Инферно - Анна Штогрина

Его движения и вправду стали спокойнее и медленнее. Пальцы начали дарить наслаждение от умелых ласк.

Он провел по моей шее. Задержался на ямочке между ключицами. Обрисовал ее по кругу. Спустился к тугой ложбинке между грудью и провел по ней, оставляя горящий след на коже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нацеловывая мои плечи, он запустил руку под футболку и сжал грудь, приподнимая полушарие. Помассировал соски, оттянул их, перекатывая твердые горошины между пальцами.

Снова отклонился лишь затем, чтоб снять с меня футболку.

Протяжный томный стон сорвался с моих губ, когда Ян навалился на меня тяжестью своего тела. Он скинул полотенце, оставшись полностью обнаженным. Устроился у меня между разведенных в сторону бедер. Тугая горячая головка его члена уперлась мне в промежность.

Комната шла кругом перед глазами, будто я на карусели и с каждой минутой Ян раскручивает меня все быстрее.

Потираясь стояком по моим набухшим половым губам, он прихватил мою голову в ладони. Задержался надо мной на локтях, балансируя, чтоб не раздавить мое тельце своей гранитной тушей. Увитые выпуклыми венами мускулы на руках мужчины вздулись так, что казалось смуглая кожа вот-вот лопнет. Не выдержит рвущую мощь прокаченного до стали тела боксера. Фигура Яна напоминала по рельефу высеченную в скале скульптуру древнегреческого божества.

Нет. Скорее демона, идеального искусителя, посягнувшего на мою невинность.

Наверное, именно в такие моменты Дьявол подсовывает договор на душу. Находясь в агонии от возбуждения, не уверена, что я смогла бы остановиться и не подписать дьявольский документ кровью!

— Расслабься, — скомандовал Ян и толкнулся бедрами вперед.

Все ощущения сконцентрировались на его движениях во мне. Из уголков глаз полились непрошенные слезы. Мой громкий вскрик Ян заглушил глубоким поцелуем. Удерживая мою голову в ладонях, он томно ласкал мои губы. Расслаблял и отвлекал от боли в лоне.

Он чуть вышел из меня и с выдохом сквозь зубы вернулся резче. Одним быстрым толчком пронзил меня словно насквозь. Я до крови прикусила его губу, когда последняя преграда на пути нашего полного единения треснула и порвалась. Я стала женщиной…Женщиной Яна!

Мы лежали нешевелясь. Спаянные вместе, как близнецы. Ян не предпринимал попытки двигаться. Только гладил руками мое заплаканное лицо, целовал глаза и скулы. Удивительная нежность от грубого уличного цыгана, ставшего первым моим мужчиной.

Такого я и в страшных снах не ожидала!

А сейчас, находясь в плену его горячего твердого тела, я неосознанно доверилась. Его опыту, его откровенной нежности, его чуткости.

Мне кажется, он сам от себя не ожидал такой выдержки…



Ян Баро.

Я смотрел на богатую сучку в своем ветхом доме и понимал, какая между нами пропасть. Она словно соткана из бриллиантов и золота, с кожей, покрытой налетом платины. Рубиновые губы и глаза — горный хрусталь.

Тогда, как я — грязный оборванец. Цыган, оставшийся без рода и племени. Даже гребанного коня нет, чтоб украсть ее и вывезти в поле.

Злость бурлила в венах. Хотелось испачкать эту золотоволосую принцессу. Опустить до своего уровня. Но сердце подсказывало, что правильнее было самому подняться к ней…

Ради этой девочки захотелось взлететь. Заработать капитал и статус, достойный ее, сложить к ее крохотным ступням весь мир.

— Ну и домина, — с цинизмом и страхом произнесла Ангелина.

Сучка, только за эту единственную реплику, сказанную с пренебрежением, захотелось поставить ее раком на пороге и показать звезды. Чтоб они осветили мой обветшалый семейный особняк в другом ракурсе.

Я сквозь зубы ругнулся. Потащил ее к лестнице.

Что она там щебетала, что вылетела из своей золотой клетки и решила сбежать от богатого папочки.

Хм. Надолго ли хватит этой белоручки в реальном мире, о котором она знает из страшилок, рассказанных в лагере бойскаутов?! Выглядывала ли она хоть раз за свой золотой забор на реальных людей, которые вкалывают на двух работах. На женщин, не знающих о существовании гламурных спа салонов, потому что вынуждены пиздячить от зари до зари, чтоб прокормить детей! На мужчин, которые после дневных смен хватают подработки в порту, разгружая контейнера с апельсинами. Чтоб потом снобы, вроде нее пили по утрам свежевыжатые фреши.

Нет. Ангелочек неженка. Холеная сучка. Ей даже кошмары снятся, наверняка, про то, что радужный пони подвернул копыто.

Сбежать она решила! Беспросветная дура!

Логичнее было бы сразу спустить мажорку с небес на землю. Вернуть папочке, пока она не сломала ноготь и не начала ебать мне мозг тем, что кроме фуа гры и лосося она ничего не жрет.

Но мои сомнительные принципиальность и порядочность вопили, что другого шанса трахнуть настоящего чистого Ангела может и не выпасть на моем грязном пути.

— Что стало с твоим домом? — спросила девчонка задумчиво.

Я потянул ее дальше через холл, в кухню. Пусть осмотрит все хоромы. Расскажет мне, в каком разрушенном дерьмовом доме я живу. Сам то я тупой, не вижу и не знаю!

— Смотри под ноги, Ангелочек, если не хочешь навернуться, — прорычал я сквозь зубы, едва сдерживая порыв обматерить заносчивую сучку и вывернуть наизнанку. Поискать, есть в ней что-то кроме внешней красоты.

Чем дольше Ангелина находилась рядом и мучала меня своим цветочным запахом и широко распахнутыми глазами, тем сложнее было удержать злость. Девчонка молчала. Осмотрелась внимательно без уничижительных выражений. Ангел, сука золотоволосый! Подкупала своей наивностью и искренностью. Так, словно ей и вправду нет дела до моего материального положения.

— Если хочешь кушать, я могу сходить в круглосуточный супермаркет за углом, — хер его знает откуда, во мне родилось запоздалое гостеприимство.

Видно, я таки идиот. Потому что в голове складывалась невозможная картинка. Как Ангелина такая домашняя и уютная, готовит на моей холостяцкой кухни. И улыбается мне до ямочек на нежных, зефирных щеках. А я…я зацеловываю эти ямочки, и занимаюсь с ней каждый день сексом на старом скрипящем столе. И не только в кухне, а везде, где на нее член встанет!