил он беседу.

– Я… я не… – Беда топнула лапой. – Так нечестно! Им всё равно, кто, а я хочу только тебя!

Резко развернув медные крылья, она взлетела и обрушилась сверху, выставив горящие когти.

Глин успел ухватить горсть песка и швырнул ей в глаза, заставив вскрикнуть и отвернуться, потом подпрыгнул, вцепился в плечи и обрушил вниз. Перевернул на спину и уселся сверху.

– Может, я ничего не понимаю, – продолжал он спокойно, – но думаю, так нельзя.

– Нет, можно! – зашипела она, царапаясь и пытаясь его сбросить. – Драконы убивают друг друга всё время, и на войне, и здесь – просто так, ни за что. Такие мы есть, особенно ты и я. Мы похожи, мы опасные.

– Нет, – возразил Глин, – я не такой. Что бы там ни случилось, когда я вылупился, нет у меня внутри никакого убийцы. Может, так и надо, о том и пророчество. Может, драконята судьбы как раз и должны всем показать, что жить можно и не убивая друг друга!

Он видел краем глаза, что зрители на передних скамьях внимательно прислушиваются. Ну и хорошо, пускай услышат хотя бы эти.

Королева Пурпур явно была не в их числе.

– Живей, не тяни! – подбодрила она Глина. – Она в твоих лапах, плюнь ей в морду своим ядом! Я в тот раз не успела заметить, а это так интересно…

Глин с Бедой застыли, глядя друг на друга.

– Ты тоже слышала? – спросил он.

– Да, но если яд был не её, то значит…

Он резко обернулся к королевскому балкону – и как раз вовремя. Радужная, мирно лежавшая на каменном дереве, внезапно взвилась кверху, вспыхнув тревожными жёлтыми и синими полосами. Тонкая цепочка с треском лопнула, гибкое тело стремительно скользнуло с мраморных ветвей. Раздалось зловещее шипение, и изящная пасть распахнулась по-змеиному, выставив передние клыки, из которых в сторону двух королев брызнула струя зловещей чёрной жидкости.

Огонь отшатнулась, вытолкнув вперёд Пурпур, и прыгнула с балкона, разворачивая крылья. Королева пронзительно вскрикнула, царапая когтями морду.

На трибунах поднялся невообразимый переполох. Все драконы взлетели разом, теснясь и сталкиваясь в воздухе. Рёв, крики и хлопанье крыльев оглушали. Каждый стремился оказаться подальше от страшного места.

– Погоди! – Беда успела ухватить Глина за хвост. – Она дотронулась до зажимов на его крыльях, и они тут же распались.

– Спасибо! – с облегчением выдохнул он, впервые за время плена расправляя крылья до конца и поднимаясь в воздух.

Стражники разлетелись вслед за песчаной драконихой, и на балконе оставались только Цунами, радужная и стонущая от боли королева Пурпур, которая, закутав голову крыльями, шаталась на краю.

– Ореола! – воскликнул Глин. – Значит, ты не спала?

– А ты как думал? – фыркнула она, дёргая цепь Цунами. – Я просто ждала подходящего момента. Неужели и тебя удалось обмануть?

– Ну… – начал Глин.

– Вообще, было очень похоже, – заметила Цунами.

– Ну и ну, – усмехнулась Ореола. – Стоило мне впервые в жизни прикинуться ленивой радужной, как вы тут же и повелись. Как приятно, когда друзья верят в тебя!

– Ты никогда не говорила, что умеешь вот так… – Глин показал на её клыки, потом на королеву, крики которой стали ещё пронзительней. Покачнувшись, она рухнула на свой трон, золотой панцирь на груди плавился, дымясь и растекаясь по чешуе.

– А я и не умела… Поможешь? – Радужная снова дёрнула за цепь, прикреплённую к железному кольцу.

Глин схватил мраморное дерево и стал орудовать им как рычагом.

– Как же теперь получилось? – не унимался он.

– Тебе нужно строго научное объяснение? Прямо сейчас?

– Огонь может вернуться, – заметила Цунами.

Глин с тревогой глянул в небо.

– Беда! – крикнул он. – Ты где? Скорее!

– Только не она, – фыркнула Цунами, – пускай держится от меня подальше!

– Без неё нам не обойтись, – покачал головой Глин. – А, вот и ты! Поможешь с цепями? И ещё крылья… Ну пожалуйста, ведь мы друзья!

– Ладно уж, – буркнула Беда, бросив взгляд на королеву.

Она взялась за тяжёлую цепь, и та со звяканьем рассыпалась по каменному полу. Затем расплавила зажимы на крыльях Цунами и Ореолы, которые Глин оттянул, чтобы не задеть чешую.

– Теперь летим за Солнышком! – бросил он, взмывая с балкона.

Над ареной было тесно от машущих крыльев, красных, золотых и бледно-жёлтых. Беда летела впереди, расчищая дорогу. Едва завидев меднокрылую, драконы в панике разлетались в стороны. Один из них случайно задел лапой её хвост и закувыркался в воздухе, зажимая дымящийся ожог и истошно вопя.

Поднимаясь над утёсами к пиршественному залу, Глин наслаждался свежим ветром, надувавшим широкие крылья, ощущением полёта, а главное, свободой, которой так долго был лишён. Даже страх перед злобной королевой Огонь не мог помешать его радости. Столько дней он дрожал, глядя вниз с высоты, а теперь, наконец, мог не бояться, что упадёт. Всё бескрайнее голубое небо теперь принадлежало ему.