Вторжение - Николай Андреев

Храбров и Старкс заняли передние места в салоне машины. Получив соответствующий сигнал, дежурный открыл шлюзовые ворота. Бот плавно оторвался от пола и устремился в открытый космос. Резкий разворот, падение, и русич увидел базу. А если сказать точнее, то, что от нее осталось.

Лейтенант вел машину на расстоянии двухсот метров от «Альфы». Десятки гигантских пробоин, искореженный металл, полуразрушенные сектора. В глубоких провалах различались разбитые лестницы, лифты и кабинеты.

Всюду летали фрагменты станции и взорвавшихся кораблей. Несколько раз аппарату не удавалось отвернуть, и стальные обломки с противным скрежетом царапали обшивку.

В уничтоженных боевых рубках Олесь заметил тела мертвых солдат. Впрочем, за пределами базы трупы тоже попадались. Зрелище не для слабонервных. Впереди появляется темная точка, она быстро увеличивается в размерах, ты гадаешь — что это? И вдруг понимаешь — человек! Немыслимые позы, разорванная одежда, синяя заиндевелая кожа, плохо различимые черты лица. Работы космическим уборщикам в данном секторе хватит месяца на два.

Сделав круг, машина зависла напротив шлюзовых ворот. Они были закрыты и вроде бы сильно не пострадали. Так получилось, что эта сторона «Альфы» часто оказывалась тыловой. Скорее всего, полковник Меркус умышленно выводил ее из-под удара.

— Садимся? — спросил пилот.

— Разумеется, — вымолвил землянин.

Переговоры с дежурным много времени не заняли.

Ворота поднялись, и бот влетел внутрь. На выравнивание давления потребовалось около минуты. Храбров попрощался с лейтенантом и покинул машину. Сразу бросились в глаза три флайера, стоявшие в ряд. Они выглядели ничуть не лучше того аппарата, что сел на борту «Сервета».

В помещение неторопливо вошла группа техников. Появление руководителя обороны прервало обслуживание и ремонт машин. В глазах людей без труда читалась адская усталость.

День выдался нелегким.

У выхода из отсека русич столкнулся с Сигалом. В первый мгновение Олесь даже не узнал лейтенанта. Вместо кителя жалкие лохмотья, лицо совершенно черное, кисти рук обмотаны грязной тряпкой.

— Господин майор! — радостно воскликнул аланец. — Я, как только услышал о вашем прибытии, сразу прибежал. Мы сейчас тушим четвертый ярус. Огонь буквально повсюду…

— Неудивительно, — землянин на секунду остановился. — Что с нашим отделом?

— Полностью уничтожен, — тяжело вздохнул офицер. — В настоящий момент он разгерметизирован. О судьбе коллег я ничего не знаю. В этом хаосе невозможно разобраться. Кто-то погибал при взрывах, кого-то пламя отрезало в блокированных кабинетах, а некоторых утягивало в космос. На моих глазах улетели два охранника. У бедняг не было ни единого шанса. Скоро вы сами всё увидите. Шлюзовой зал уцелел чудом.

Храбров двинулся к лестнице, Старкс и Сигал задержались. Аланцам не терпелось обсудить произошедшие события, и русич не собирался им мешать. Особой надобности в помощниках Олесь не испытывал. О покушении на свою жизнь Храбров тоже не беспокоился. После бегства горгов посвященные наверняка вновь затаятся. Персона какого-то майора-землянина больше никого не интересовала.

Грей не ошибся, руины на «Альфе» произвели на русича сильное впечатление. Проломленные расплавленные ступени лестниц, погнутые стены, многочисленные следы пожаров. Тут же лежали обугленные тела погибших. Похоронные команды не успевали уносить трупы. Двери большинства помещений выбиты и отброшены в коридор. Это результат ударной волны при взрыве. В одном месте Олесь обнаружил свежую заплатку. Сварщики отлично потрудились.

Землянин прекрасно ориентировался на базе и тотчас подмечал, какие сектора блокированы. Получалась довольно печальная картина. На внутренних этажах функционировало меньше пятидесяти процентов площадей. А ведь основные разрушения станции на крайних уровнях. Что же творится там?

Возле командного центра с оружием наперевес стоял десантник. Возле него на полу виднелись пятна запекшейся крови. Солдат вытянулся в струну и молча отступил к стене. Кивнув головой, Храбров прошел в зал.

— Господа офицеры!

Возглас был столь громким и внезапным, что русич невольно замер. Все тасконцы и аланцы, вытянув руки по швам, повернулись к Олесю. Приблизившись к землянину, начальник базы четко отрапортовал:

— Господин майор, мы рады вас приветствовать на «Альфе-2». Таким образом персонал станции и я, лично, выражаем восхищение вашим руководством и стратегическим талантом.

— Обойдемся без пафосных эпитетов, — смущенно произнес Храбров. — Придумать план битвы может каждый, куда сложнее его реализовать. Если бы не проявленный нашими людьми героизм, врага вряд ли бы удалось остановить. Я благодарен всем за выдержку и мужество. После облета базы мое сердце наполнилось гордостью за человечество. Даже с такими повреждениями «Альфа» продолжала сражаться с мерзкими тварями. Насекомые надолго запомнят схватку в пятом секторе системы Сириуса!

Меркус сделал едва заметный жест, и из-за его спины вышел лейтенант с огромным подносом. На нем находилось два десятка бокалов с желтоватым искрящимся вином.

— Я предлагаю тост за славную победу! — вымолвил полковник.

— Согласен, — проговорил русич. — Но давайте выпьем и помолчим в память о тех, кто не дожил до этого счастливого мига. Из пятидесяти кораблей принимавших участие в битве уцелело лишь семь. Вечная память героям!

Офицеры дружно осушили бокалы. Торжественная часть завершилась, и персонал центра приступил к работе. Меркус и Храбров остались наедине. Отойдя в сторону, командир станции с улыбкой сказал:

— В тот момент, когда мобильная группа двинулась к «Эре-43», я был готов разорвать вас на части. Большую глупость трудно придумать. База против двадцати пяти крейсеров! Поступок, граничащий с предательством.

— Я хотел втянуть горгов в сражение раньше, чем эскадры объединятся, — произнес Олесь. — Пришлось пожертвовать двенадцатью эсминцами. К счастью, Эбши слишком поздно догадался о моем замысле. Конуг недооценил нас. Это очевидно.

— Пожалуй, — вымолвил тасконец. — Но игра чересчур рискованная. Удивляюсь, как Хоквил не пристрелил вас. Я бы не удержался. План безумного авантюриста с многочисленными допусками. Впрочем, гениев всегда трудно понять.

— Полковник, — с укоризной сказал русич. — Хоть вы не занимайтесь лестью. Я обычный человек со своими достоинствами и недостатками. Тем более, землянин. Программа «Воскрешение» подняла мой интеллект до уровня хорошо образованного аланца. Если бы не Делонт…

— Всё так, — оборвал Храброва Меркус. — Но, видимо, в вас, землянах, есть что-то особенное. Молодая развивающаяся раса. Порыв, упорство, какая-то искра сумасшествия. Меня никто не может обвинить в подхалимстве. Бог тому свидетель. Когда командующий назначил неизвестного майора руководителем обороны четырех секторов, моему возмущению и негодованию не было предела. Наше выяснение отношений только на время смягчило проблему. Я не лукавлю. Допусти вы ошибку, и соответствующий доклад тут же отправился бы Сорвилу.